Самая страшная книга 2023 - Оксана Ветловская
– Больше ничего не видели? Как выходил?
– Нет, не видала. Чего не видала, того не видала, врать не буду.
– Татьяна Михайловна, а что вы про Игната этого знаете? Фамилия? Где живет?
– Фамилию-то помню. Ермошкины они. Точно Ермошкины. И Игнат, и жена его… Дай бог памяти… Марина вроде. Ну, она еще раньше его померла. А жили они…
– Стоп-стоп. Что значит, раньше его померла?
– Ну то и значит. Марина-то эта года за два до Игната преставилась. А Игната еще до войны забрали. Ну и… того… Расстреляли. Все знают. Старики-то, кто остался, все знают…
13 мая 1979 года, город Колпашево, Томская область
Мыли уже третьи сутки. Обрыв крошился, земляные комья падали и падали в реку, в береге образовалась уже целая бухта, куда смог бы поместиться весь теплоход, а трупы все не кончались.
Привели второй «двухтысячник», чтобы ускорить работу. Несколько раз буксиры срывало, тросы не выдерживали. Как выдерживали люди, Иван Ефимович не понимал.
Помогал спирт. Его стали выдавать сразу. А на второй день, когда куратор из Комитета заметил, что в рационе отсутствует мясо, на камбуз завезли свиные полутуши.
Иван Ефимович спирт в рот не брал, да и на мясо смотреть не хотелось. Даже когда ветер дул в другую сторону и запаха, идущего от могильника, не чувствовалось.
Впрочем, мясу не радовался никто. Особенно после того, как поварихе стало дурно и она в полузабытье выволокла на палубу и выкинула за борт еще не тронутую свиную полутушу. Та плюхнулась в реку и присоединилась к безмолвному танцу трупов в воде, увлекаемых течением от винтов и к винтам. Пока и ее не размолотило лопастями, выбросив на поверхность куски свинины вперемешку с кусками человечины.
В мясорубку под теплоходами попадали не все трупы. Многие, сделав несколько кругов между буксирами, вырывались на волю, попадая в течение Оби и уплывая куда-то дальше, на север. И когда Иван Ефимович выходил на палубу, он долго вглядывался в тела, пытаясь – и боясь – узнать кого-то еще.
Подошел Копейкин, встал рядом, достал беломорину и с наслаждением затянулся. Закашлялся, показал папиросой на уплывающие тела:
– По всей области разнесет, ей-богу, Ефимыч! Я тут в городе был, разговорился с местными.
– И что говорят?
– Да что… Говорят, трупы находят везде – в заводях, в кустах, на заливных лугах… В сетях вот. Один мужик с Каргаска сказал, что на налимов теперь долго не будут рыбачить – мимо них несло мертвецов, к которым налимы присосались, по несколько штук к каждому.
Копейкин перегнулся и сплюнул за борт. Качнул головой, поморщился:
– Дерьмовая работа у нас нынче, да, Ефимыч? Но тем ребятам в лодках еще херовее…
– В каких лодках?
– А вон, видишь? Цепью стоят.
Иван Ефимович пригляделся, напрягая все свое стариковское зрение. И вправду – ниже по течению виднелась цепь моторок с людьми.
– Зачем они?
– Так ловят. Этих, – он показал папироской на танцующих в воде мертвецов, – кто от нас уплыл. Им выдали багры, да железных чушек подвезли со «Вторчермета». Тащат этих из воды, привязывают к ним железяки и топят. Говорят, они мокрые, склизкие, в руках разваливаются, но топить надо… Та еще работенка.
– Бывает и хуже, – пробормотал Иван Ефимович.
25 февраля 1938 года, поселок Колпашево, Нарымский округ
– Работка есть для тебя, – Кох держал в руках листок серой бумаги. – Пришла шифрограмма из Новосибирска. Надо заготовить двадцать быков.
Иван недоумевающе воззрился на начальника, пытаясь понять, всерьез он или опять шутит. Но застывшее лицо Коха оставалось непроницаемым.
Зато Сашка Карпов понимающе ухмыльнулся.
– Делите, – бросил Кох. – Пятерых я возьму на себя, по пять – Сашке и Лехе, а еще пять быков – с тебя, Иван.
Он достал из шкафа толстые книги в самодельных переплетах и водрузил на стол. Посмотрел на непонимающего Ивана и пояснил:
– Здесь списки жителей всего округа, со сведениями. Выбирайте.
Только теперь до Ивана стало доходить, что речь идет не о крупном рогатом скоте и не о заготовках мяса. И мясокомбинатом, бойней и одновременно скотомогильником служит их организация. А заготавливать надо не говядину, а человечину.
Четверых он кое-как, мучаясь и сомневаясь, но нашел. Одного якобы видели при армии Колчака, другого характеризовали как кулака и противника коллективизации, еще двое – поляки, подозреваемые в шпионаже. Пятого же Иван, хоть тресни, не мог определить.
Сашка Карпов, легко справившийся со своей порцией, заглянул ему через плечо:
– Ну и чего тут думать? Бери Смирнова. Он директор школы, шибко грамотный, работал еще при прежней власти. По-любому в чем-то да виноват!
Тут Лешка Воробьев, доселе молчавший, поднял голову и неожиданно возразил:
– Смирнова? Михаила Георгиевича? Не надо его. Он хороший человек.
Карпов взвился:
– Чего ж в нем хорошего? Он меня на второй год оставлял, кровосос!
– Значит, так учился, – не сдавался Лешка. – А мне он помог. У меня, когда мать умерла, никого не осталось. А Михаил Георгиевич мне все сделал, понимаешь? И талоны на питание, и на работу устроил… Эх… Мировой мужик, не трогайте его! Дочки у него две…
– До-о-очки, – передразнил Карпов. – Ладно, Ваня, не тяни резину. Списки к утру нужны – если не сдашь, впишем директора школы. Дочки там или не дочки – разберутся…
Всю ночь Иван мучился, думал, перебирал фамилии и характеристики. В поселке он уже многих знал в лицо, и они, эти лица, вставали перед ним. Хотелось схватиться за спасительную мысль, что если он выберет невиновного, то там, дальше – разберутся, расследуют, отпустят. Но он понимал, что ошибка – его ошибка – может стоить кому-то жизни.
Утром он сдал список, включив в него незнакомого священника из соседнего поселка Тогур. Доносов на того не было, но поп есть поп, как любил говорить Карпов. Разберутся и отпустят. Наверное.
Кох хмуро взглянул на фамилии, забрал листочки и помахал перед ними еще одной шифрограммой.
– К восьми утра завтра – с нас еще двадцать быков.
Иван охнул. Кох вопросительно посмотрел на него.
– Николай Иванович, так где ж их взять-то?
Кох перевел взгляд на Сашку:
– Карпов, объясни товарищу.
– В настоящий момент ведется проработка контрреволюционной националистической организации, созданной по заданию японской разведки, – отрапортовал он.
Кох поморщился:
– Хватит уже японцев, наелись. Что там у нас еще?
– Готовимся к раскрытию эсеро-монархической повстанческой террористической организации, действующей на территории Нарымского округа.
– Неплохо, – Кох щелкнул пальцами. – Работайте.
Хуже всего было в «расстрельные» дни. Когда приходила баржа с новыми заключенными, собранными со
