Дэннис Крик - Судьба вампира

Виктор закинул в рот две таблетки и, не запивая, проглотил их.

— Ты кому-нибудь говорил, что с тобой произошло?

— Нет. Даже если бы и сказал, меня все равно сочли бы за сумасшедшего. Ты прав, здесь мне некому доверять, и одному мне будет трудно справиться с поисками Анны.

— Будем искать ее вместе.

— Ты будешь мне помогать?

— Да, для этого я и пришел.

— Но где мы будем ее искать?

— Я бы не так поставил вопрос. Для начала я бы спросил, а что мы, собственно, знаем об Анне Фабиански?

Виктор вспомнил лицо таинственной девушки.

— Кто она такая?

Где-то он слышал (а может, придумал сам), что выбирая из всех женщин блондинку, мужчина тянется к светлому. Соответственно, доброму и чистому. К сожалению, в его случае это было не так.

— Кроме ее места жительства и скудных сведений о ее семье нам ничего неизвестно. А информация эта нам необходима, как воздух. Поэтому первым местом, куда мы отправимся, будет ее родительский дом.

— Нам надо торопиться, Виктор. Полиция не дремлет. Местная газета наверняка завтра выйдет с твоим фото на первой полосе, и в Менкаре каждая собака будет знать тебя в лицо.

— Но ведь я уже был в том доме и кроме Морелии, служанки, никого не застал. Сомневаюсь, что хозяйка явится туда, узнав, что я сбежал из тюрьмы.

— Значит, нам придется снова навестить Морелию и настоятельно попросить ее рассказать нам все, что она знает про семью Фабиански. Сдается мне, что в этом деле замешаны все обитатели дома на бульваре, — решительно сказал Тэо, вселив своими словами уверенность в писателя.

— Хорошо бы застать их в предрассветный час. Обычно в это время вампиры теряют большую часть своей магической силы.

Но мы не можем ждать так долго. Нам придется пойти на риск.

Под конец разговора Виктор почувствовал, что боль отступает. Зубы уже не так сводило, а резкие толчки в висках переместились куда-то вглубь головы, превратившись там в слабую пульсацию, и уже не вызывали прежнего дискомфорта. На лице писателя отразилось облегчение.

— Ты должен терпеть. Думай о том, что все это ради твоей дальнейшей жизни. И жизни других. У тебя есть жена, дети? Думай о них. С мыслями о любимых будет легче переносить все лишения.

— А если нет тех, о ком думать?

— Тогда думай о себе. И постарайся за это время, которое сулит тебе непростые испытания, полюбить себя сильнее, чем прежде.

Менкар/Сезон крови. Даниэль

Вскоре после смерти Венегора в городе появился один человек. Он старался не обращать на себя внимание прохожих и, затесавшись в серой толпе, ничем не выдавал своей истинной сущности. Его появление не имело ничего общего с любопытством заезжего странника, у него была одна вполне конкретная цель. И достигнуть ее он поклялся как можно быстрее.

Когда он узнал о смерти брата, в тот же день решил, что каждая прожитая на этом свете минута для убийцы Венегора будет незаслуженным подарком судьбы. И что теперь для него настала пора платить за щедрость Провидения.

Пройдя за три дня весь Менкар, все его улочки вдоль и поперек, он не приблизился к разгадке ни на шаг. Днем он проводил время в комнате постоялого двора, за которую заплатил за месяц вперед, а ночью выходил на охоту. Он, как и Венегор, не мог жить без человеческой крови. Но если Венегора отличало долготерпение и темное спокойствие, то он не способен был мириться с голодом ни дня.

И вот в очередной раз, когда его поиски снова зашли в тупик, и сердце стало больше слушаться отчаяние, чем повиноваться стремлению найти и покарать виновного, он забрел в трактир «Орлиное гнездо».

Постройка в виде небольшого морского судна (уменьшенная копия барка, только без парусов), приспособленная под увеселительное заведение, располагалась в северо-восточной части Менкара. В городе поговаривали, что в этом месте легко можно найти не только выпивку и того, с кем выпить, но и подружку на ночь, а то и двух.

Ближе к девяти вечера высокий мужчина зрелых лет с прямыми русыми волосами и взглядом усталого путника уселся за самый дальний столик, скрытый в полумраке огромного зала, и заказал себе имбирного эля. Но пить не стал.

В трактирном зале, декорированном под убранство корабля, воздух был спертым. Дым от благовоний серым облаком висел под потолком. На столах звенели кружки и бутылки. Где-то вдалеке под музыку менестрелей плясали танцовщицы, одетые лишь в узкие набедренные повязки. Из разных уголков раздавались смех и крики уже изрядно подвыпивших завсегдатаев трактира.

Но все эти звуки не мешали чуткому слуху одинокого путника улавливать занимательную беседу двух человек, сидящих от него через два столика.

В свете горящих свечей он увидел, что одним из них был старик с седой шевелюрой и морщинистым, каким-то дерганым лицом. Он сжимал в руках здоровенную кружку и что-то рассказывал своему сотрапезнику.

Вторым был молодой человек лет двадцати с растрепанными черными волосами и аляповатой повязкой на лбу. Его голова была опущена, кончики волос плавали в кружке с элем. Можно было подумать, что он спит, но он внимательно слушал своего собеседника.

— Это все бред сивой кобылы! — пьяным голосом возвестил.

Черноволосый, поднимая голову и стукая кружкой по столу. Деревянный кувшин, стоявший у самого края, пошатнулся, но не упал.

— Ради бога, тише… — старик всплеснул руками. — Ты привлечешь к себе внимание, — он понизил голос почти до шепота. Боязнь быть обнаруженным в столь злачном месте проскальзывала во всех его движениях и взгляде. Пригнувшись, он посмотрел по сторонам, выявляя у соседей интерес к своей персоне. К его облегчению, все были настолько увлечены выпивкой и разговорами, что не обращали на него никакого внимания.

Взгляд Черноволосого застыл, уткнувшись в одну точку — лицо старика, в глазах плескалось удивление.

— Вы напрасно так о нем отзываетесь, отец Антоний. Это все ерунда. Никогда не поверю в то, что Люций — вампир.

— Я подозревал его и раньше, но доказательства нашел только сейчас. Мы были у него дома. Провели обыск во всех комнатах. И знаешь, что мы там нашли?

Лицо Черноволосого исказилось, выражая немой вопрос. Зеленые глаза засветились пьяным блеском.

— Окровавленную одежду, — еще тише произнес старик. — Это ли не доказывает то, что «охотник на людей» именно он?

— Но где сейчас сам поэт?

— Его сестра, Камелия, ты ее знаешь, говорит, что он ушел из города. Но я не верю.

Он пропал из дома таинственным образом в тот момент, когда мы ворвались в него. Поверь мне, он должен был находиться внутри! Ему некуда было деваться. Однако он исчез.