Ким Харрисон - На несколько демонов больше

Жонглируя булочкой и рыбьим кормом, я покормила себя и рыбку, потом натянула поверх майки темно-зеленую футболку и плюхнулась в кресло, довольная собой и миром. Но вдруг послышался скребущий звук когтей, и рыжий комок кошачьего ужаса ворвался в кухню и забился под мое кресло. За ней влетели пикси — штормовым клубком высоких писков и свистов, от которых у меня череп заболел.

— Брысь! — заорала я, вскакивая. — Вон отсюда! Церковь — ее безопасное убежище, отцепитесь от кошки!

Пыльца пикси повисла так густо, что у меня глаза заслезились, но после громких жалоб и выражений недовольства этот диснеевский кошмар исчез так же быстро, как появился. Широко улыбаясь, я заглянула под кресло. Рекс сжалась в комочек, распушив хвост и вытаращив глаза — просто воплощение страха. Наверное, Дженкс уже у Джи, потому что его детишки знают: он бы им крылья назад попереворачивал, если бы поймал за издевательством над кошкой.

— Что там случилось, сладкая моя? — засюсюкала я, отлично зная, что пытаться ее гладить сейчас не надо. — Эти гадкие пикси тебе покоя не дают?

Отведя глаза, она улеглась, вполне довольная тем местом, где находилась. Я фыркнула и аккуратно уселась обратно, чувствуя себя отважной защитницей. Рекс никогда не пыталась ко мне приласкаться, но когда угрожала опасность, оказывалась рядом со мной. Айви говорит, что все кошки так делают. Да и ладно.

Я потянулась за лаком для ногтей, осторожно кусая булочку в промежутках между касаниями кисточки. Потом мое внимание привлек шорох из коридора, и я улыбнулась навстречу вошедшей Айви. Она была одета как на тренировку, и на лице ее сверкали капельки пота.

— Что тут творится? — спросила она, подходя к плите и доставая булочку из формы.

Я с набитым ртом показала под кресло.

— Ах ты бедная киска, — сказала Айви, садясь в свое кресло и опуская руку к полу.

У меня лицо скривилось от отвращения, когда эта глупая тварь подошла к ней на мягких лапках. Еще противнее стало, когда Рекс прыгнула ей на колени, свернулась и уставилась на меня. Потом вдруг повернулась к коридору — оттуда послышался резкий цокот каблуков. Я посмотрела на Айви, вопросительно раскрыв глаза, но получила ответ, когда в арку влетела Стриж, причесанная, прибранная, идеальная в своей белой блузке и черных слаксах, как неразрезанный свадебный пирог.

Когда она пришла? — подумала я про себя, и покраснела: — Она же и не уходила.

Я посмотрела на Айви и поняла, что права, когда она спихнула Рекс с колен и необычайно вдруг заинтересовалась своей электронной почтой: стала открывать письма и выбрасывать спам, не глядя на меня. Да черт побери, мне все равно, что они там сегодня делали! Но, видно, Айви не было все равно.

— Привет, Рэйчел! — сказала вошедшая, и прежде, чем я успела ответить, наклонилась поцеловать Айви. Та застыла от неожиданности, а потом отодвинулась прежде, чем поцелуй перешел в страстный — что, очевидно, и было задумано Стриж. Но та, не смутившись, пошла за булочкой. — Я сегодня работу закончу около десяти, — сказала она, выкладывая булочку на тарелку и осторожно садясь между нами. — Поужинаем пораньше где-нибудь?

На лице у Айви еще была гримаса досады от этой попытки поцелуя. Стриж демонстративно полезла целоваться, чтобы насолить мне, и Айви это понимала.

— Нет, — сказала она, не отрываясь от экрана. — Я тут кое-что наметила.

Интересно, что, подумала я, решив, что наши со Стриж отношения летят вниз крылатым кирпичом. Нет, я к такому не была готова. Ну никак.

Стриж аккуратно разломила булочку пополам, потом встала, чтобы взять нож и масло. Оставив их рядом со своей тарелкой, она неспешно побрела к кофеварке, и двигалась с внушительностью и силой юриста в зале суда. Черт, кажется, я влипла.

— Кофе, Айви?

Солнце отражалось от ее блузки, накрахмаленной и отглаженной для появления в офисе.

— Да, спасибо.

Рекс, почувствовав напряжение, шмыгнула прочь. Мне бы тоже хотелось.

— Возьми, лапонька, — сказала вампирша, подавая Айви чашку. Не ту большую кружку с нашим логотипом «Вампирских чар», которую Айви любит… но, может, она пьет из нее только потому, что я такие люблю?

Айви отдернулась, когда Стриж попыталась украсть еще поцелуй. Но женщина не расстроилась, а уверенно села в кресло и стала тщательно намазывать булочку маслом. Она нас обеих дергала за ниточки, полностью владея ситуацией, хотя из них двоих Айви была более доминантной.

Но я не собиралась уходить, раз она хочет заставить меня чувствовать себя неуютно. Чувствуя, что начинаю закипать, я устроилась в кресле поплотнее. Черт возьми, это моя кухня!

— Ты сегодня что-то рано встала, — сказала светловолосая и голубоглазая вампирша, будто намекая на что-то. Мне с трудом удалось не прищурить глаза.

— Это ты испекла? — спросила я, поднимая остаток своей булочки.

Стриж улыбнулась, показывая острые клыки:

— Да, я.

— Хорошо получились.

— На здоровье.

— Я не говорила «спасибо», — отпарировала я, и рука Айви на мыши замерла.

Стриж доела булочку, глядя на меня немигающими глазами, в которых медленно расширялись зрачки. У меня стало покалывать шрам, и я встала.

— Пойду в душ, — сказала я, раздражаясь, что боюсь ее. Но помыться-то все равно надо.

— Я сообщу в газеты, — ответила Стриж, выразительно облизывая масло с пальца.

Я было хотела ей сказать, чтобы засунула эти газеты себе в задницу — вдруг поможет яйцо снести, но прозвучал дверной звонок, и мне удалось сохранить хорошие манеры.

— Это Кистен, — сообщила я и взялась за сумку. В конце концов не такая уж я грязная, и меньше всего мне хочется торчать голой в душе, когда в кухне у меня соберутся три вампира. — Я пошла.

Айви оторвалась от компьютера, искренне удивленная:

— Куда ты?

Я посмотрела на Стриж, чувствуя, что краснею:

— На курсы водителей. Кистен меня отвезет.

— Какая прелесть! — проворковала Стриж, и я скрипнула зубами.

Не отвечая ей, я направилась в холл и к двери, и черт с ним, если колени у меня грязные.

Резкий хлопок заставил меня повернуться — я успела уловить краем глаза быстрое движение. Стриж сидела красная, ошеломленная и устыженная, зато у Айви вид был очень собой Довольный. Что-то тут случилось, и Айви в сдержанно хорошем настроении подняла бровь, будто подмигнула мне.

Снова прозвенел звонок, но я не так великодушна была, чтобы выйти, ничего не сказав.

— К ужину будешь, Айви? — спросила я, подбоченившись.

Может, это было злорадство — ну, так я злорадствовала.