Юлия Аксенова - Повелитель ветра

Но все повторяю себе и подругам: это не тот, это не может быть тот, предназначенный мне мужчина! Мы с ним такие разные: он увлекается музыкой, я – наоборот; он – водоплавающий, я – сухопутная; он любит спорт, я – диван; он говорит на нескольких языках, я с пяти лет никак не освою английский. Он вообще безумно талантлив! Он еще пишет коротенькие рассказы – любопытные истории из собственного прошлого, которые печатают в иностранных журналах. А я… я, правда, неплохо рисовала в юности, но так и не научилась делать это правильно, профессионально. Он все любит доводить до конца, даже если это уже скучно и не нужно, а я легко бросаю то, что мне стало неинтересно.

Он – не единожды: «Не понимаю и не уважаю людей, которые бросают начатое дело на середине!» Но однажды признался, что сам страдает от потребности все и всегда доводить до конца. Впоследствии я сама заметила, как тяжко ему дается доведение до конца некоторых дел.

Например, он седьмой год строит новую лодку – никак не может достроить. Ему уж и надоело, и слабо представляет, где и когда будет на ней ходить. По правде говоря, и делать ничего толком не делает. Так, раз в год по обещанию выточит пару деталей, приладит, пошкурит что-нибудь. Но идею не бросает – и висит над ним эта лодка тяжким грузом: надо, а не хочется! Если бы друг не помогал – с большим энтузиазмом, но редко из-за занятости, – дело, похоже, вообще не сдвигалось бы с места. А друг уже и имя ей придумал. Грустно прозвучало: «Это последняя лодка, которую я построю в своей жизни…» В то же время он гордится тем, что не сидит без дела. Не раз с видимым удовольствием повторял: «Зачем мне все это надо?!»

Пытаюсь объяснить «болельщицам»: «Ему же ничего не надо! Он доволен жизнью. Почему он решил со мной познакомиться, зная, что меня прочат замуж, а не просто так?» На самом деле штамп в паспорте меня интересовал меньше всего. Был уже один штамп. Но я хотела, чтоб всерьез – не легенькое и краткосрочное. Мне отвечают: «Вот он и доведет начатое дело до конца – женится на тебе!» Аргумент кажется убедительным. Кроме того, он же серьезный, ответственный человек. Если бы не хотел семью, не стал бы знакомиться со мной. А логика и профессиональное чутье настаивают: ему ничего не надо! Повторяю как заклинание: «Только бы не он, только бы не он!»

Середина июля. Хоть и не отработала года, получила двухнедельный отпуск. Сижу на даче в своем маленьком домике – караулю фундамент большого строительства. Одна: старшее поколение в Москве.

Эсэмэс: «Случаю. Жду встречи» (именно с такой забавной ошибкой). Очень неожиданно! Не думала, что он проявится до возвращения из путешествия! Вечер. Я решила, что он хорошо клюкнул у костра, что это ничего не значит, развлекается просто. Не хотела делать авансы, поэтому ответ типа: «Здравствуйте! Как вы там? Как поход?» Мне казалось, что текст получился довольно дружелюбный и теплый. Но все, кому пересказала короткую переписку, осудили: «Надо было написать, что ты готова немедленно к нему туда приехать – составить компанию, чтобы не скучал; надо было сказать, что ты тоже скучаешь!» Я – недоуменно: «Но это же неправда! Я не скучаю, а туда к нему набиваться – значит навязываться. И вообще, он же это просто так ляпнул, спьяну, это для него ничего не значило!» Он потом, когда уже были вместе: «Я ведь тогда и правда почувствовал, что скучаю и жду встречи. А ты так холодно ответила!»

Факт: на мою эсэмэс он не ответил, хотя она содержала вопросы. Затюканная болельщицами, я решила исправить положение. Написала ему еще одну эсэмэс: как, мол, дела, где вы сейчас находитесь, как погода. Ответил коротко, сдержанно. Что погода отличная, что они в Рыбинске, что позвонит, когда вернется. Я еще написала какие-то пожелания. Не ответил. Слегка засомневалась: не навязываюсь ли?

Позвонил по сотовому, как только приехал. Сказал: только сегодня проводил сыновей. Всю ночь не спали: разговаривали со старшим. У них много общих тем, всегда есть о чем поговорить. Сказал, что уже просмотрел сделанные фотографии. Много красивых. Я – честно: очень люблю фотографии, особенно путешествий! Хотела бы увидеть! Когда буду в Москве? На этой неделе не собиралась: надо держать руку на пульсе строительства. Может, мне удастся зазвать его в гости на дачу? (Чтобы показать, что я не собираюсь продинамить нашу встречу.) Он неожиданно с энтузиазмом соглашается. Даже готов приехать в будни после работы: ему же так удобно ехать по этой дороге!

В телефонных разговорах каждое начало звучит: «Ксения, привет! Как ты?» – а потом – на «вы». Радуюсь намеку на избавление от формализма и расстраиваюсь, когда все возвращается в прежнее русло (вот так и шли все наши взаимоотношения в целом!).

26 июля. Вторник. Сегодня!

Волнение. Может, лучше не приезжал бы? А если сразу захочет перейти к самым близким отношениям – соглашаться? Что уж резину тянуть – надо сразу проверить, подходим ли друг другу в том, что наиболее трудно поддается коррекции.

С утра собрала несколько корзинок малины, остатки клубники.

Тогда еще был такой неудобный тариф: даже если он звонит мне, то с меня снимается половина суммы. А у меня с деньгами плохо из-за строительства. Всего полгода, как я работала в «ЧеНепе». На дом хватило пополам с родителями – а жить не на что. Наверное, понимая это, он обменивался со мной эсэмэсками. Спросил, что привезти из еды. Я – честно: «Будет вареная картошка, салатик из свежей зелени – и больше ничего: у меня нет холодильника и готовить практически негде». Он: «…Привезу что-нибудь поинтереснее вареной картошки». Царапнуло: сам же чуть раньше в телефонном разговоре или при встрече рассказывал, что любит молодую картошку! Пренебрегает моим угощением, хотя должен бы понимать мои объективные трудности! Одновременно испытываю неловкость за то, что гостя потчевать нечем. Отвечаю ему именно в том смысле, что мне неловко. Он: «И на солнце бывают пятна!» Сажусь на диванчик в уголок у окна и плачу: почему не принять меня такой, какая есть? Почему этот новый знакомый такую мелочь оценивает как пятно, как недостаток?! Разбаливается голова. Через силу готовлюсь к встрече: собираю зелень для салата, чищу пресловутую картошку, достаю посуду, пилю салат. Кажется, он еще позвонил с дороги и, в частности, попросил картошечку не сварить, а поджарить. С ужасом согласилась: не умею, но молчу об этом! В моей семье жарить картошку – это священнодействие, к которому отец никого не подпускает! Пожарила с лучком – и репчатым, и зеленым, но под крышкой. Получилась бледная, без корочки и развалистая. Минут за пять до расчетного времени его приезда зашла соседка.

Он звонит ровно в то время, как я рассчитывала. Диктую ему последовательно, куда сворачивать. Соседка предупреждает: нашу центральную просеку асфальтируют; он там не проедет. Значит, надо встречать!