Валерий Михайлов - Комедианты

– Нам пора, – прервала его Света. – Скоро закроется дверь.

Глава 11

– Не желаешь прогуляться в горы? – спросила меня Светлана, словно речь шла об очередной прогулке по городу.

– Смотря когда и на чём туда ехать, – ответил я. Перспектива тащиться в плацкартном вагоне или в автобусе меня совсем не прельщала.

– Ехать никуда не надо. Через пару дней откроется окно.

– Очередной кошмар урбанизированного чудовища?

– Лес. Настоящий мистический лес. Ты же давно мечтал в таком побывать.

– Джунгли?

– Зачем сразу джунгли. Скорее, один из лесов средней полосы.

– Да я это так. Всё равно ничего не понимаю в лесах.

– Так пойдёшь?

– Смотря куда и зачем.

– Помнишь, ты говорил, что чувствуешь древнее язычество.

– Ну?

– У тебя есть хороший шанс это проверить.

– А кто идёт?

– Я, ты, Карл и ещё одна девушка.

– Надолго?

– Два дня туда, два обратно.

– Спать в палатках? Ненавижу палатки. У меня был один печальный опыт…

– Никаких палаток.

– Это уже радует. А что с собой брать?

– Ничего. Вещи укомплектуют и без тебя.

– Что требуется от меня?

– Съездить со мной в магазин, подобрать кое-что из одежды.

– В последнее время я финансово похудел.

– Карл за тебя заплатит.

– Вот как?

– Ты нам нужен.

– Ладно, раз нужен.

В магазине всё было как в американском кино про туристов-неумех. От этого закоса под классность мне захотелось похулиганить. Поэтому, когда Света выложила за меня кучу денег, я спросил:

– И это всё? А пробковый шлем?

– Что? – не поняла Света.

– Ты собираешься отправить меня в лапы диких зверей без пробкового шлема?

– Какого рода шлем вы бы хотели? – вмешались продавцы.

– Настоящий пробковый шлем, как у всех настоящих путешественников.

Они мне стали предлагать разное спортивное оборудование, но истинно английских колониальных пробковых шлемов у них не было.

– Нет, – капризничал я, отвергая очередную вариацию каски, – в этом я буду выглядеть туристом, а не путешественником. Ни один порядочный путешественник никогда не выходил в джунгли без пробкового шлема.

И только когда Светлана уже готова была забить меня до смерти очередным головным убором, я капитулировал:

– Хорошо, дорогая, – сказал я ангельским голосом, – я пойду с тобой даже без шлема, что является верхом неприличия.

После этого мы покинули магазин под пристальными взглядами продавцов.

Галюсик (так звали нашу четвёртую спутницу) оказалась глуповатой, вечно чём-то недовольной и некрасивой. Вылитый Иа в пятницу. Как я понял, ей пообещали что-то вроде прогулки в спортивный парк с увеселениями, рестораном и богатыми мальчиками в новых «Мерседесах». Вместо этого…

Вместо этого был лес. Настоящий, дремучий лес с рубленой раной просеки, по которой мы и шли. Вдоль просеки лес выстроил великолепную линию обороны: непроходимые кусты, поваленные деревья, за которыми периодически слышалось чьё-то злобное урчание.

– Пока светло, они не опасны, – вот и всё, что сказала Света относительно хозяев недружелюбных голосов.

Пару часов Галюся, видно, решив, что так и должен выглядеть туристический парк для богатых сынков, гордо несла свой рюкзак и даже не задавала вопросов. Она была мила эти пару часов, по крайней мере, не мешала наслаждаться птичками, кустами, травой, деревьями, комарами, клещами, мошками… Всем тем, что в совокупности и было лесом. К тому же лес пах, лес издавал тысячи запахов, объединявшихся в букет, выступающих соло, пьянящих, кружащих голову, бодрящих и освежающих… Только ради этого запаха уже стоило согласиться идти.

Часа через полтора полоса леса справа резко сменилась пустотой, наполненной туманом.

– Осторожно с обрывом, – предупредил Карл.

Ещё минут через тридцать, когда до Галюси, наконец, дошло, что «Мерседес» тут никак не проедет, она подняла восстание.

– Я больше не пойду, у меня ноги болят, и вообще… – заныла она голосом капризного дитяти.

– Заткнись, – оборвала её Света.

– Сама заткнись! Ты мне не… – огрызнулась та, но тут вмешался Дюльсендорф.

– Прирежь эту суку, – приказал он.

Светлана, ни слова не говоря, достала длинный охотничий нож. Они совсем не шутили.

– Вы чего? Я… я… – прошептала белая как мел Галюся.

– Покажи ей, – распорядился Карл.

– Пошли! – Света схватила обалдевшую Галину за волосы и потащила к обрыву.

– Тебе тоже стоит туда взглянуть. Тогда не будет вопросов, – сказал мне Дюльсендорф.

Осторожно приблизившись к краю обрыва, я посмотрел вниз.

Там текла молочная река густого тумана. Иногда туман рассеивался, и тогда из него, словно тридцать три богатыря из моря, появлялись вершины деревьев, на каждой ветке которых белело что-то округлое.

– Смотри, сука, они тоже любили пиздеть, – прошипела Света, тыча Галину лицом в обрыв, как нашкодившего кота в свежую лужу.

Черепа! Это были человеческие черепа! Тысячи, десятки тысяч черепов на ветках!

– А теперь слушайте меня внимательно. Это священный лес-прародитель. Если мы будем шуметь – это смерть, если кинем хоть одну бумажку или сорвём хоть один листок – смерть, если остановимся не там где надо – смерть, и если не доберёмся до места ночёвки до заката – смерть. Всё понятно? – Дюльсендорф посмотрел на нас, ожидая ответа. – Ну, раз понятно, пошли.

Как всё-таки смена роли меняет человека. Ещё пять минут назад жертва обстоятельств и маленький человек Дюльсендорф превратился в полевого командира, героя спецназа, стремящегося выполнить задание любой ценой. Да и Светлана вела себя не лучше, чем сука-сержант из американского блокбастера.

Дело было к обеду, когда дорога уперлась в правильный круг метров пяти в диаметре, выложенный одинаковыми круглыми камнями.

– Привал, – сказал Карл, – за пределы круга не выходить.

– А мне в туалет, – чуть не плача пошептала Галя.

– За пределы круга не выходить.

– Но как…

– Ты совсем дура неумная? Русский язык понимаешь? За круг не выходить.

– Но в туалет?

– Поссать, что ли, приспичило?

Она закивала головой.

– Ну так садись и ссы.

– Где?

– Здесь.

– Здесь?!

– Мы с Карлом отвернёмся, а вы со Светланой сделаете своё дело, потом наоборот, – вмешался я.

– Что за детский сад?

– Карл.

– Что Карл!

– Иди ты нахуй! Тебе что, отвернуться влом?

Дюльсендорф окинул меня взглядом, полным ненависти, и, ни слова не говоря, отвернулся.

Я почему-то был уверен, что мне он не сможет возразить.

– Пора, – решил Дюльсендорф.

Галина с трудом надела рюкзак, но не удержалась на ногах и упала на спину.