Цай Цзюнь - Заклятие

«Я не боюсь».

Ответ:

«Скорее уходи. Не теряй ни минуты, вон отсюда, вон!»

Бай Би собралась ответить, но вдруг экран погас; посмотрев на системный блок, она поняла, что прибор отключился автоматически. Она не знала, что компьютер способен отключаться сам и, положив руку на выключатель, долго выжидала, но в конце концов не стала снова включать. Если уж такова воля самого компьютера, то не должно изменять ее насильно. Быстро отключила основной источник питания. У нее заболели глаза, голова кружилась, она опустила голову на стол и закрыла глаза. Возникло ощущение, что она вместе с Цзян Хэ, почувствовала Цзян Хэ рядом с собой, будто он спокойно глядит и ласкает ее. Выключилось сознание, а в голове звучало последнее слово Цзян Хэ: предостережение. Он хотел, чтобы она ушла вон, ушла немедля, и ей не хотелось нарушить его волю.

Бай Би встала с большим трудом, ломило все тело; подняв голову, она поглядела в окно: деревья трепетали листвой на осеннем ветру. Последний раз прощальным взглядом она оглядела всю комнату и взглянула на свои часики: уже двенадцать. Она открыла дверь и выключила электричество; комната погрузилась в темноту. Потом вышла и заперла за собой дверь.

Снова зазвучали по коридору ее шаги, снова она зажгла маленький ручной фонарик, чтобы светить прямо перед собой. Она шла и шла во мраке, прислушиваясь к звуку собственных шагов, постепенно погружаясь в воспоминания. Она вспомнила, что, когда была еще маленькой девочкой, был вечер, когда и отец, и мать работали в институте в ночную смену — приводили в порядок экспонаты. Поэтому и ее взяли с собой.

В тот вечер она воспользовалась тем, что отец с матерью заняты выше головы, и украдкой скользнула в темный коридор. Ей девять лет, в темноте не видит ничего, рядом нет никого. Она шла вперед и вперед и пришла к двери, откуда исходил тоненький, слабый лучик света. Дверь была приоткрыта, девочка с силой толкнула ее и вошла внутрь.

Все это было очень давно, помнилось только, что освещение в комнате было очень слабое и откуда-то тянуло холодом; в комнате стояло много сейфов, и все были заперты на большие тяжелые засовы. В самом дальнем углу комнаты Би увидела большущий стеклянный бокал. Он был наглухо запечатан, а в нем сидел ребенок.

Он был очень маленьким, настолько маленьким, что смог весь целиком уместиться внутри бокала, на взгляд казался только что родившимся; все тельце ребенка почернело, кожа морщинистая, как у древнего старика. Она не разглядела, мальчик это или девочка, запомнила только странное личико, которое глядело на девятилетнюю Бай Би со смутной улыбкой. Она страшно испугалась, испугалась до ужаса. Но в это время в комнату ворвался папа и вытащил Бай Би, а потом захлопнул дверь и запер ее на большой ключ. Папа зажег лампы и с очень грозным видом громко сказал дочке:

— Золотко, ты что — видела мумию ребенка? Напугала она тебя, извини, папа забыл запереть склад на засов. Золотко, запомни, что в эту дверь нельзя входить.

Теперь Бай Би по памяти подошла к двери склада. Она ощупывала пальцами тяжелую железную дверь, словно трогала суровое отцовское лицо в тот вечер. Она вынула связку ключей Цзян Хэ и стала втыкать в замочную скважину ключ за ключом. После долгих проб один стальной ключ подошел.

Дверь была очень тяжелая, Бай Би открыла ее с натугой, с таким же трудом, как в детстве, и так же осторожно протиснулась внутрь.

Было совсем темно, а в этом помещении без окон вообще ничего не светилось. С большим трудом Бай Би нашарила на стене выключатель и щелкнула им. Перед ней предстала таинственная комната. Совершенно закрытое помещение, а свет лампочки был слабым и тусклым, наверное, чтобы свет не вредил предметам материальной культуры. Комната была очень велика; шкафы и перегородки разделяли его на несколько отсеков; у входа стоял умывальник, да еще висело несколько белых халатов. Наверное, для посетителей — по соображениям санитарии и гигиены.

Сделав несколько осторожных шажков вперед, Бай Би увидела сейфы. Не сундуки, которые она видела в детстве. Их заменили современными бронированными шкафами с цифровыми наборными замками. Имела ли она право входить в это помещение? Ей подумалось, что она ведет себя как разбойник, залезший в сокровищницу. Эти и подобные мысли роились в голове, а ноги продолжали медленно ступать вперед.

Теперь она очень боялась, что увидит того ребенка в стеклянной колбе, которого отец назвал детской мумией. Странное личико в колбе и удивительная ухмылка вспоминались ей с ужасом. В тот год маленькой Бай Би чуть ли не каждую ночь снилась ухмылка, уже две тысячи лет сопровождавшая ребенка из древней могилы. Ей мерещилось, будто морщинистое личико вырастает из колбы, а колба лопается, и мумия выскакивает из стекла и с хохотом бежит к ней. И она громко кричала, пугая спящих родителей.

Сейчас этой колбы не было видно; наверное, детскую мумию как ценный экспонат уже давно передали на хранение в какой-нибудь из государственных музеев. Бай Би облегченно, но не без разочарования вздохнула. Да что ж это у меня с психикой?!

Что это творится? Она сама не смогла бы описать свое психическое состояние. Бесцельно бродя по помещению, она увидела перед собой еще одну запертую дверь. Захотелось бросить все и убраться вон отсюда.

Но неизвестно почему опять извлекла связку ключей Цзян Хэ и стала подбирать ключ к скважине. Странно, что у Цзян Хэ были такие важные ключи, но дверь опять открылась. Это была очень маленькая комната. Она включила свет, но лампочка светила слабо и тускло, все стены глухие, и очень холодно. Она заметила, что в это маленькое помещение подается холодный воздух. Посередине стоял стеклянный, совершенно прозрачный саркофаг, и при свете тусклой лампочки Бай Би увидела лежащую в нем мумию женщины.

Бай Би похолодела, сердце, замерев, чуть не остановилось. В ознобе она пристально вглядывалась в женщину под стеклянным саркофагом. Это и была мумия, твердый холодный труп, только вместо золотой маски египетского фараона и золотого скипетра на ней надета только темная длинная юбка. Кожа черная, хотя при жизни определенно была другого цвета; тело — твердое и жесткое. Морщинами мумия напоминала того ребенка в колбе — много лет назад. Волос на голове мало — наверное, вылезли, — но оставшиеся аккуратно зачесаны наверх; в волосах блистал слепящий глаза золотой гребень.

Хотя это была только мумия, а сказать точнее, иссохший труп, лицо ее обладало узнаваемыми чертами. Нос сохранился очень хорошо, переносица очень высокая, глазницы глубокие, глаза закрыты. Голова удлиненная, долихоцефальная, губы узкие и длинные; очевидна была принадлежность к «кавказской» расе.