Анастасия Бароссо - Последние сумерки

…Сам же Велемир в это время сидел, окутанный темнотой, словно покрывалом, на полу своей темницы. Лишь его душа – не без помощи трав, принесенных прислуживающей Беру безымянной девушкой, находилась в нави. И там, склонившись в почтительном, но не раболепном поклоне – если это описание применимо к душе, – молила Мару и прочих великих, но забытых людьми божеств не гневаться на лютичей из-за их вождя, которому гордыня затмила разум.

Темные тени внимательно слушали речи волхва, но ни движением, ни словом не выдавали своих чувств и намерений.

Когда Велемир закончил свои мольбы, из темноты небытия шагнула вперед одна фигура, на ходу обретая черты прекрасной женщины с темными гладкими волосами, струящимися вдоль белоснежных одежд.

– Ты хорошо служишь богам, Велемир, – раздался в темноте бесплотный голос. – И благодаря тебе мы осведомлены обо всех шагах Бера… Возьми вот это!

В ладонь навьего жреца упал словно бы сгусток ночи.

– Ты сам поймешь, что делать с ним, когда придет время. А теперь – иди! Недолгим будет оставшийся тебе путь в яви, и скоро ты придешь сюда навечно, обретя то, что заслужил, исправно служа мне!

Велемир медленно открыл глаза и убрал в потайной кармашек предмет, данный ему грозной и прекрасной Марой, владычицей смерти, улыбаясь при этом умиротворенно и благостно.

…Резкий телефонный звонок прервал раздумья Бера. Тот встал и, пройдя через комнату, достал из кармана лежавшей на лавке меховой безрукавки мобильный телефон. На дисплее высветился номер братьев-оборотней Грома и Ставра.

– Медведь! Мы нашли ее!! – раздался в трубке голос одного из близнецов.

В тот же самый миг Бер услышал резкий глухой звук и даже отчасти почувствовал силу удара, пришедшегося по телу говорившего брата.

– Вы видели моего названного внука? – стараясь изо всех сил сдерживать эмоции, поинтересовался он.

Трубка молчала. Вместо ответа в ней слышались странные звуки – интенсивное сопение, треск и топот. Пальцы Бера непроизвольно сжались так, что едва не раздавили хлипкий пластиковый корпус телефона.

– Гром!! Ставр!!! – заорал Медведь, мгновенно забыв о необходимости сдерживать чувства. – Что там у вас происходит, сукины дети??!!

Но телефон молчал. Прекратились все звуки. Только казалось, что где-то в отдалении ритмично и издевательски спокойно шумит морской прибой.

– С кем имею честь говорить? – вдруг раздался в трубке мелодичный женский голос с едва уловимым незнакомым акцентом.

Медведь на миг совершенно опешил от неожиданности. Судя по тому, что он помнил, этот голос не принадлежал Юлии.

– Я – Бер.

Медведь решился идти «в лоб», как, в силу своего характера, делал всегда в важный и решающий момент.

– Бер, предводитель славян-лютичей. А ты-то сама кем будешь?

Ответ, услышанный сквозь усиливающийся треск помех, более чем удивил Медведя. Судя по всему, оборотни столкнулись с достойным их противником. Он пока еще ничего не понимал, кроме одного – это она, та, что сейчас держала трубку в руке, вывела из строя двух его лучших воинов. Такое происходило с Медведем впервые, и он, честно говоря, не думал, что когда-нибудь что-либо подобное может произойти. Но последующие слова неизвестной собеседницы дали ему богатую пищу для размышлений. Та вдруг явно сменила гнев на милость, дав понять, что вопрос в отношении Юлии с сыном может разрешиться для него гораздо проще, чем он предполагал.

– Всего доброго… Бер, – произнес напоследок женский голос с приятной испанской хрипотцой. – Надеюсь, все закончится наилучшим образом. Для всех нас…

В трубке снова послышалась возмущенная брань братьев-оборотней.

– Мед… – начал было один из них, но осекся, когда услышал на том конце глухое рычание Бера.

– Заткни пасть, щенок, и не высовывай носа из логова!

Медведь в сердцах отшвырнул телефон в угол комнаты. Тот с резким звуком ударился о деревянную стену и упал на лавку.

– Вампиры… – задумчиво проговорил Медведь. – Что может быть общего у ангела с исчадиями ночи?! Уж не та ли это неведомая сила, которой так боится Велемир?!!

Осторожный и хитрый шаман никогда не говорил ему всего того, что узнавал из своих пророчеств.

«Ну, да ничего, – думал Медведь. – Боги на моей стороне. Иначе бы я не напал на след так просто и быстро! А потом и на место, где прячут моего внука…»

Прошли сутки, в течение которых Медведю удалось немного успокоиться и взять себя в руки, обдумывая, как лучше справиться с вампирами, если они станут мешать его планам. Правда, спокойствие было непрочным, если учесть тот факт, что связь с близнецами после последнего разговора окончательно пропала.

В который уже раз Бер решил набрать номер Грома и Ставра. Но ни один из братьев снова не взял трубку. Бер упрямо набрал еще несколько раз. Безрезультатно.

«Вампиры! Гаденыши решили начать войну за сына Белояра?! Да неужто? Откуда они могли узнать о даре этого ребенка, увиденном Велемиром?! Ну, я им…!» – подумал Бер и вдруг осекся, осознав впервые так явственно страшное. Почти все лютичи-оборотни, которых он собирал вокруг себя долгие годы, покинули его из-за рокового стечения обстоятельств и еще более – из-за видений Велемира, о коих тот раструбил повсюду. Резко развернувшись, Бер чуть ли не бегом кинулся в дальний конец левого крыла дома, к темнице волхва.

«Еще не все потеряно!» – проносилось у него в голове, пока он шел туда, ударом кулака распахивая двери и сшибая углы. Наконец Медведь достиг импровизированной тюремной камеры и резко распахнул дверь.

Велемир встретил его со спокойной улыбкой на узких губах. Казалось, он ожидал встречи и именно в это самое время.

– Здравствуй, Бер-Медведь, славный вожак рода лютичей, – проговорил шаман.

Медведь, опешив, молча воззрился на бывшего друга и соратника. И так и стоял, не двигаясь с места, словно завороженный, пока тот продолжал:

– Ведомы мне мысли твои. И хочу я успокоить тебя. Нет среди вампиров Барселоны ни единства, ни согласия в отношении потомка Белояра… Об остальном говорить не буду. И так сказанного униженным пленником слишком много для тебя…

– Гррххх!!! – вырвалось из горла Бера.

Лицо его потемнело, голос не повиновался хозяину. Медведь замахнулся, чтобы покончить с шаманом одним смертоносным ударом. Но вдруг, увидев на бледных губах улыбку и какую-то радость в узком, осунувшемся лице, Бер изменил свои планы. И, пнув сидящего на полу Велемира тяжелым ботинком, вышел из камеры.

Последующие за этими событиями дни стали для Бера кошмаром.

Его немногочисленная обслуга старалась держаться подальше, чтобы не попасть под горячую руку – и правильно делала. Ведь братья, посланные им в Испанию, больше не выходили на связь. А Велемир отказался волхвовать им в помощь, заявив, что не видит в этом смысла, ибо предначертанное так и так свершится независимо от его воли.