Анастасия Бароссо - Последние сумерки

Вячеслав пожал плечами, мол, делай, как знаешь, тебе виднее. Юлия откинула в сторону палку. Было похоже на то, что у нее только что открылось второе, а может быть, третье или даже четвертое дыхание. И она быстро, чуть ли не бегом устремилась вперед по тропе.

Вячеслав присвистнул от удивления и попытался догнать ее. Правда, у него ничего не вышло и вскоре он отстал.

– Багира, я иду! – произнес он фразу из любимого детского мультика.

Юлия, не обращая на него внимания, стремительно удалялась. Вячеслав вскоре потерял ее из виду среди торчащих из земли мертвых стволов. Теперь его сопровождали только яростные крики ворон.

«Опять бросила и даже спасибо не сказала, – подумал он. – Похоже, это уже вошло у нее в привычку».

А Юлия, наконец, увидела показавшийся вдали глухой частокол. Ворота были закрыты. Это значит – там есть люди!

Подойдя ближе, она заметила, что огонь изрядно похозяйничал и здесь. Но пробиться сквозь зачарованную Велемиром преграду не смог.

– Откройте усталому путнику! – забарабанила она по запертым створкам ворот.

Ее крики привлекли кружащих внутри ворон, и некоторые из них уселись на забор, внимательно наблюдая за ней. Юлия не помнила, чтобы раньше они залетали в селение. Холодный пот сделал липкими спину и ладони. Что есть мочи Юлия стала колотить кулаками в запертые створы.

– Мне кажется, там никого нет, – произнес Вячеслав у нее за спиной.

От неожиданности Юлия вздрогнула.

– Говорила тебе – не каркай, – резко осадила она его. – И так есть кому!

Вячеслав покраснел до корней волос, скрипнул зубами, но промолчал и, отойдя к рухнувшему сгоревшему стволу, уселся на него.

Юлия же продолжала колотить в ворота с такой силой, что в кровь расцарапала ладони. Наконец, поняв тщетность своих попыток, она пошла вкруг забора, проверяя каждое из бревен на прочность. Какое-то время спустя она показалась с противоположной стороны, как ненормальная колотя кровоточащими, с обломанными ногтями руками по огромным бревнам.

– Может, попробуем перелезть? – попытался успокоить ее Вячеслав.

– Сейчас… сейчас… – чуть слышно бормотала Юлия, не обращая на него никакого внимания.

Вдруг ее взгляд упал на еле заметную тропинку, уходящую в сторону леса, и Юлия уверенным шагом направилась туда.

Вячеславу ничего не оставалось делать, как только молча, покорно следовать за ней.

«Кажется, она сошла с ума… Этого только сейчас не хватало, – думал он. – И что мне с ней теперь делать?! Не бросать же здесь одну…»… В конце концов тропа вывела Юлию, а следом за ней и Вячеслава на небольшую поляну, посередине которой торчал обгоревший столб с рогатым черепом наверху.

Юлия внезапно кинулась к нему и упала на колени.

Подойдя ближе, Вячеслав увидел, что это никакой не столб, а идол…

– Велес не уберег… не дал защиты… что же теперь?

– Юль…

Вячеслав тронул ее за плечо.

– Наверное, нам пора возвращаться? Здесь никого нет. А путь обратно – неблизкий…

Невидящими глазами Юлия смотрела на него. Сквозь него. Не говоря ни слова.

– Пошли… Ну, пошли же! – пытался поднять ее на ноги Вячеслав.

– Это конец… Наверное, так боги решили наказать меня за все грехи…

Внимание Вячеслава привлек некий предмет, торчащий из идола. Он аккуратно извлек его из сухого дерева.

– …Рьян, – прочел он вырезанную на ручке ножа надпись.

– Дай!

Юлия вдруг схватила нож за лезвие, не думая о том, что может порезать руку. В тот же момент коровий череп сорвался с вершины идола, упал на землю и разлетелся костяной крошкой. Вячеслав отпрянул в сторону, выпуская нож из рук.

– Знак… он дал мне знак… – бормотала Юлия нечленораздельно.

Вячеслав с грустью смотрел на нее, опершись на лежащую поперек поляны огромную обгоревшую сосну.

– Никого не осталось… только я… Я… Я сама найду и накажу воров! Теперь-то я в силах отыскать дорогу к сыну!

Юлия вдруг стала срывать с себя одежду, не выпуская при этом нож из рук и немало не заботясь о том, что может серьезно пораниться.

– Юля… не надо! – попытался в который раз успокоить ее Вячеслав. – Не знаю, что у тебя в голове, но я – с тобой, и обязательно помогу!

Он попытался прекратить ее дикую выходку, но Юлия, гневно сверкая глазами, развернулась в его сторону, и он едва успел отшатнуться от крепко зажатого в ее руке ножа.

– Никто. Мне. Не. Поможет, – четко, по слогам выговорила она. – Все только обещают. И ничего не делают, преследуя свою выгоду. Больше мне никто не нужен! Боги подсказали мне выход, и я благодарна им за это.

Она скинула последние детали одежды, прикрывавшие ее тело.

– Мама скоро придет, малыш… – прошептала она, вдруг метнув нож перед собой.

Не успел тот коснуться земли, как она прыгнула следом. И перед испуганным, изумленным Вячеславом вместо девушки возникла рычащая волчица! Оскалив пасть, Юлия развернулась и бросилась в лес.

Вячеслав не помнил, сколько времени он провел на месте, уставившись в одну точку. Придя в себя, он начал собирать раскиданную по земле одежду. Аккуратно сложил ее в стопочку на поваленной сосне. Положил сверху нож. Собирался было просто уйти. Но обернулся и, забрав удивительный клинок, положил его в карман.

Глава 12. Последнее пророчество

«…И была повержена Русколань от готов Германареха. И он взял жену от рода нашего и убил ее. И тогда вожди наши потекли на него и Германареха разбили.

„Книга Велеса“, Бус I, 6:1

Рек Германарех: – Й-о-хо! —

Великие воды узрят мои вои!

Богов киммерийцев и волхов!

Мы кимров и волхов изгоним!

Но не варяги – ясуни.

И вождь наш концами мечей

изгнал чужеземцев-гостей!..»…

Граничащее с лесом недавно восстановленное старинное имение на Николиной горе не поражало ни размерами, ни красотой.

Добротное приземистое строение, два крыла которого опоясывали небольшой пруд, густо поросший осокой и камышом, раньше принадлежало то ли какому-то обедневшему дворянскому роду, то ли успешному купцу. Сейчас это были владения Бера.

Вечер, опускающийся на землю, не принес языческому вождю никаких новых известий о беглянке и потому он как медведь-шатун метался из комнаты в комнату, пугая своим видом дряхлую семейную чету. Обязанностью высокого худого старика и кругленькой уютной старушки было следить за порядком в доме и погребах.

– Не желаешь ли квасу, батюшка? – осмелившись, спросил дед Трофим. – Моя старуха ядреного состряпала, с хреном…

– Сам этот хрен и глотай! – прорычал Медведь.

И больше ни слова не говоря, в который уже раз направился в левое, самое дальнее крыло дома, которое с виду не было восстановлено и стояло все опутанное лесами.