Ползущие в ночи - Тим Каррэн
Вода была заполнена кусочками человеческой анатомии – грязными тканями и разложившейся плотью, похожей на куски жира. Появились новые островки грибка. Казалось, что он рос прямо из гробов. Они двинулись вперед, неуклюже передвигаясь. Пол туннеля теперь был неровным, бугристым, извилистым и развороченным, полным дыр и штук, которые казались валунами и палками под их ботинками, но вовсе не были валунами и палками.
Им придется вернуться. Теперь Кенни знал это.
Они находились на грани безумия. Надо вернуться и взорвать это ужасное место, вот что нужно было сделать.
Сент-Обен закричал.
Он бешено закружился, открыв огонь из своего пистолета. А потом все начали стрелять и спотыкаться в воде, и Кенни потребовалось мгновение, чтобы увидеть их – этих тварей.
Потомки исконных, порочных жителей Клавитт-Филдс.
Они вышли из воды и напали на них. В мерцающем свете фонарей он мало что мог разглядеть. Просто сгорбленные, изможденные фигуры, покрытые бесцветной скользкой плотью цвета беконного жира, свисавшей листами с их костей, как разложившиеся, расползающиеся одеяла. Он мельком заметил лица, испещренные бесчисленными отверстиями и трещинами, другие лица были покрыты гнойниками и наростами, которые, казалось, извивались, как плоские черви.
Один из них вылетел из грязи, его лицо было пузырящейся грибковой маской, и Кенни нажал на спусковой крючок, разорвав его пополам. Он продолжал стрелять, как и другие, но это было безнадежно. Они находились в их гнезде, и не было возможности ни для наступления, ни для отступления. Четыре или пять из них корчились в воде, как извивающиеся черви, бескостные существа с грибовидной плотью, опухшими лицами и глазными яблоками, лишь на оттенок белее их пятнистой кожи и маслянистых волос.
Иверсен закричал, когда они окружили его и потащили вниз.
Сент-Обен хныкал, плакал и кричал. Он наткнулся на Кенни, и Кенни оттолкнул его и снова начал стрелять, чувствуя отвращение от того, как дробь буквально разносила на куски этих тварей.
Затем его горло сжали руки, холодные, как сухой лед, покрытые мурашками на дрожащей плоти. Он развернул приклад пистолета и почувствовал, как он врезался во что-то, что с визгом ускользнуло в воду, и прямо перед ним возникло нечто другое. Его лицо свисало лохмотьями, нос ввалился в череп, глазницы были огромными и выступающими, черные и серые зубы стучали, как будто они сильно хотели что-то укусить.
Конечно, все это было ужасно, но что было еще хуже, так это вялый жидкий поток какого-то бледного вещества, похожего на дрожжи, которое выходило из его глаз булькающими сгустками и покрывало его лицо, словно пытаясь его поглотить.
Существо зашипело на него, как таракан, порождение ведьм. Его губы были почти склеены крошечными волосками плесени.
Скелетные узловатые руки схватили пистолет... затем его выдернули из маслянистых перчаток, и он остался в темноте, только свет фонаря Сент-Обена метался позади него.
Кенни подбежал к нему, убрав троих со своего пути, а затем перед ним возник четвертый, и Кенни инстинктивно нанес удар. Его кулак пронзил живот, ткани и органы твари, имевшие губчатую консистенцию влажного хлеба. Он прошел сквозь существо, как будто оно было сделано из желе. С пронзительным, безумным криком он отдернул руку, почувствовав, как она задела резиновые кости, а затем тварь развалилась, но ее место заняла другая с головой, похожей на кивающий мясистый воздушный шар.
Он слышал, как они идут за ним, но продолжал бежать, спотыкаясь по воде, пока не нашел Сент-Обена, прижавшегося к стене, стонущего, хныкающего и задыхающегося. Он снял противогаз и втянул полные легкие испорченный, сырой воздух. Его лицо было мокрым от пота.
Кенни схватился за него и увидел, что он сломался настолько, что это не поддается описанию, поэтому он взял у него пистолет и...
И упал, крича, в этот суп из падали... потому что он увидел то, что было за спиной помощника шерифа. Стены были пробиты серией туннелей, маленьких, через которые человеку пришлось бы ползти на животе. Как пчелиные соты.
И едва с его губ сорвался крик, как путаница белых рук, покрытых каким-то дрожащим студенистым веществом, вырвалась из дыры позади Сент-Обена и втянули его в отверстие. Его крики стихли вдалеке.
И затем Кенни остался один, и за его спиной высунулись другие и начали выскользать из этих отверстий, словно змеи.
32
Иверсен вырвался из рук, вцепившихся в него когтями, и всплыл на поверхность, отбиваясь от мутантов своим пистолетом. У него кончились патроны, и он размахивал им, как дубинкой. Перед ним выскочил один из них, и он ударил его прикладом по лицу, и оно буквально разлетелось на мелкие кусочки, смешавшись с водой.
- Беги, беги, беги, спасайся, спасайся.
Эти слова эхом отдавались в его голове, и он не пытался вникнуть в их смысл или прислушаться к ним. Это было выживание, бей или беги, и ему нужно было выбраться из этого ужасного места.
Он слепо плелся по проходам, сворачивая из одного в другие, которые казались безопасными, пока не оказался в туннеле с гладкими земляными стенами и грязной водой по пояс. Охваченный паникой, он понятия не имел, куда бежит и где он сейчас.
Он снял маску дрожащими пальцами.
- КЕННИ! – Крикнул он. – СЕНТ-ОБЕН! БОЖЕ, КТО-НИБУДЬ!
Но все, что он слышал, был его собственный голос, эхом разносящийся во тьме.
Слава богу, его фонарик все еще работал. Он направил луч света вверх по туннелю и по тому пути, по которому пришел. Он не увидел ничего, кроме стен, по которым стекала вода, и сгустков глины, которые время от времени падали в воду. От грязной жижи кружевными завитками поднимался застойный туман. Без маски ему приходилось вдыхать ужасную вонь. Не просто запах гнили и застоявшейся воды, а резкий запах метана и накопившихся газов.
Иверсен нащупал рацию и попытался выйти на связь, но рация вышла из строя, когда его утащили под воду. Он отбросил ее. В его сумке было полдюжины патронов. Он зарядил пистолет и попытался обдумать свое положение спокойно, рационально, но об этом, конечно, не могло быть и речи.
Ему показалось, что вдалеке он услышал приглушенный звук плещущейся воды.
