Наталья Иртенина - Застенок

Все это мент вкратце изложил собеседнику, потягивая молоко прямо из кувшинчика. Роман слушал, жуя желтые пластинки сыра с дырочками.

– Ну это ладно, я в истории все равно лыка не вяжу, – подытожил Ковров. – У меня, понимаешь, какая загвоздка. Где она, эта Внутренняя Монголия? – мент налег животом на стол, понизив голос. – Искал я, искал – не нашел. Карту Монголии купил – нету. Что за черт, а?

– Зря купил. Внутренняя Монголия не в Монголии находится, а в Китае. Автономный район.

– Вот блин! – расстроился мент, снова откинувшись на стуле. – Они там что же, на китайском говорят? И на кой ляд я монгольский долблю?

– Да нет, – успокоил его Роман, – на монгольском там говорят.

– Ф-фу, напугал, – расслабился мент. – Ну ладно. А занятно у них там, половина слов – русские! Автомобиль, автобус, машина, факс, такси, троллейбус. Отсталая нация – все подряд заимствует.

– Могу тебя разочаровать – все эти слова там тебе не понадобятся.

– Это почему? – нахмурился Ковров.

– Ну, понимаешь, если тебе сильно повезет и ты сподобишься попасть во Внутреннюю Монголию, все автобусы и троллейбусы, не говоря уж о факсах и такси тебе уже будут не нужны.

– Ты на что намекаешь? – обиделся мент.

– Вся фишка в том, – спокойно и размеренно продолжал Роман, – что на самом деле Внутренняя Монголия – это не настоящая Внутренняя Монголия, а только Внешняя Внутренняя Монголия. Хотя на карте Внешняя Монголия находится в другом месте – из нее собственно Монголия состоит.

– Не понял, – мент выкатил глаза. – Проще можно?

– Можно, – согласился Роман. – Внутренняя Монголия в географическом смысле – это место, где живет много буддийских монахов. Но это место, где они живут, они считают несуществующим. Это трудно объяснить, так что считай этой тайной доктриной буддизма. Так вот, настоящая Внутренняя Монголия – это тоже то, что нигде не существует, но она считается реальнее географической Внутренней Монголии во столько же раз, во сколько явь реальнее сна. Улавливаешь?

– Ну, так, – мент пожал плечами. – Примерно. А где она… реальнее? Если она нигде?

– В сознании тех монахов. И в твоем, если сподобишься просветления.

– А как его сподобляются?

– Очень просто. Забираются по ступенькам на самую верхнюю площадку, на вершину ступенчатой пирамиды.

– Какой еще пирамиды?

– Пирамиды, состоящей из Монголий. – Роман безмятежно излагал менту восточные мотивы. – Внизу – самая большая Монголия, она же – самая ненастоящая из всех, наверху – самая маленькая и самая истинная. Каждая из этих Монголий является Внутренней для предыдущей и Внешней для последующей.

– Понял, – кивнул мент, громко хлопнул ладошами и потер их в предвкушении. – Я забираюсь на самый верх и…

– И находишь то, чего не искал, – сообщил Роман.

– А чего я не искал?

– Свой собственный труп.

– Э, так не пойдет, – возмутился мент. – Мы так не договаривались. Откуда он там взялся?

– Видишь ли, Кеша, в чем дело. Хоть это и называется древним монгольским мифом о Великой Пустоте, которая всегда с тобой и в тебе, но в реальности ты можешь увидеть эту Пустоту только в виде твоего собственного трупа, который соответственно тоже всегда с тобой.

Мент настороженно замер, потом непроизвольно дернул головой, заглядывая себе за плечо – не стоит ли там его труп.

– Фу-ты, – выдохнул он разочарованно, ничего не увидев. – Для чего тогда она нужна, эта Внутренняя Монголия? И монахи эти, из внутренних монгольских монастырей, чего они там высиживают?

– Каждый ловит свой кайф, – Роман оглядывал столик в поисках еще какой-нибудь, случайно оставшейся еды. Но с завтраком было покончено – лишь вазочка с кроваво-красным клубничным джемом притягивала взгляд. – Положим, для тебя кайф – это получить как можно больше информации за единицу времени, и желательно дешево, а еще лучше бесплатно, как от меня, к примеру. А для них кайф – в самом процессе получения этой информации.

– А откуда они ее получают в своих дебрях китайских? – мент тоже внимательно изучал вазочку с джемом.

– Космические эманации пеленгуют. Когда объем накопленной годами информации начинает зашкаливать и превышать предельно допустимую для отдельно взятого человеческого мозга норму – тогда эта информация снова возвращается в космос. Причем прихватывает с собой значительную часть того, что раньше было сознанием получателя этой информации. Это и называется Просветлением. Тогда тебе все становится до лампочки, не возникает никаких проблем, и все автобусы и факсы для тебя уже не существуют.

– А этот, просветлившийся, он что – трупом делается? – спросил мент, запуская чайную ложку в вазочку. – Своим собственным, который на самом верху?

– Можно и так сказать. Визуальной конфигурацией просветлившегося будет его бесчувственная телесная оболочка, то есть тот же труп, который помещают в специальные дома. Их, кстати, тоже называют Внутренними Монголиями… Хотя и это – не самая высшая степень просветления.

– А какая высшая?

– А высшая – это когда просветлившийся просветляется до такой степени, что становится прозрачным, а потом и вовсе исчезает с глаз долой. Полная пустота образуется на его месте. Гран катарсис, как говорили древни греки, Большое Прочищение.

К столику подошел хозяин.

– Что-нибудь еще желаете?

– Дэм, не суетись, – отмахнулся Ковров. – Мы у тебя тут посидим, потолкуем о делах, о’кей?

– Конечно, сколько пожелаете. Ваше присутствие, Иннокентий Сергеевич, – залог моего спокойствия.

– Дэм, – Ковров сделал строгое лицо, – я не люблю подхалимов. Моя язва их не выносит. Давай, принеси нам еще печенья с молоком и все, не мешай нам больше.

– Один момент, – толстяк заторопился выполнять заказ.

– Слушай, – продолжил Ковров, обращаясь к Роману. – Я тут недавно одну книжку на этот счет прочитал. «Теория множественности пустот» называлась. Я раньше думал, что пустота – она и есть пустота, ее и доказывать не надо, что она есть. А оказывается в Средние века на Западе целые конференции были по этой теме. Мол, есть ли пустота на свете или нет ее. Сомневаться во всем и все доказывать – это у них в Европе конек испокон веку. Это я уже в другой книжке читал, ты не думай, что я сам по себе такой умный. Там про то, как эти хитрожопые западники заражают своим гнилым мировоззрением Восток и высасывают из него всю его восточную мудрость.

На столе хозяйской рукой пополнились продовольственные запасы. Оба собеседника накинулись на печенье, словно и не завтракали перед этим.

– Слушай, родственник, а ты точно этого шлагбаума не знаешь?

– Я не вожу знакомств со шлагбаумами, – быстро ответил Роман.