Дэнис Уитли - Против тьмы
Голос оборвался на высокой ноте, словно дух был вынужден отступить, помимо своей воли, и лишь наполовину завершил заклинание демона. Дико вскрикнув и протянув руки, Танит бросилась к тому месту, где только что видела призрак матери, но лишь слабый порыв ветра коснулся ее лица. Смертельная усталость навалилась на нее. Она медленно повернулась к Мизке и коту, но они оба тоже исчезли.
Танит опустилась на колени и принялась молиться, сначала горячо, а затем более спокойно, пока ее язык не запутался в словах и она не замолчала. Она почти автоматически поднялась на ноги и осмотрелась. Прямо перед ней лежала неглубокая низина, одного взгляда на которую оказалось достаточно, чтобы ее сердце вновь сжалось.
В какой-то сотне ярдов от себя Танит увидела собравшихся сатанистов, свечи, горевшие голубым пламенем, и ужасную фигуру, восседавшую на троне. Силы тьмы все же привели ее к месту великого шабаша, и она поняла, что ей придется в нем участвовать. Кровь отхлынула от ее лица, и все тело содрогнулось от зловещих предчувствий. Танит хотелось убежать в спасительную черноту ночи, но какая-то страшная сила словно сковала ее ноги, и, хотя материнское предупреждение все так же ясно звучало в ее ушах, она не могла отвести взгляд от этой богохульной пародии на поклонение Богу.
Время перестало существовать для Танит. Волна неземного холода поднялась из низины, окутала ее ноги и поднялась вверх, до уровня груди, заставив онеметь все ее члены и притупив ощущения. Она с отвращением смотрела на бесновавшиеся фигуры участников банкета, жадно пьющих прямо из бутылок, но неожиданно сама почувствовала острейшую жажду. Ее губы пересохли, а горло, казалось, распухло и горело. Ей страстно захотелось броситься вниз по склону, схватить одну из бутылок и утолить жажду, сжигавшую ее. Однако образ ее матери, в белом одеянии, со сверкающими, как звезды, алмазами чуть выше волос, стоял у нее перед глазами, и она не двинулась с места.
При осквернении гостий все ее тело словно свело судорогой, а по щекам потекли тихие слезы. Она попробовала перекреститься, но от жуткого холода не могла даже пошевелить рукой. Она попробовала молиться, но распухший язык отказывался повиноваться, а ум казался настолько пустым, что она не смогла вспомнить даже первых слов «Отче наш» и «Богородица Дево». Она с ужасающей ясностью поняла, что даже оказаться свидетелем происходящего святотатства достаточно, чтобы подвергнуться вечному проклятию. И еще она поняла, что своим желанием участвовать в этой дьявольской сатурналии она обязана жуткой передающейся болезни, называемой одержимостью, которой она заразилась, общаясь с другими ее жертвами.
Тщетно она пыталась упасть на колени или убежать прочь от этого ужаса. Ни на мгновение она не могла отвести глаз от маленького освещенного круга в низине, неумолимо притягивающего не только ее взгляд, но и все ее существо.
Она увидела, как сатанисты, сбросив домино, начали свой отвратительный ритуальный танец, и содрогнулась так, что ее едва не стошнило. Старая мадам д’Урфе, с огромными пухлыми ягодицами, скакала с живостью девушки, недавно достигшей зрелости, рядом с ней прыгала тощая костлявая американка с грудью, болтавшейся как два пустых мешка, а чуть дальше отплясывал нескладный бард, чье пузо выпячивалось, как живот китайского божка.
«Это безумие, безумие, безумие», — непрестанно повторяла она, едва шевеля губами, в то время как тело ее раскачивалось в стороны, из глаз текли горькие слезы, а губы стучали от холода.
Затем жуткое завывание музыки оборвалось высоким стоном скрипки, и все танцующие беспорядочно рухнули на землю. Танит размышляла о том, какие действия последуют дальше и, лишь увидев перед троном сатаны Саймона, поняла, что настало время перекрещивания. И тут Танит начала двигаться помимо своей воли. В паническом страхе она видела, как ее ноги, подчиняясь неумолимой силе, по очереди поднимались на несколько дюймов, и вели ее вниз по склону холма. Она пыталась кричать, упасть спиной назад, но все было бесполезно — изо рта раздавалось лишь что-то похожее на шипение, а тело словно окаменело и отказывалось повиноваться ей.
Ночные тени еще скрывали ее, когда гигантский козел неожиданно повернул голову, и оба огненных глаза уставились на нее в упор.
Из горла Танит вырвались хриплые рыдания. Предупреждения Рэкса и ее матери пришли слишком поздно. Силы, которые она хотела подчинить, цепко держали ее, и, повинуясь им, ей предстояло сейчас пройти отвратительный обряд, несмотря на ясное осознание того, что это означает окончательное и абсолютное осуждение на вечные муки.
Глава 18
СИЛЫ СВЕТА
Почувствовав, что герцог пал духом, Рэкс тоже едва не поддался отчаянию. У него на лбу выступили капли холодного пота, однако он смог справиться с охватившим его страхом. Его великодушное сердце помогло ему понять, что испуг герцога объяснялся лишь тем, что он отчетливее его осознавал опасность, которая им угрожала. Но отступать было поздно, и Рэкс решил, что пора принимать командование на себя.
— Нельзя допустить, чтобы это произошло, — с неожиданной твердостью произнес Рэкс, нагнувшись и положив руку на содрогавшиеся плечи де Ришло. — Оставайтесь здесь, а я пойду вниз.
— Нет, нет, Рэкс, — герцог схватил его за пиджак, — они тут же убьют вас.
— В самом деле? Посмотрим! — скрипнув зубами, рассмеялся Рэкс. — Что ж, во всяком случае вам будет о чем рассказать полиции. Для меня будет большим утешением знать, что вы позаботитесь о том, чтобы некоторых из этих негодяев вздернули.
— Подождите! Я не позволю вам идти в одиночку, — герцог тяжело поднялся на ноги. — Вы должны понять, я боюсь отнюдь не смерти. Одного взгляда этого ужасного козла достаточно, чтобы вы стали сумасшедшим — и что тогда сможет сделать полиция? Половина людей в наших психиатрических больницах страдает от физических расстройств мозга, но другие действительно безумцы, и причина их безумия — демоническая одержимость, которой они стали подвержены после того, как взглянули на то, на что нельзя было смотреть.
— Однако я рискну, — непреклонно сказал Рэкс, показывая распятие. — Крест защитит меня, я верю в его защиту.
— Послушайте, сумасшествие — даже не самое худшее, что может случиться с нами. Эта жизнь — ничто, я говорю только о будущей… О боже, когда же настанет рассвет!
Рэкс сделал шаг вперед.
— Эх, знай я, с чем мы здесь столкнемся, непременно захватил бы с собой мощный прожектор на грузовике и осветил всю эту свору. Думаю, это заставило бы их вспомнить кое о чем! Но что сейчас говорить. Надо спешить.
— Нет, подождите! — с неожиданным возбуждением воскликнул герцог. — Я придумал. Скорее, за мной! — Он повернулся и, пригибаясь, побежал вверх по склону холма. Рэкс последовал за ним и только на вершине догнал его.
— Что такое? — выкрикнул он, впервые за несколько часов не понизив голос.
— Машина! — выдохнул в ответ де Ришло и помчался что было сил по жесткой траве туда, где стоял их «Испано». — Попробуем воспользоваться ею для атаки.
Рэкс первым добежал до автомобиля и распахнул дверцу около сиденья водителя. Герцог плюхнулся на него и включил зажигание. Двигатель заурчал на низкой ноте, и «Испано» пополз вверх по склону.
— На подножку, Рэкс, — скомандовал герцог, когда они оказались на вершине холма, и выключил сцепление. В последние несколько секунд к нему, казалось, вернулась его былая решимость и стальная непреклонность.
— Это невероятный риск, один к десяти, что мы не застрянем где-нибудь на склоне, но ничего другого не остается. Когда я опять заведу мотор, немедленно включайте фары. А когда мы приблизимся к трону, бросайте распятие в чудовище, сидящее на нем. Затем попытайтесь схватить Саймона за шею.
— О’кей, — неожиданно рассмеялся Рэкс, чувствуя, что теперь, когда пришла пора действовать, от прежнего напряжения не осталось и следа. — Вперед!
Тяжелая машина медленно покатилась вниз по инерции, набирая скорость. В следующий момент взревел мотор, и Рэкс включил мощные фары «Испано».
Словно раскат грома разорвал тишину, царившую в низине. Можно было подумать, что гигантский самолет опускается с затянутого облаками неба прямо на это отвратительное сборище. Всю округу залило ослепительно яркое сияние, быстро приближавшееся к выхваченным из полумрака и теперь отчетливо видимым обнаженным фигурам. Де Ришло вдавил в пол педаль акселератора и, призывая на помощь все силы света, ехал прямо на восседавшего на камнях козла.
Сатанисты, пронзительно крича, разбегались в разные стороны, пытаясь скрыться от этого слепящего света, подействовавшего на них, как струя из пожарного брандспойта на разъяренную толпу. От маниакального возбуждения, фальшивого веселья, вызванного алкоголем, острыми запахами трав, мазями, содержащими наркотик, не осталось и следа. Они словно очнулись после пьянящего кошмара и увидели свою наготу и беспомощность.
