Стефани Бодин - Садовник

Она заметила мой взгляд:

— В последнее время он плохо себя чувствует. Таблетки помогают. — Ее слова прозвучали почти как оправдание.

Соломона, похоже, не волновало, чем этот эксперимент закончился лично для него. Он потерял ноги. И сына. С другой стороны, возьмем, к примеру, мой шрам — мне тоже легче держать чувства при себе.

— Мама тогда еще работала здесь?

Ева злобно фыркнула, но Соломон не обратил на нее внимания:

— Да. Это произошло незадолго до того, как ты родился. — Он указал на трубочки под собой. — Она тоже принимала участие в разработке. Смотреть на меня такого… было слишком тяжело. Особенно если учесть, что она ждала ребенка. К сожалению, мне пришлось стать затворником. Я не покидаю «Тро-Дин» вот уже шестнадцать лет.

— А что со вторым этапом?

— У нас получилось устранить недостатки и улучшить органические вещества. — Ева опять встряла в разговор. — Использовать их для Соломона мы не могли — его организм их отвергал. А детям эти вещества вводили постепенно, и, видимо благодаря своему юному возрасту, они не испытывали проблем, с которыми пришлось столкнуться Соломону. Тем не менее, когда они стали подростками, мы поняли, что одни органические вещества не в силах вызвать изменений на клеточном уровне, а значит, необходимо применить технический элемент. На сегодняшний день второй этап эксперимента в действии. — Помолчав секунду, Ева с гордостью добавила: — Мы имеем полноценно функционирующие автотрофы.

Как можно этим гордиться? Что они сотворили с детьми?

— Почему болеет Лейла?

Ева помотала головой:

— Она не болеет. Мы отправляем детей небольшими группами в «Тихую гавань», чтобы проверить, как они среагируют на среду, отличную от идеального микроклимата теплицы. Разумеется, мы вводим их в состояние полусна, чтобы экономить силы, и рядом должен находиться по меньшей мере один автотроф, ведь они черпают энергию друг у друга. Поэтому, когда она осталась одна…

— Она ни на миг не оставалась одна, — перебил я. — Она была со мной.

— Прошу прощения. — Ева закатила глаза. — Когда рядом с Лейлой не осталось автотрофа, она начала слабеть.

«Особенно когда бродила по Портленду», — подумал я.

— Над этим мы в настоящее время работаем, — добавила Ева.

— Где она сейчас? — поинтересовался я.

— С ней все в порядке. Пока Лейла останется здесь.

Сэндвич с куриным салатом, который, как мне казалось ранее, полностью переварился, стал искать пути назад.

— Где она?

Ева уставилась на меня:

— Ты разве ее не видел? Она там, где ей и следует быть.

Закрыв ладонью рот, я пытался сдержать рвоту. Лейла снова была в теплице, в этом жутком, полном уродцев доме.

— Отведите меня к ней!

— Не знаю, чем это поможет…

— Тогда я пойду сам.

В три шага я оказался у двери и выскочил в коридор. Там, пытаясь вспомнить, куда идти, я услышал, как ругаются Ева и Соломон. Решил пойти налево, однако не успел сделать и двух шагов, как взревела и засверкала белым светом сигнализация.

Я бежал по коридору, проверяя все двери подряд. Одна из них оказалась не заперта, я открыл ее. С лязгом грохнулась на пол швабра. Кладовая.

Я побежал дальше, свернул направо в следующий коридор, затем еще раз и прижался спиной к стене. Секундой позже раздались торопливые шаги в первом коридоре, открылась какая-то дверь, затем захлопнулась. «Кладовая», — мелькнуло в голове. Шаги не утихали, но человек шел явно в другом направлении. По-видимому, система безопасности в здании была настроена на обнаружение людей в запретных зонах, а значит, чтобы не засветиться, мне нельзя покидать зоны, куда вход не воспрещен. Я побежал назад, в кладовую — надеялся, что дважды проверять не станут.

В двери было небольшое окошко, и, услышав шаги, я спрятался, переждал, а затем выглянул посмотреть, в какую сторону направились люди. Должно быть, Ева включила сигнализацию и рассказала всем и каждому, что я побежал в теплицу. Мне оставалось только пойти за своими же преследователями.

Мимо прошли еще двое, и я заметил, что одеты они в зеленые комбинезоны, не в костюмы из белых рубашек и защитного цвета брюк. Значит, вызвали «тяжелую артиллерию».

Я огляделся. Нужно было найти что-то заметное только мне, на что другие не обратили бы внимания. А если и обратили, то не придали бы этому значения. Рядом стояла банка с оранжевым порошком — такой используют для дезинфекции у нас в школе. Хоть от запаха меня чуть не стошнило, я насыпал немного в ладонь.

В коридоре я пошел на звук шагов и на каждом повороте бросал на пол чуточку порошка. Жаль, что на мне были не кеды: в огромных ботинках бежать трудно, к тому же они громко стучали. Время от времени приходилось замирать и прислушиваться.

Перед одним из поворотов я ждал, когда идущие впереди пройдут дальше, чтобы повернуть направо, когда вдруг услышал шаги за спиной. Не раздумывая, я перебежал в другой коридор в надежде, что человек — кто бы он ни был — пройдет туда же, куда шли остальные, и не заметит меня.

Шаги приближались — спокойные, неторопливые, — и я скрестил пальцы. Отойдя дальше, я увидел, как человек повернул направо, даже не посмотрев в мою сторону.

Ева! Лицо красное, волосы растрепаны.

Я прижался к стене. Поверни она голову, непременно увидела бы меня.

Дождавшись, пока она скроется из виду, я припустил за ней, задерживаясь на каждом углу, чтоб просыпать немного порошка и убедиться, что она не останавливается. Под конец мне пришлось замедлить шаг. Она явно никуда не спешила, а значит, была уверена, что зеленые костюмы справились со своей работой — поймали меня.

Я уже собирался было повернуть направо, как вдруг услышал голоса.

Опустившись на корточки, я выглянул из-за угла. Ева и трое в зеленых костюмах стояли спинами ко мне перед двойной дверью. Теплица!

Я стряхнул с рук остатки порошка, пытаясь сообразить, как действовать дальше. Конечно, ростом я больше любого из зеленых и, пожалуй, сильнее, но каждый из них вполне мог быть вооружен электрошокером. Лучше всего появиться неожиданно, выхватить электрошокер у одного из них, а потом — в теплицу за Лейлой.

А вот от Евы можно было ожидать чего угодно. Подсознательно я понимал — не стоит ее недооценивать.

Я прислушался.

«Говорили о… выбрать момент… отвлечь…» — это Ева.

Один из зеленых — мужчина: «Не уверен…»

Голос второго, тоже мужчины, звучал злобно, и расслышать его было легче: «Давайте быстрее…»

О чем это они?

Ева заговорила снова, возбужденно и громко: «Мы уже у цели! Как только Садовник уйдет, выбора у них не останется — придется стать на нашу сторону!»