Рута Шейл - Двоедушник

И вот надо же, явление Христа народу.

Когда он развернулся и двинулся в сторону главного корпуса, Ника пошла следом, как приклеенная. Пялилась искоса так, словно рассчитывала прочитать мысли. И понимала, что на маньяка он не тянет. Совсем-совсем. Не бывает у маньяков таких небрежно-рваных стрижек, лисьих глаз и темных бровей. А еще маньяки не ходят в белых кашемировых свитерах. Или?..

Ох, да откуда ей знать.

Все это продолжало крутиться у Ники в голове и потом, когда шестьдесят человек расселись в огромной аудитории-аквариуме. Нелидов – на галерке. Обычно Ника такого себе не позволяла, но на этот раз уселась там же, неподалеку. Преподавателя не слышно, надписей на доске не видно.

Но сейчас ей все это и не нужно.

Просто подойти на перемене и пообщаться? Анекдот из серии «ой, говорящая собака». Или еще лучше: «Паша, скажи, в твоем клубе случайно не превращают в птиц похищенных девушек?», а он такой: «Да, точно! Давно собирался тебе рассказать! Превращают!» Или записку написать. И подбросить в его сумку с британским флагом. Текст – что-то вроде: «Я все знаю. Отпираться бесполезно. Отпусти Лисницкую, а не то…»

Дальше Никина фантазия буксовала. Потому что все варианты упирались в неизбежную встречу с таинственной «службой безопасности» Нелидова, о которой трепались Коваленко и компания.

Интересно, что будет, если на эту встречу придет не она, а Игни?

Надо бы рассказать ему про Ксюшу. И про клуб. Еще бы с Антоном при этом не пересечься… Расстались совсем не по-дружески. Наверняка он знает, что она опять искала приключений на то самое свое место. Даже не наверняка, а точно знает. Сам видел. Во сне. Двоедушник чертов.

Про Игни вспомнила совершенно зря. Только окончательно загрустила. Вчера получилось так, как будто она его бросила. Там, в гостинице. Бросила и сбежала. Эта мысль колола в груди невидимой занозой.

– Смотрю, и ты туда же? На мальчика-мажора запала?

Ника заморгала и очнулась. Аудитория опустела, а она по-прежнему таращилась на парту, за которой только что сидел Нелидов.

Спрашивала староста – Катька Коренец. Кто же еще! Глаза и уши группы. А в экстренных случаях еще и язык.

– Тебе показалось, – буркнула Ника, проглотив первый, более острый вариант ответа. Надо было все-таки выдать – может, Коренец отстала бы сразу. А так семенила рядом до самого буфета и трещала на ухо.

– Не хочу тебя огорчать, но ты не в его вкусе. Нелидову рыженькие нравятся. Заметила, что он только с такими встречается? – Угу, делать больше нечего. – И богатые. Чтоб все и сразу. Короче, не нашего полета птица.

«Не нашего!» Тоже еще, додумалась.

Отстояв длиннющую очередь, Ника получила наконец свой кофе с булочкой и протиснулась за столик возле окна. Катька – следом. Свободных мест не оказалось, и староста устроилась прямо на подоконнике. В час пик, каким был обед, многие так делали.

– Ты реферат по социологии написала? – поинтересовалась Катька и тут же отхватила от куска пиццы. – Череж недею ждавать. – Прожевала, добавила уже по-человечески: – За него зачет автоматом обещали.

Зачет автоматом – это плюс. Реферат – это минус. Ника про него забыла. В чем и призналась.

– Давай прямо сейчас в библиотеке засядем? – неожиданно предложила Катька. – Половину я конспектирую, половину ты. Дома перепечатаем и обменяемся. А то там так много, что и за неделю не управиться. Список у меня с собой!

Ника задумалась. Вариант, конечно. Допоздна просидеть за книгами, потом поехать к Антону. Вернее, к Игни.

Полдня хотя бы не впустую.

– А давай, – согласилась она. Одним глотком допила оставшийся кофе, закинула на плечо сумку и покорно двинулась в обитель знаний вместе с Катькой.

Книг по списку набрали полные руки. Еле дотащили, сгрузили на стол возле окна и разделили по-честному: каждой по пять.

Сидя под раскидистым фикусом, Ника один за другим конспектировала труды незыблемых столпов советской социологии. Попутно думала о Нелидове.

Ничто так не способствует полету мысли, как работа, этого самого полета не подразумевающая.

Рыженькие ему нравятся. Богатые. Пыль в глаза. Так и представила подобную: огненная грива, кожаный прикид, стразы. Он выходит из своего «Кайена». Она подлетает к институту на черном байке и…

На скорости бьет его машину в бок.

Нормальный такой повод для знакомства!

Стоп.

Катька подсунула ей под руку очередной том извечных истин и пихнула локтем, но Ника этого даже не заметила.

Черный байк, кожа, длинные волосы… Все это постепенно складывалось в единое целое. Складывалось, складывалось. И вдруг сложилось.

План получался рискованный. Даже дерзкий. Но попробовать стоило. Потому что если получится, у нее появится шанс выяснить что-нибудь о клубе. А если нет, она все равно ничего не теряла.

– Кать, сколько сейчас времени?

– Не зна-аю… – после паузы ответила та. – Мне кажется, мы уже всю жизнь здесь сидим. Сейчас, погоди… О, нет! Половина девятого. Точно всю жизнь.

Ника захлопнула тетрадь и с наслаждением потянулась. Кроме них двоих в читальном зале оставалось еще несколько таких же упертых ботаников. За окнами – темень. И дождь со снегом. Домой бы… Но об этом пока оставалось только мечтать.

– Поеду, ладно?

– Ага, – Катька строчила без остановки, даже глаз не отвела от книжки. – Я еще полчасика, и тоже все. До завтра!

Натягивая в гардеробе куртку и поплотнее наматывая длинный шарф, Ника чувствовала внутри нарастающую дрожь. Как перед походом к стоматологу. Или накануне экзамена. В течение дня она тоже испытывала определенное беспокойство, но оно утихало благодаря череде занятий, разговорам и библиотечной писанине. А теперь, когда все это закончилось, и от встречи с Антоном Князевым Нику ничто больше не отделяло, – волнение охватило ее с небывалой остротой.

Страшно не хотелось заново выслушивать князевские доводы про тюрьму и собственный Никин авантюризм. Да и захочет ли он вообще ее видеть?

Нет, не то. Не поэтому сердце колотится, как ненормальное, а руки в перчатках зябнут даже в карманах куртки.

Игни.

Попала. Он – источник переживаний.

Кажется, действительно попала. Но в другом смысле.

«Глупости», – подумала Ника и сама на себя разозлилась. Подошла к зеркалу, скорчила рожицу. Собрала волосы в хвост, но решила, что стало хуже. Распустила обратно. Хотя какая разница? Под капюшоном все равно не видно. Размотала наушники, сделала громче звук.

До остановки почти бежала. Хотя спешить было некуда. Просто поспевала за темпом любимой музыки.

Пролетавшие мимо машины обдавали обочину смесью воды и грязи. Ника пряталась под навесом и беззвучно шевелила губами, повторяя слова песни. Первая же маршрутка оказалась попутной. Полупустая. Зато можно выбрать, где сесть, и сидеть одной.