Дэнис Уитли - Против тьмы
День, проведенный с жизнерадостным мужественным Рэксом, вид и запахи свежей зелени лугов и лесов, искрящаяся гладь неторопливо текущей реки — все это заставило Танит по-иному взглянуть на происходящее, и теперь она удивлялась, как могли желание власти и постоянно преследующая ее мысль о скорой и неизбежной смерти настолько ослепить ее, что она так долго не замечала, какую ужасную и жестокую жизнь ведут все эти люди.
Она разгладила складки своего помявшегося зеленого льняного платья и попыталась привести себя в порядок. Однако ее сумочка осталась в автомобиле, и теперь у нее не было ни денег, ни даже расчески. Она решила переждать в каком-нибудь укрытии до утра и затем попытаться добраться до Лондона. Не желая возвращаться в Истертон, чтобы не наткнуться на полицию, она быстрым шагом направилась в ту сторону, где, по ее предположениям, проходило шоссе Девисез — Сэлисбери.
Однако она не прошла и двухсот ярдов, как у нее на пути возникла преграда из колючей проволоки, какой обычно обносят военные объекты. Танит повернула налево, но через пару сотен ярдов уперлась в другую такую же ограду, за которой виднелась высокая насыпь железнодорожной линии. Она в нерешительности остановилась, не зная, что делать дальше; неожиданно — как ей показалось, прямо из темноты — рядом с ней возникла невысокая фигура. Танит в испуге отшатнулась, но быстро пришла в себя — это была всего лишь старая, сгорбленная женщина.
— Сбилась с пути, моя милочка? — прокаркала старуха.
— Да, — призналась Танит. — Не могли бы вы подсказать, как найти дорогу на Девисез?
— Идем со мной, красавица. Я бреду туда же, — сипло произнесла старуха, и ее голос показался Танит смутно знакомым.
— Дай руку, милочка. Дорога слишком неровная для моих старых ног, — вновь прокаркала старуха, и Танит с готовностью протянула ей локоть. Та крепко вцепилась в него, и в ту же секунду словно вспышка осветила ее мозг, и воспоминания давно минувших дней нахлынули на нее.
Тогда она жила в предгорьях Карпат и подружилась со старой цыганкой по имени Мизка, приходившей вместе со своим табором в их деревушку на ярмарки и в праздники. Именно от нее Танит впервые узнала о своих необычных способностях. Сколько раз она спускалась по каменистому откосу с горы, на которой стоял их дом, в шатер старой Мизки, знавшей столько удивительных вещей и способной рассказать о прошлом и о будущем, глядя на воду в стакане или мусоля в руках колоду карт Таро.
У Танит перед глазами всплыли эти странные карточки с удивительными рисунками. В двадцати двух картах большого аркана, скопированных, как говорили, с «Книги Тота», которая была подарена человечеству египетским богом с головой ибиса, содержалась вся мудрость и все знания о прошлом и будущем. В течение многих тысяч лет этими картами пользовались во всех уголках Земли, и даже в наши дни к ним за помощью обращаются и в роскошных будуарах Парижа, и в чайных домиках Шанхая.
Почти автоматически ступая рядом со своей странной спутницей, Танит вспоминала их в той последовательности, в какой они была разложены в колоде: Жонглер на столе означает честность; Верховная Жрица — мудрость; Императрица — ночь и тьма… и, наконец, последняя карта, без номера, но одна из самых важных, — Дурак — сумасшествие, восторг и расточительность.
Старая Мизка была хорошим учителем, а маленькая Танит — любознательной ученицей. Совсем в раннем возрасте она узнала обо всех секретах жизни от старой цыганки, способной часами говорить своим сиплым голосом о любовниках, о браке, о том, каким питьем усыплять подозрительных мужей, и о фильтрах, способных разгорячить сердце самого холодного мужчины.
— Мизка, — прошептала Танит, — это ты?
— Да, милочка. Да. Старая Мизка проделала сегодня долгий путь, чтобы указать дорогу своей красавице.
— Но как ты попала в Англию?
— Неважно, ласточка. Не тревожь этим свою золотую головушку. Старая Мизка первой направила тебя по этой дорожке, и сегодня ее послали сопровождать тебя.
Объятая внезапным страхом, Танит на секунду отпрянула, но костлявая рука крепко держала ее за локоть и продолжала тянуть за собой, даже когда девушка запротестовала:
— Но я не хочу идти! Не… не на…
Старая карга прищелкнула языком.
— Что за глупости! Сегодня — та самая ночь, которая так часто снилась старой Мизке, — ночь, когда ты все узнаешь и получишь власть, даруемую немногим. Какая удача, что тебе представляется эта возможность в столь юном возрасте!
Вместе с вкрадчивыми словами старухи в сердце Танит закралось новое чувство. Она вновь ощутила себя в другом мире, где избранные могли по своей воле повергать людей к своим ногам, возвышать или уничтожать их. Это была та единственная вершина, достижение которой имело, по мнению Танит, смысл; ее она ценила больше, чем славу или успех, и на нее она надеялась взойти прежде, чем умрет. Рэкс был приятным глупым ребенком, де Ришло — дураком, влезшим не в свои дела, а Моката — властелином, обладающим знанием и могуществом. Она должна быть несказанно благодарна, что он счел ее достойной почестей, которые ожидали ее этой ночью.
— Это недалеко, милочка. Не так далеко, как ты думала. Чилбери — всего лишь место сбора, а сам шабаш произойдет на склонах этих холмов, всего в нескольких милях отсюда. Идем со мной, и ты получишь знание и силу, которые ищешь.
Будто непроницаемая пелена опустилась на мозг Танит, и все ее существо затрепетало от возбуждения — физического и эмоционального. Она почувствовала, как глаза у нее закрываются… и она пробормотала:
— Да. Знание и сила. Скорее, Мизка! Идем скорее, или мы опоздаем.
Все ее прежние сомнения исчезли, и, хотя они шли по жестким травянистым кочкам, ей казалось, что у них под ногами расстилается ровная гладкая дорога.
— Узнаю, узнаю мою прелестницу, — сладким голосом ворковала старая ведьма. — Но не надо бояться, ночь еще только начинается. Мы успеем поклониться нашему владыке…
Танит двигалась, как автомат. И каждый шаг словно придавал ей новые силы. Ее золотоволосая голова слегка запрокинулась назад, зрачки глаз расширились до невероятных размеров, а уголки губ непрестанно дрожали, в то время как старуха болтала и болтала без остановки. Вдруг что-то мягкое и пушистое коснулось ее ног. Танит взглянула вниз и увидела желтые глаза огромного черного кота. Она испуганно вскрикнула, но из темноты донесся голос старухи:
— Да это Небирос! Ребенком ты часто играла с ним, и сегодня он очень рад, что смог вновь увидеть тебя.
Танит нагнулась погладить его пушистую спину, и кот замяукал от удовольствия. Затем они заторопились дальше и, казалось ей, долгие часы шли по жесткой траве, взбирались на невысокие холмы и спускались в низины. Неожиданно Мизка остановилась и вновь схватила ее за локоть своей костлявой рукой.
— Закрой глаза, милочка, — резким шепотом прошипела она. — Закрой глаза. Здесь присутствует то, что тебе нельзя видеть. Я поведу тебя.
Танит беспрекословно повиновалась и, хотя не могла более видеть неровную почву, по которой они шли, продолжала двигаться вперед все так же быстро и уверенно. Однако справа от себя она теперь ощущала чье-то присутствие. Затем у нее в ушах прозвучал серебристый, до боли знакомый голос: «Танит, дорогая моя. Умоляю тебя, взгляни на меня».
Пелена словно спала с ее глаз. Танит обернулась и справа от себя увидела свою мать, одетую в то самое белое платье, которое было на ней, когда она уехала на какой-то бал, где неожиданно умерла от сердечного приступа. Ее шею украшало жемчужное ожерелье, а чуть выше головы сверкали полукругом алмазные звезды. Вся ее фигура излучала странный нездешний свет и казалась чистой и почти прозрачной, будто вырезанной из хрусталя.
«Моя дорогая, — продолжал голос, — я слишком безрассудно поощряла тебя развивать твои способности к ясновидению, и этим навлекла на тебя страшную беду. Я умоляю тебя всем, что есть святого и доброго, отступить, пока не поздно».
Ноги Танит в первый раз за многие часы запутались в траве, она стряхнула с себя хватку старухи и остановилась. Внутри нее как бы вспыхнул свет; ей хватило ничтожной доли секунды, чтобы понять, что старая Мизка была не живым существом, а ангелом тьмы, посланным для того, чтобы привести ее на шабаш, а ее мать появилась из иного мира в обличии ангела света, чтобы в последний момент защитить ее.
Слева от нее Мизка вновь принялась с жуткой настойчивостью и убедительностью уговаривать и ворковать, понуждая ее идти дальше. Услышав слова «власть», «венец твоей жизни», «владычица всего», Танит сделала несколько непроизвольных шагов, но ясный, умоляющий голос матери вновь зазвучал в ее ушах.
«Танит, дорогая, ты в страшной опасности, и мне позволено появиться перед тобой лишь на краткий миг, чтобы предостеречь тебя. Меня уже зовут обратно, но во имя той любви, которая всегда была между нами, я умоляю тебя остановиться. В твоей жизни есть другое, лучшее влияние. Верь ему, иначе ты будешь ввергнута в ад, и мы никогда более не встретимся, — тут голос неожиданно изменился, приобретя холодный, властный оттенок. — Прочь, Мизка, возвращайся туда, откуда ты пришла. Я повелеваю тебе именем Марии, матери нашего Господа…»
