На полпути в ад - Джон Коллиер
– Вы совсем не за того меня принимаете. Я из тех людей, кто живет замкнутой и однообразной жизнью в ожидании единственной любви, хотя порой мне кажется, что это несбыточная мечта.
– Да, но ведь еще вчера вы глазели на ирландскую крестьянку, которая гнала по дороге стадо коров.
– Глазел? Что ж, допустим. Но стоило мне увидеть вас, и я напрочь забыл о ней.
– Такова была моя воля, – сказала она, протягивая ему обе руки. – Хотите остаться со мной?
– И вы еще спрашиваете?! – с восторгом воскликнул он.
– Навсегда?
– Навсегда! – крикнул Рингвуд. – Навеки! – Он вообще предпочитал не скупиться на громкие посулы, только бы не уронить себя в глазах своей дамы. Но тут она посмотрела на него с такой доверчивостью, что он сам поверил в искренность своих слов. – Ах! – вскричал он. – Колдунья! – И заключил ее в свои объятия.
Он коснулся губами ее губ и в тот же миг потерял над собой власть. Обычно он гордился своим хладнокровием, но на этот раз был не в силах совладать со страстью; рассудок, казалось, без остатка растворился в ее жарком пламени. Утратив всякую способность соображать, он только слышал, как она твердит: «Навеки! Навеки!» – а потом все пропало, и он уснул.
Спал он, как видно, довольно долго. Ему показалось, что разбудил его стук открывающейся и закрывающейся двери. В первый момент он растерялся, не вполне понимая, где находится.
В комнате теперь было совсем темно, огонь в камине еле теплился. Чтобы окончательно прийти в себя, он заморгал, прислушался. Вдруг он услышал, как рядом с ним что-то невнятное бормочет ему Бейтс, как будто он тоже спросонья или, вернее, с похмелья.
– Я так и знал, что ты сюда явишься, – говорил Бейтс. – Чего я только не делал, чтобы остановить тебя.
– Привет! – сказал Рингвуд, полагая, что он задремал у камина в деревенском трактире. – Бейтс? Боже, я, должно быть, крепко заснул. Чудно как-то себя чувствую. Проклятье! Значит, это был сон! Зажги свет, старина. Наверное, уже поздно. Пора ужинать. Сейчас крикну хозяйку.
– Ради бога, не надо, – хрипло сказал Бейтс. – Если подашь голос, она прибьет нас.
– Что-что? Прибьет нас? Что ты мелешь?
В этот момент в камине перевернулось полено, слабое пламя занялось вновь, и Рингвуд увидел чьи-то длинные, косматые лапы. И все понял.
Происшествие на озере[27]
Мистер Бизли, бреясь на следующий день после своего пятидесятилетия, обнаружил, что сделался поразительно похожим на мышь.
– Пи-пи-пи, – сказал он сам себе, пожав плечами. – Ну и что с того? Не стал бы я таким, если б не Мария. Помню, как в пору венчания она казалась мне котенком. Как же она повзрослела!
Он повязал узкий галстук и торопливо спустился по лестнице, перепугавшись от одной мысли, что опоздает к завтраку. Сразу после этого надо будет открывать аптеку, которая, как это бывает в небольших городках, занимала его совершенно безо всякой прибыли до десяти вечера. Время от времени туда заходила Мария и, не обращая внимания на покупателей, дотошно все осматривала и отчитывала его за ошибки и промахи.
Каждое утро он находил недолгое утешение, когда разворачивал газету и первым делом прочитывал захватывающую колонку мистера Рипли о чудесах света. По пятницам его ждало еще большее наслаждение: он получал свой любимый журнал «Загадки науки и природы». Чтение его давало мистеру Бизли, так сказать, отдушину среди безнадежного существования, через которую он сбегал из мира невыносимого в царство невероятного.
В то утро невероятное благодатным образом снизошло на самого мистера Бизли. Оно имело форму длинного конверта с письмом на изысканной бумаге из известной адвокатской конторы.
– Хочешь верь, хочешь нет, дорогая, – сказал мистер Бизли жене, – но мне завещали четыреста тысяч долларов.
– Откуда? Дай-ка я гляну! – воскликнула миссис Бизли. – И хватит мять эту бумагу.
– Давай, читай, – сказал он. – Разнюхивай. Как будто от этого деньги твоими станут.
– Ой-ой! – заметила она. – Так мы уже задаемся?
– Да, – ответил он, ковыряя в зубах. – Мне оставили четыреста тысяч долларов.
– Мы сможем, – пустилась мечтать жена, – купить квартиру в Нью-Йорке или небольшой домик в Майями.
– Можешь забрать себе половину денег, дальше делай с ними, что хочешь, – заявил мистер Бизли. – Что до меня, я хочу попутешествовать.
Миссис Бизли выслушала эти слова с испугом, который охватывал ее всякий раз, когда маячила возможность потерять какую-то собственность, пусть даже подержанную и бесполезную.
– Значит, ты меня бросаешь, – произнесла она, – и будешь гоняться за туземками, так? Я-то думала, что ты уже остепенился.
– Единственные туземки, которые меня интересуют, – ответил муж, – это те, которых я видел на фотографиях в статьях Рипли. С настолько оттянутыми губами, что туда можно вставить целую тарелку. А в журнале «Загадки науки и природы» показывали одну с шеей, как у жирафа. Хотелось бы поглядеть на них и на пигмеев, на райских птиц и храмы в Юкатане. Я же предложил тебе забрать половину денег, потому что ты любишь городскую жизнь и светское общество. А мне хочется путешествовать. Если хочешь, пожалуй, можешь поехать со мной.
– И поеду, – ответила жена. – Вот только не забывай, что я делаю это ради тебя, дабы ты не сбился с пути истинного. А когда тебе надоест глазеть и таращиться на всякую всячину, мы купим квартиру в Нью-Йорке и домик в Майями.
Итак, миссис Бизли неохотно последовала за мужем, готовая вынести адские муки, лишь бы помешать мужу насладиться райской жизнью. Ветер странствий заносил их в дремучие леса, где в каждом окне домика, сложенного из грубо отесанных бревен, были видны миниатюры, достойные кисти Сезанна: косые лучи света расчерчивали перпендикуляры сосен голубыми полосами или сверкали в капельках воды на свежей зелени. В высоких Андах, напротив, в их окно ломилась небесная лазурь с иногда мелькавшим в нижнем углу белоснежным облачком, похожим на комочек ваты. А в хижинах на тропических островах они видели, как море, словно изобретательный отельер, каждое утро оставляло у них на пороге премилые маленькие подарки: лапастую лиловую водоросль, морскую звезду или ракушку. Миссис Бизли, обделенная тонким вкусом, предпочла бы бутылку доброго вина и газету «Экземинер». Она неустанно вздыхала по квартире в Нью-Йорке и домику в Майями и постоянно искала предлоги, чтобы наказать незадачливого супруга, который лишил ее всего этого.
Если райская птица садилась на ветку над головой ее мужа, миссис Бизли непременно издавала истошный вопль, чтобы дивное пернатое улетело, прежде чем мистер Бизли успеет его рассмотреть. Она сообщила ему неверное время
