Цай Цзюнь - Заклятие

Терминологически точнее — к европеоидной, следовательно, женщина принадлежала к какому-то индоевропейскому народу.

Какая же она была при жизни? Страх почти прошел, и Бай Би спокойно рассматривала лежащую перед нею мумию. Да, перед глазами лежал действительно иссохший труп, только в нем не было ничего страшного — такая же женщина, как сама Бай Би, чего ужасаться? Она слышала, что на Лобноре выкопали труп женщины, пролежавший 3800 лет. Как утверждали, хорошей сохранности. Ее назвали «лоуланьской красавицей».

Впоследствии, когда она увидела фотографии, была разочарована, потому что «хорошая сохранность» в газетах на деле оказалась относительной, и настоящей сохранности не было вовсе. Вряд ли люди, видевшие фотоснимки «лоуланьской красавицы», в душе соглашались с таким названием; труп он и есть труп, даже в возрасте нескольких тысяч лет он будет производить впечатление отталкивающее и страшное. Такое же, как чернокожая иссохшая мумия перед ней, как бы она ни заставляла себя представить, что кожа у этой женщины при жизни была белая и упругая. Такова реальность, с которой имеет дело археология; она не похожа на выдуманный мир романтики и фантазий.

Глядя на лежащую в тусклом свете мумию, Бай Би не могла вообразить, как выглядела эта женщина при жизни. Во что же превратится женщина, даже еще более красивая, еще более статная, через много лет после смерти!

Подумав так, она решила, что мастера, которые создавали мумию, преступили законы, особенно взявшись за такую прелестную даму. Женская красота хрупка, она вовсе не вечна и у этой женщины, лежащей под стеклянным колпаком саркофага. В сердце Бай Би прокралось гнетущее липкое чувство, и она машинально начала ощупывать свое лицо. Это лицо еще сможет сохраняться долго, хотя молодость пройдет скоро, а жизнь — и того скорее.

Бай Би озябла, она начала быстро мерзнуть, даже подумала, что так недолго и окоченеть. А если проведет ночь здесь, рядом с саркофагом, то и сама обратится в иссохшую мумию.

Сердце задрожало от страха. Тихонько прошептав лежащей в саркофаге женщине: «До свидания», она выключила свет и выбежала вон из помещения.

Плотно закрыла дверь маленькой комнаты, выключила свет в хранилище и, выходя, осторожно заперла за собой большую дверь. Она не стала смотреть на часы, даже не достала фонарик, а на ощупь прошла по коридору и выбежала из здания. Потом оглянулась и перепугалась: на первом этаже в одном из окон горел свет.

Сердце Бай Би забилось учащенно: неужели забыла где-то погасить свет? Не может такого быть, она помнила, что выключила все лампочки.

Силой воли подавляя нарастающее беспокойство, она пошла через рощу, шаркая и спотыкаясь, как в детстве, когда ходила сюда ловить цикад для забавы. Изо всех сил стараясь не шуметь, Бай Би подкралась к окну первого этажа и заглянула внутрь: в освещенной комнате сидел какой-то человек. Он держал в руках золотую маску. Потом он слегка повернулся, и Бай Би разглядела его лицо: то был Линь Цзысу.

Бай Би очень испугалась: почему он? Но времени на размышления не оставалось, она тихонько отодвинулась от окошка, выскользнула из рощи, бесшумно вышла за большие ворота и осторожно заперла их за собой.

Тут она глубоко вздохнула, отдышалась и, прислонившись спиной к утуне, стала смотреть на мерцающие в небе звезды.

Ни с чем не сравнима красота звезд. Только красота звезд вечна. Эти слова Бай Би нашептывала самой себе.

4

Бай Би заснула незадолго до рассвета. Проведя ночь в метаниях между кошмарами во сне и ужасами наяву, она встала совершенно разбитая и измученная часов в десять. Она не любила такую изнеженность, но болели и тело, и кожа, и кости — все болело. Пришлось усилием воли взять себя в руки, чтобы пойти в душевую и принять душ.

Она оглядела себя в зеркале: одна бессонная ночь изменила цвет ее лица. Вдруг ей припомнилась та, лежащая в стеклянном саркофаге женщина, и ее забила холодная дрожь. Бай Би прошептала: «Так быстро уже прошла моя молодость? Мне только двадцать три года… Уже двадцать три, а я еще не вышла замуж и не была близка с мужчиной по-настоящему…» Ей стало страшно, она уронила голову, тихонько заплакала, и в этот миг вся храбрость и отвага вчерашней ночи разом растворились, и она почувствовала себя слабой и жалкой женщиной.

Наскоро закусив, она уселась у окна и стала глядеть вдаль на скопище городских небоскребов, не в состоянии взять в руки кисти. Прозвенел дверной звонок: кто бы это мог быть? Бай Би открыла дверь и лицом к лицу встретилась с человеком, которого меньше всего сейчас желала бы видеть, — Е Сяо.

— Полицейский Е, зачем вы пришли? Есть важные дела? — сердито спросила Бай Би.

Е Сяо был в штатском, смотрел на нее бесстрастно, холодно и колюче. Его взгляд был такой острый, словно прокалывал ее насквозь, но он молчал, и это сильно смущало Бай Би. После долгого молчания Е Сяо не спеша проговорил:

— Вам вчера вечером не спалось?

— Зачем вы об этом спрашиваете? — тревожно переспросила Бай Би.

— Откровенно? В котором часу ночи вы вернулись домой?

— Извините, Е Сяо, входите, — понурив голову, как нашалившее дитя, прошептала Бай Би.

Е Сяо вошел в комнату, уселся и вздохнул:

— Знаете, вчера вечером мне тоже не спалось.

Бай Би только теперь заметила у него круги под глазами, усталое лицо.

— Не хотите ли кофе? — растерянно спросила она, не ведая, что еще сказать.

Е Сяо усмехнулся, продолжив:

— Кофе? Ладно. А сами-то? Вчера мне спать не давали!

— Оказывается, вы…

— Да, вчера я все видел. Я спрятался на той стороне улицы, напротив Института археологии. Видел, как вы ключами отперли ворота, внутри бродили целый час, а потом крадучись, осторожно вышли. Похлопай я вас по плечу, точно бы упали в обморок.

— Извините, — сказала Бай Би тихим голосом, покраснев и опустив глаза.

— Ничего, я вам симпатизирую, надо только отвечать на мои вопросы, и я вас не буду мучить. Скажите мне, откуда у вас ключи от больших ворот института?

— Из ящика стола Цзян Хэ. Я полагаю, что это от него осталось, но не знаю, имею ли я право оставить их себе.

— Хорошо, о вашем праве оставить их себе, а также о праве читать и просматривать его материалы мы еще побеседуем. А что вы делали, после того как вошли?

— Я вошла в комнату, где с Цзян Хэ случилась беда, и там включила его компьютер. Я использовала этот компьютер для разговора с Цзян Хэ.

— Что вы говорите?! — прервал он недоверчиво.

— Я говорю, что я на компьютере Цзян Хэ провела с ним диалог, — отвечала она, не смея посмотреть ему в глаза.