Люболь. Книги 1-4 - Вера Авалиани
– Да поняла я, поняла, – с ужасом пыталась она остановить экзекуцию.
Но Гия молча стал «вышибать из нее дурь», не стесняя себя и не обременяя заботой о здоровье жены. Он был в тот момент мстительным и злым.
Настя вскрикивала все громче и даже заплакала. Муж больно тянул ее за волосы одной рукой, а другой раскрыл ей зад и перешел туда.
– Станешь проституткой – буду с тобой так и обращаться, – заверил он жену, когда кончил.
Она мало получала сексуального удовлетворения на первом этапе их семейной жизни. Их супружеский секс был очень умелым теперь, они научились доставлять радость друг другу. Но именно из-за этого страсть и порывы почти испарились за двенадцать лет взаимной верности. И получив такую «превентивную взбучку» ни за что, Ася решила, что теперь обязательно изменит Гие с Клодом. И останется его любовницей в Австралии. Может, останется в стране вместе с дочерью, если у той ее любовь к Эросу не испарится, а разгорится.
– Нет, с Верочкой их разлучать нельзя. Из-за этого он для меня киллера закажет, – подумала Настя, моясь в душе и замазывая ранки пантенолом из аптечки.
До отлета оставалось еще полдня. И она решила увезти с собой больше вещей, чем собиралась. И надеть в полет лучшую шубу, а не просто куртку на меху, как планировала раньше. Она готовила побег.
Глава двенадцатая
Вера в эту ночь слышала болезненные крики матери за стеной. И понимала, что не все как всегда. Не было сдерживаемых ради нее сладких стонов, а был крик боли.
– Сглазила она на собеседовании, что отец ее пальцем, дескать, не тронул. Не обязательно трогать именно пальцем. И даже кулаками.
За завтраком она тактично не спросила, что у мамы с губами. Те были синими и пораненными.
Отец прятал от обеих своих девочек глаза. Надо же, так сорваться перед отъездом. Удалось ли запугать Настю? Или она теперь и впрямь его бросит, останется в Австралии.
В аэропорт Настя поехала с ярко и густо накрашенными губами. Вера опять ни о чем ее не спросила. Она боялась слез и признаний. За что бы ни покарал ее мать отец, он не может быть не прав.
– Почему? – задала она себе вопрос.
– Потому, – ответила сама себе. – Люблю я его.
Ангел Веры отправил еще один минус подопечной в ее ленту судьбы.
– Она несправедлива и жестока к матери, – сказал он Ангелу Насти. И тот стал готовить Асю к тому, что дочь никогда, при любом раскладе событий, не будет на ее стороне. Чтобы, когда настанет время возвращаться с юбилея Клода, она не сделала глупость и не поспешила обратно «в семью».
Полет до Сиднея длился так долго, что и все фильмы были пересмотрены и разговоры переговорены. Особенно нестерпимой была пересадка в Бангкоке. Пришлось бродить по залу ожидания, сидеть, есть целых шесть часов.
Вера впервые летела так далеко. Ведь в Анталиюиз Москвы и наоборот, если чартером, то лететь меньше, чем только ждать рейс в Бангкоке. Говорят, в начале двадцать первого века почему-то отказались от реактивных самолетов, вроде, разбился один «Конкорд». – Ну так и что – сколько других самолетов разбилось, и ничего. Явный заговор аутсайдеров против лидера! – Ангел наслаждался мыслями Веры. Особенно в перерывах между ее планами обольщения Эроса. Она придумала несколько сценариев – один вычурнее другого.
Так хотелось ей помочь, показать хоть во сне будущее. Но… нельзя. Тем более что якобы случайность, которую подготовили Ангелы Эроса, Клода и он сам, включала элемент неожиданности. Ведь задача Абсолютом была поставлена такая: парень должен встретить девочку в таком виде, чтобы полюбил ее только за душу.
Но как это организовать…Были у консилиума Ангелов наметки. Кое-что подсказал им Архангел Гавриил, к которому летали все вместе. Он посоветовал… включить на голову Веры струйные распылители воды пожарной системы. Прическа распадется, косметика потечет. И предстанет перед идеальным Эросом растрепа и всхлипывающая от досады девчонка. Ведь Ангел Эроса сообщил коллегам, что в душе главный принцип Эроса – защищать обиженных и униженных. А с остальными он показательно надменен и насмешлив.
Но как запустить пожарную систему – Ангелы пока не придумали.
Пока мать с дочерью в пути – надо успеть. Прилетают они утром. А в обед начинается празднование юбилея в ресторанчике на берегу океана. И там будут все. А вечером вход в ресторан перекроет большой экран, и гости вместе с хозяином праздника увидят на большом экране – плазма тут не подойдет – фильм, сделанный детьми и друзьями об их с Софьей любви. Сам именинник не знал об этом. Но экран уже расположили над входом. Осталось только развернуть его.
Настя и Вера были привезены Лилией в дом Стефана. Настя была очень рада переночевать в саду. Ей так нравилась постель-Беседка, обвитая лианами. Ну а Вера сразу после душа уснула в доме, даже не высушив голову. И тут у Ангела возникла другая идея – пусть Ангел Клода уговорит подопечного предупредить Эроса, что он нравится Вере. И ему нужно узнать ее поближе, потому что она – прелесть.
Эрос остановился в доме, который когда-то Клод подарил Соне, а теперь он стал родным домом для отпущенных из интерната сирот – тех семерых воспитанников, которых отобрал в свое время Клод для тренировок. И все они были приглашены на юбилей. Хотя через год занятий в секции спортивной гимнастике двое переметнулись в секцию бокса: тогда инициативу Клода тренировать сирот поддержали лучшие спортсмены страны. А еще двое перестали заниматься спортом, увлекшись скульптурой. Клод сам определил их учиться в студию.
Так что, кроме Фрэда, Клод тренировал только Дина Рида и Эроса. Мартин – квадратный мальчик – перестал заниматься спортом: Роберт сделал его своим помощником в ресторанном бизнесе.
Но в честь юбилея и Мартин, и те четверо, кто покинул занятия спортом у Клода, все вместеготовили от себя в подарок акробатический номер: показывали последовательно пирамидами и кругами из тел его имя.
Тренироваться пришлось мало: двое из сирот были не в городе вплоть да вчерашнего дня. Эрос еле успел вернуться со съемок в Индии, а Дин Рид был на сборах перед соревнованиями и смог отпроситься только на три дня, при этом, что добираться пришлось часов двенадцать. Та и вышло, что парни проспали. А потом все кинулись в душ и ванную – а их всего две. Но тут к ним
