Дин Кунц - При свете луны

«Если она не уничтожит тебя как личность, не лишит способности аналитического мышления, не уменьшит твой ай-кью на шестьдесят пунктов…»

Впереди показался город, из которого они совсем недавно в спешке удирали, боясь только одного: увидеть в зеркале заднего обзора колонну из трех черных «Субербанов», сверкающих, как поставленные на колеса гондолы Смерти.

Дилан ожидал, что его неудержимо потянет к съезду с автострады, расположенному рядом с мотелем, где «Девилль» Джилли стал погребальным костром их мучителя. От взгляда, упавшего на спидометр (стрелка показывала, что их скорость – 104 мили в час), сердце тревожно застучало в груди. Он знал, что не сможет вписаться в дугу съезда и на вдвое меньшей скорости. Так что оставалось только молиться, что к тому моменту, когда придется сворачивать, его стремление мчаться все быстрее и быстрее угаснет и они съедут с автострады по асфальту, а не по насыпи, пробив рельс ограждения и устроив незапланированный краш-тест[21] изделию «Форд мотор компани».

Когда они приблизились к съезду, Дилан внутренне напрягся, но не ощутил ни малейшего желания покидать автостраду. Они проскочили мимо съезда, не снижая скорости. К югу от автострады, среди станций технического обслуживания, автозаправок и мотелей, сияла вывеска их мотеля. Красный неон навевал мысли о крови, вызывал воспоминания о мириаде «картинок» ада, каким его рисовало болезненное воображение самых разных людей, начиная от художников, творивших до эпохи Возрождения, и заканчивая современными иллюстраторами комиксов.

Ритмичное мигание «маячков» на крышах пожарных и патрульных машин, а также «Скорой помощи» всполохами освещало стены мотеля. Тонкие ленты серого дыма все еще поднимались над сожженным остовом «Кадиллака (купе) Девилль».

Не прошло и полминуты, а от мотеля их уже отделяла добрая миля. Они быстро накатывали на второй из съездов, обслуживающих город с автострады, который располагался в трех милях западнее первого.

Когда их скорость начала стремительно уменьшаться, а Дилан включил правый поворотник, Джилли подумала, что он наконец-то вернул себе контроль над собой. Но он, похоже, не стал хозяином своей судьбы, мог контролировать свои действия в той же степени, что и чуть раньше, когда пересекал разделительную полосу, чтобы помчаться на запад, вместо того чтобы следовать на восток. Что-то звало, манило его к себе, как сирена – моряка, и он не мог устоять перед этой неведомой притягательной силой.

Он вписался в дугу съезда на слишком большой скорости, однако недостаточно большой для того, чтобы слететь с дороги. В нижней части съезда, увидев, что автомобилей на тихой улице, идущей вдоль автострады, нет, проскочил знак «Стоп» и повернул налево, в жилые кварталы, выказывая полное пренебрежение к законам людей и физики.

– Эвка, эвка, эвка, эвкалипт, – услышал Дилан свой голос, ровный, бесцветный, лишенный всякой выразительности, должно быть испуганный новым поворотом событий, на удивление похожий на голос Шепа. – Эвкалипт, эвкалипт пять, нет, не пять, эвкалипт шесть, эвкалипт шестьдесят.

Дилан любил не только рисовать, но и читать, и за долгие годы, прошедшие с того момента, как он освоил грамоту, ему в руки попадались романы о людях, разум которых контролировали инопланетяне, о девочке, в которую вселился дьявол, о мужчине, которого преследовал призрак его умершего близнеца, и он полагал, что именно так должен чувствовать себя человек, если в реальной жизни злобный инопланетянин или злой дух поселится в его теле и подчинит себе его разум. Он, однако, не чувствовал, что какой-то чужак копошится в теле и ползает по мозгу. Ему хватало благоразумия, чтобы убедить себя: в нем нет ничего лишнего, кроме загадочного содержимого шприца объемом в 18 кубических сантиметров.

Но этот вывод не успокоил Дилана.

Без всякой на то причины, просто зная, что поступает правильно, он повернул налево на первом же перекрестке, проехал три квартала, голос его креп, становился громче, пусть, по мнению Джилли, он по-прежнему нес какую-то околесицу: «Эвкалипт шесть, эвкалипт ноль, эвкалипт пять, шестьдесят пять, нет, пять шестьдесят или, возможно, пятьдесят шесть…»

И хотя скорость внедорожника снизилась до сорока миль в час, Дилан чуть не проскочил мимо указателя улицы, названной в честь того самого дерева, которое он снова и снова поминал: «ЭВКАЛИПТОВАЯ АВЕНЮ».

На авеню улица, конечно, не тянула, слишком узкая, и вдоль нее не росло ни единого дерева, в честь которых ее и назвали, только терминалии и старые оливы, с сучковатыми стволами и изогнутыми ветвями, которые в свете уличных фонарей отбрасывали причудливые тени. А эвкалипты то ли засохли многие годы тому назад, то ли название улице давали полные невежды в вопросах древоведения.

За деревьями стояли скромные домики, старые, но по большей части ухоженные, оштукатуренные, под шиферными крышами, какие нередко встречаются в пригородах больших городов, часто двухэтажные, словно перенесенные из Индианы или Огайо.

Дилан вновь начал разгоняться, потом внезапно нажал на педаль тормоза и свернул к тротуару у дома 506 по Эвкалиптовой авеню.

Выключил двигатель, отщелкнул ремень безопасности, коротко бросил Джилли:

– Оставайся здесь, с Шепом.

Джилли что-то ему ответила, но Дилан ее не понял. И хотя с этого момента ему предстояло передвигаться на своих двоих, срочность, которая заставила его круто изменить направление движения, вместо востока помчаться на запад, никуда не делась. Сердце стучало так сильно и быстро, что эти удары едва не оглушали его, и у него не было ни времени, ни желания просить Джилли повторить сказанное.

Когда он открыл дверцу со стороны водителя, девушка уцепилась за его гавайскую рубашку. Держала крепко, хваткой грифона. Пальцы, как когти, впились в материю.

Сильная озабоченность затуманила красоту, глаза, когда-то ясные и чистые, остротой зрения не уступающие орлу, помутнели от тревоги.

– Куда ты ехал? – спросила она.

– Сюда, – он указал на оштукатуренный дом.

– Я про шоссе. Ты словно перенесся в другой мир. Забыл, что я сижу рядом.

– Не забыл, – возразил он. – Нет времени. Оставайся с Шепом.

Она все равно пыталась удержать его.

– Что здесь происходит?

– Если б я знал.

Возможно, он, применив грубую силу (ранее за ним такого не замечалось), не отрывал пальцы Джилли, возможно, не отталкивал ее от себя. Он не знал, как ему это удалось, но каким-то образом он выбрался из кабины «Экспедишн». Оставив дверцу открытой, обошел внедорожник спереди, направляясь к дому.