Татьяна Корсакова - Пепел феникса

– Оттого-то и догорело все так быстро. – Барон снова встал на ноги, отошел прочь от кострища, добавил рассеянно: – Почти дотла…

– Так что же, теперь жертву никак не опознать? – собрался с духом Андрей Васильевич.

– Не знаю, – барон пожал плечами. – Если какая девица в округе пропала, то, может, и опознают. Я одно только знаю наверняка – не того человека наш доблестный Федот Антипович пытался к ответу призвать. И вот еще что, господа, давайте-ка убираться отсюда.

Не успел Андрей Васильевич порадоваться, что не только ему, но и барону фон Виду свойственен страх, как тот добавил:

– Еще, чего доброго, улики в темноте затопчем. Как я погляжу, ваш Степан – парень расторопный, пусть скачет в город за Косоруковым. Мой человек останется здесь, чтоб никто больше не сунулся, а вам, Андрей Васильевич, предлагаю отправиться ко мне в поместье, выкурим по сигаре, пока суд да дело, обсудим дальнейший план действий.

…Огонь жадно пожирал сухой хворост, грозился перекинуться на босые ноги. Анна чувствовала исходящий от него жар, задыхалась от смрадного черного дыма, который заслонил от нее небо, превратил и без того темную ночь в совсем уж непроглядную. Нельзя вот так – безропотно и покорно… Нужно бороться, трепыхаться… В связанные за спиной запястья впились тугие витки веревки, расцарапали кожу. Нет, не вырваться… А огонь все ближе. Платье тлеет, вот-вот вспыхнет ярким факелом. Сначала платье, а потом и она сама… Анна запрокинула голову, в прорехах черного дыма увидела луну и, захлебываясь слезами, закричала…

В тот же момент небо рухнуло на нее тяжелым ватным одеялом, столкнуло с погребального костра, заорало голосом Любаши:

– Анюта! Эй, Анюта, ты чего это? Ты что вопишь, приснилось что?

– Приснилось. – Вырвавшись из плена сна, Анна вздохнула полной грудью и тут же закашлялась.

– Что-то гарью пахнет. Тебе не кажется? – Любаша включила ночник, принюхалась. – Да нет, вроде не горит ничего. Ну, так что тебе снилось? – Она понизила голос до шепота.

– Костер.

– Костер и?..

– Костер и я на нем.

– Слышь, Алюшина, не нравится мне все это! – Любаша с ногами забралась к ней на диван, натянула на оголившиеся коленки ночнушку. – Он же тебе вообще жизни не дает! Не оставляет в покое ни днем, ни ночью! Вот я прямо сердцем чувствую, что это проделки того типа… – Любаша спрыгнула с дивана, выцепила из лежащей на столе пачки сигарету, закурила.

Она курила и встревоженно всматривалась в лицо Анны, а когда сигарета догорела почти до самого фильтра, заговорила:

– Зря ты, Алюшина, отказалась от помощи Громова. Он по виду мужик серьезный. Опять же, забесплатно обещал поработать. Конечно, до моего Гальяно ему далеко, но, как говорится, на безрыбье… – Она хитро сощурилась и, так и не дождавшись от Анны никакой реакции, в раздражении хмыкнула, распахнула настежь окно. – Дура ты, Алюшина! – сказала Люба зло. – Тебе человек помощь предлагает, а ты выделываешься! Нет, ты подумай, не сегодня, так завтра доберется до тебя этот упырь, и что?! Кто тебя спасать будет?

– Громов на роль спасителя точно не годится. – Анна подошла к Любаше, обняла ее за плечи. – Не тот он человек, чтобы творить добро направо и налево.

– Ты так уверенно об этом говоришь… – хмыкнула Любаша и тут же вперила в Анну внимательный взгляд: – Алюшина, а ну колись! Ты его раньше знала, что ли?

Знала? Ну, можно сказать, что и знала. Не так, чтобы очень хорошо, но достаточно для того, чтобы составить себе представление о том, что за человек Стас Громов. Анна так Любаше и сказала. Не вдаваясь в подробности, конечно.

Они пили кофе на крошечной и ужасно захламленной кучей ненужных вещей Любашиной кухне, когда зазвонил ее мобильный.

– Алло, – сказала подруга с придыханием. По этому характерному придыханию Анна как-то сразу догадалась, что звонит магистр черной и белой магии Гальяно. – Да, у меня ночевала. – Любаша скосила взгляд в ее сторону. – Нет, спала плохо. Ей снова снился костер.

Анна в раздражении дернула подругу за рукав, но та лишь отмахнулась в ответ, затараторила в трубку:

– Я вообще думаю, что это дело рук того самого упыря, от которого ты нас вчера спас.

Вообще-то от упыря их спас Громов, но на саркастическую усмешку Анны Любаша отреагировала лишь многозначительной гримасой.

– Да нет тут никакой ошибки! А кто ж еще?

На минуту Любаша замолчала, прислушиваясь к раздраженному бубнению в трубке, а потом требовательно посмотрела на Анну:

– Гальяно просил тебя не высовываться, пока он во всем не разберется. Видишь, какой он бесстрашный! – добавила она, прикрыв трубку ладонью.

– Это в каком смысле не высовываться? – насторожилась Анна.

– В том смысле, что сиди у меня и на улицу не выходи. Алюшина, тебе же на работу ходить не нужно. Видишь, как удобно все получается.

– Нужно! Нужно мне на работу. – Анна допила остывший кофе. – У меня сегодня урок с недорослем, если ты забыла.

– Позвони и отмени.

– Не могу. Мне нужны деньги.

– Да черт с ними, с деньгами! – разозлилась Любаша. – Тут бы без головы не остаться!

– Мне дверь нужно новую ставить и мобильник покупать. – Анна встала из-за стола, ополоснула чашку. – Так что поблагодари своего магистра за беспокойство, но решать, как мне дальше жить, я буду сама.

– Вот же дура! – В подтверждение своих слов Любаша покрутила пальцем у виска и тут же мурлыкнула в трубку: – Да, Гальяно, упрямится. Да, я ей уже говорила. Нет, не хочет быть хорошей девочкой.

Еще минуту-другую подружка слушала инструкции своего ненаглядного Гальяно, а потом отключила мобильник и спросила:

– Алюшина, я уже говорила, что ты дура?

– И не единожды, – улыбнулась Анна.

– Ну, так еще раз повторю – дура, идиотка, камикадзе! Давай хоть мобильник тебе новый купим, чтобы была на связи, – добавила она и тем самым расписалась в полном своем бессилии.

Мобильник купили самый простенький, такой, чтобы только мог звонить. Анна помнила про дверь, которую нужно срочным порядком менять, и не хотела разбрасываться деньгами. Первым делом она позвонила Ираиде Павловне, чтобы договориться об очередном уроке. Трубку снял недоросль Демос, выслушал Анну и буркнул:

– Сегодня можете прийти пораньше. Часам к шести будет нормально.

Он отключился, не дожидаясь ответа, и Анна в раздражении дернула плечом. Если бы не ее более чем затруднительное финансовое положение, послала бы она этого зарвавшегося мальчишку куда подальше, а так уж что – придется терпеть…