Юлия Аксенова - Повелитель ветра

Едем, беседуем. У него в речи несколько раз промелькнуло «ты». Изнуренная выканьем, предлагаю закрепить упрощенную форму обращения, так и не дождавшись прямой инициативы с его стороны. Для него оказалось рановато: он потом много раз сбивался обратно на «вы», что меня страшно удивляло, так как я не чувствовала дистанции, а он казался таким контактным.

Темы беседы.

Я призналась, оставив свое намерение молчать об этом до последнего, что не умею жарить картошку, что сегодня делала это первый раз в жизни и неудачно, так как вышла она без корочки и рыхлая. Он: это очень хорошо, он без корочки как раз и любит, а с корочкой опасно для здоровья. Реабилитировался в моих глазах за «пятна на солнце»! Потом он вообще эту картошку нахвалить не мог: зеленый лук придает вкус грибов – его это восхитило!

Потом я рассказала, что друзья поехали на машинах на Торопу, чудесное место: сосновые леса, озера. Вот бы его – любителя походов – туда заманить как-нибудь! Он тепло засмеялся, но ничего не сказал, и я почувствовала: не хочет. Позже выяснилось, что он убежден, будто в большой компании у каждого главная задача – показать себя, выпендриться: привлечь всеобщее внимание, лучше всех произнести спич, рассказать самую интересную историю, перекричать других. Впоследствии поняла: он должен выбирать себе компанию только сам, а остальное для него – насильственный ассортимент. Боюсь, что я – такая же!

Выезжаем на шоссе. Он говорит, поворачивая, что кто-то на обочине валяется; пьяный, наверное. Я и не увидела, хотя с моей стороны! Он тормозит: «Надо посмотреть, что с человеком, а то потом не простишь себе!» Вышел из машины, подошел, посмотрел. Вернулся: пьяный, спокойно спит. Я в восторге! Зауважала и записала в хорошие люди. Еще восприняла ситуацию как знак: ведь это было одним из ключевых пунктов моей программы!

Едет ровно 90 км/ч по пустой дороге на хорошей машине. Мне это кажется излишней осторожностью. Не люблю, когда мужчина робок за рулем. Потом я проехала по той же дороге на своей – тогда еще – таратайке и поняла: если дать больше, на этих колдобинах машине будет очень плохо.

Мечтаю о пляже и как покажу ему красивый спуск с высокого холма к нашей красавице – Вейне, к водохранилищу. И вдруг: «Смотри: табличка «Яхт-клуб»! Заедем, посмотрим, что там?» Соглашаюсь, хотя от души надеюсь, что там – ничего ценного и мы скоро поедем дальше: чем меньше колыханий раскалывающейся голове – тем лучше! Он лихо разворачивается посреди шоссе, направляемся под табличку».

Вот и ворвались в напряженные, нервные записки Ксении запах речной воды, и ветер, несущий плеск волны, и хлопанье паруса! Ярослав уже не сомневался в том, чье именно имя встретит на страницах записок! «Чудес-то не бывает! – пробормотал он. – Если только у Гриши обнаружится двойник!»

«Длинная, хорошо асфальтированная дорога. В конце ее – цивилизованная стоянка, решетка забора, пост охраны. Есть шанс, что нас не пустят. Но нет! На 20 минут – просто прогуляться до клуба – можно. Снова асфальтированная дорога, только пешком, крутой спуск. Берег, песок, деревянный домик, железный ангар, несколько маленьких лодок с мачтами у самой кромки воды. Молоденькие два парня и девушка. Он хочет взять лодку покататься. Я мечтаю, чтобы не получилось: лишь бы не колыхали! В другой раз! Но все возможно. 400 рублей час. А охрану они сами предупредят. Он слишком активно общается с клубной девушкой. Милая, открытая, простая, лет восемнадцати. Даже знакомится с ней: «Меня зовут Гриша, а вас?» – «Маша».

Только сейчас Ярослав вспомнил и запоздало удивился: а как же образ темноволосого загорелого античного атлета высоченного роста с широкими плечами в обрамлении бицепсов и трицепсов, которого он своим собственным третьим глазом видел во время второй беседы с Ксенией? С первых же страниц записок «атлет» стал утончаться, обретая аристократичную, слегка сутуловатую худощавость, а волосы постепенно выгорели до пепельно-русых. Ярослав будто слышал знакомый веселый голос с нотками самодовольства: «Как мы над тобой подшутили, а?» Теперь все сомнения были изгнаны синим по белому выведенным коротким именем, и Ярослав окончательно осмыслил: то, каким женщина видит своего избранника, порой не совпадает с его истинным обликом. Если же мужчина с нею согласен, то до истины вовсе не доищешься, пока не увидишь этого человека живьем! Например, Гриша самого себя видит мрачным шкипером, густо заросшим темной щетиной. Темноволосым восприняла его и Ксения из-за пегости, вызванной сединой. В итоге темная шевелюра стала одной из самых устойчивых и правдоподобных характеристик мысленного образа.

Ярослав уже добрался до цели своих изысканий – имени героя записок, однако по инерции продолжал читать.

«Рассказывает ей, в каком яхт-клубе состоит сам. С мальчиками тоже активно общался, но так и не познакомился. Похоже, опять проверял меня на глупую ревность: зачем еще ему восемнадцатилетняя барышня? Я стояла рядом и благодушно улыбалась: хорошо, что он нашел, с кем поговорить, а то у меня на это нет сил!

Он потом много раз заводил беседы о ревности. Убеждал в прописной истине, что мужчина по природе своей должен заглядываться на многих женщин. Однажды он среди других фото случайно показал мне на компьютере изображение обнаженной женщины в бане: милое лицо, длинные распущенные природно светлые волосы, мягкие формы. Я отнеслась к этому фото спокойно: ну, какая-нибудь бывшая пассия, только не ясно, почему он расстался с такой красивой и милой. А он смущенно прогнал с экрана фотографию без комментариев. Позже в тот же день в сильном подпитии с пафосом говорил: «Увидела фотографию обнаженной женщины – а ты не ревнуй! Может, это просто знакомая!» Я и не думала ревновать: сейчас-то он мой и не изменит – я знала! Еще: «Ненавижу глупую ревность!» Но в тот момент на берегу он этого не говорил, а я догадалась: проверяет! Еще: «Я – двухмакушечный. У меня всегда в жизни два увлечения, две страсти. Но, слава богу, к женщинам это не относится. В один период у меня только одна женщина. Я не разрываюсь между двумя». Безоговорочно поверила ему. Потом поняла: он делает другой выбор – между женщиной и независимостью. Свобода каждый раз оказывается более желанной возлюбленной.

Выбирали лодку, разбирались с размером (уместятся ли двое) и такелажем. Я стояла рядом, слушала непонятные разговоры. На меня поглядывали как на женщину, которую мужчина собирается катать на яхте, ублажать и развлекать. Чуточку неловко перед молодежью: не глуповато ли в моем и его возрасте демонстрировать публике период активного ухаживания?! Вспоминать странно, будто о другой жизни! Теперь не смутилась бы. Ведь приятно на самом деле, когда красиво ухаживают – в любом возрасте! Я никогда прежде не находила романтики в парусах… И с ним видела, скорее, изнанку этой красоты: тяжелый труд, длительная, занудная подготовка, сырость от протекающего днища лодки, теснота, ограниченность движений… И что удивительно, все это успела принять и полюбить! Мнение подруги-литературоведа: феномен «Душечки». Возможно…