Чистые души - Рина Эм
На последнем этаже лифт вздрогнул и встал. Семен вышел наружу. За матовыми стенами внутри кабинетов двигались тени. Семен подошел к двери, что расположилась в конце, за поворотом. На стекле золотом было выведено: директор. Надпись ниже стерли какой-то жидкостью.
Семен постучал больше для порядка и сразу же вошел. Из-за стола, навстречу ему, поднялся Максим. Макс, который не так давно хотел его укусить и визжал совершенно по свински. Видимо те же воспоминания посетили и молодого человека потому, что он вдруг покраснел.
— Добрый день, — Семен поздоровался первым. — А я к вам по делу. Отвлеку ненадолго?
— Да, да, конечно. Садитесь! И спасибо вам большое. За все. За меня и папу. И той девушке, которая привела вас, Марфе тоже передайте спасибо. Она нам очень помогла.
— Она умерла.
Максим вскинул голову:
— Умерла!
— Её убило то, что убивало и вас. И потому я тут. Мне нужны ответы, только мне нужно, чтобы никто потом не узнал о том, что я задавал вопросы.
— Мне так жаль! — искренне воскликнул Максим. — Она была… такая молодая и… я даже не успел извиниться за свое поведение…
— Ничего, она видела вещи и похуже.
— Насчет вашей просьбы, я, конечно, никому ничего не скажу!
— Мне нужно, чтобы вы и сами забыли поэтому я хочу покопаться у вас в сознании. Совсем не долго. Подойдите.
— В сознании… — Максим замер.
— Так надо. Подойдите.
— Ну… ладно, — пожав плечами, Максим обошел стол и остановился напротив. — Спрашивайте.
— Ты знаешь Карину?
Парень хлопнул глазами, будто не понимая.
— Карину?
— Да, девушку из университета. Ты ведь устроил её сюда стажеркой?
— Я не помню, — пробормотал парень. — Не помню!
Семен протяжно вздохнул. Поднял руку, коснулся лба, провел пальцем вверх до корней волос, будто сдвигая преграду. Прислушался, хмыкнул:
— Да, ты не помнишь. Прелестно… а как зовут твою секретаршу, например, помнишь? Или хотя бы где ты учился?
— Эммм…
— Не помнишь?
— Не помню.
— А декана на факультете?
— Мммм…
— Какой номер у твоей машины?
— Это очень странно, но я…
— Что ж, ясно.
— Почему так? Я все забыл! — Максим вернулся назад и рухнул в кресло. — Я не понимал ведь даже… все забыл. Как же так?
— Это последствия проклятья. Такое бывает. Проклятье почти убило тебя, не мудрено, что оно разорвало твою память в клочья… внутри тебя есть что-то, но это обрывки. Ты и сам не понимаешь, пока не хочешь найти в памяти что-то конкретное. Ты копаешься внутри себя, но там только цветные пятна и разные лица, а кто есть кто, ты не понимаешь.
— Все так! А это пройдет? — крикнул Максим, когда Семен уже стоял на пороге.
— Вряд ли. Но новые воспоминания останутся. Твоя жизнь пошла заново, воспользуйся этим с умом.
Карину он нашел на этаже ниже, в офисе, разделенном оргалитовыми панелями на пчелиные соты.
Он увидел её издалека, Карина говорила по телефону и невольно Семен остановился, почувствовав как тепло поднимется внутри. Он стукнул костяшками пальцев в боковую панель и она подняла голову. Спустя миг её брови полезли вверх в удивленно-радостном выражении. Прикрыв рукой трубку, она шепнула:
— Ты тут?! Какими судьбами?
Семен вздохнул и указал на телефон взглядом.
— Да, да.
Она быстро попрощалась и обогнув перегородку, потянула его к выходу.
— Не надо было приходить на работу… пойдут слухи, да и неудобно!
Но он ясно слышал сквозь её ворчание неприкрытую радость. Наконец они оказались на пустой площадке пожарной лестницы. Вверх и вниз, все пусто.
Он притиснул её к стене и взяв обеими руками за щеки повернул так, что её глаза оказались напротив его.
— Карина…
— Господин, Семен, прекрати. Умоляю… я уже хочу тебя… не здесь же!
— Я принес тебе кое-что, — он протянул её кошелек.
— Да ладно?! — она схватила его, пролистнула все карты. — Так вот зачем ты пришел! Ой, и карточки на месте! Семен! — Теперь её глаза светились благодарностью:
— Как ты нашел его?! Ты просто чудо!
Она потянулась к нему с поцелуем. Семен обхватил ее руками, поднял, ее ноги обвились вокруг него. Где-то наверху хлопнула дверь. Она отпрянула:
— Вечером… вечером, ладно? Вечером я отблагодарю тебя!
— Максим, сын директора Ракиса, ты ведь его знаешь? — спросил он, поставив её на пол.
— Да, знаю. А что?
— Откуда?
— Роман познакомил как-то. В общем-то он знакомил меня с его отцом, с Ракисом Раимовичем, а с Максимом так, потому, что они были вместе. Роман рекомендовал меня Ракису, — она усмехнулась. — Мне очень нужна была работа.
— Ясно. Максим привозил тебя на учебу когда-нибудь?
Она пожала плечами:
— Наверное… не помню. А что такое то?
— Ничего. Увидимся вечером. Когда закончишь, приезжай.
Она потянулась и запечатлела на его щеке поцелуй:
— Хорошо… стой! Если я вдруг задержусь, ты же сможешь теперь сам позвонить мне, да?
— И не только это. Ты вообще теперь в моих руках.
Ра положила распечатанные файлы на столик, у дивана. Едва Семен сел в кресло, Кусимир тут же вспрыгнул ему на колени.
— Кот! Где ты бываешь все время? Я никак не могу показать тебе свою девушку!
Вместо ответа, Кусимир завел песню и принялся бодать его руку круглой, лобастой головой.
— Я тебе не Ра, иди к ней гладиться!
— Фффф! — выдохнул Кусимир и рухнул на бок, так, что Семен покачнулся. Еще бы — восемь килограмм!
— Ты не слишком много ешь? Не пора ли на диету?
— За собой следи, — фыркнул кот и закрыв глаза, уткнулся носом Семену в бок.
Вытащив листки бумаги, Семен принялся за чтение. Информации и правда было очень мало. Рачительный поставили у изгиба реки Таз в конце шестнадцатого века. В Богом забытом месте и покинули так же стремительно и быстро. Место, где он стоял уже исчезло. Поставили его как острог, во время продвижения вглубь Сибири стрельцов и казаков. Сперва Рачительный был крепостью, привалом во враждебном мире, потом, из острога превратился в торговую факторию, которая быстро расцвела. Поднялись над берегом деревянные стены с четырьмя башнями, вокруг крепости рос посад, на реке, у пристани толпились юркие кочи.
Дни Рачительного были недолгими — не успев расцвести, торговля зачахла и фактория пришла в упадок. Затем внутри нее случилась настоящая война. Двое воевод вдруг сцепились друг с другом. В чем была причина их ссоры
