Гай Смит - Лагерь

— А если я откажусь? — Положим карты на стол, чтобы все выяснилось. Она начала слегка дрожать и надеялась, что Мортон не заметит этого.

— Тогда нам придется принять соответствующие меры. — Людоед-великан в облаке табачного дыма, в этом было что-то зловещее, похожее на пиротехнические эффекты в кинофильмах. Она содрогнулась.

— Это ответ политика. — По крайней мере, она была зла, все-таки какое-то утешение.

— Ну, я полагаю, что отчасти я и есть политик, — он говорил тихо, почти шепотом. — Я служу правительству, человечеству. В этом и заключается важность нашей задачи. Мы не можем потерпеть поражение из-за тривиальных вещей.

— Это нарушение прав человека, — возразила она. — Послушайте, профессор, говорите нормальным языком, чтобы я могла понять. Хватит намеков. Что именно вы предпримете, если я откажусь выполнять задание?

— Боюсь, что тебя придется… изолировать, ради безопасности, — он произнес это с некоторым сожалением, но угроза в голосе осталась.

— Запереть, да? Упрятать в психушку, как они поступают с диссидентами в России?

— В широком смысле — да. У нас нет альтернативы.

— Я могу обратиться в полицию.

— Мне кажется, я тебе переоценил, — он наклонился к ней через стол, — ты же не думаешь на самом деле, что это тебе бы помогло, ведь так?

— О, ради Бога! — она сдерживала нарастающую панику, желание вскочить, бежать из этой комнаты, бежать из лагеря. — Нет, не думаю. Как я уже сказала, все это попахивает советскими методами. Полиция появляется тогда, когда вам это нужно, что бы я ни делала, вы используете свою власть, чтобы упрятать меня в психушку. Или, может быть, убрать. Так вы это называете, не правда ли?

— Не будем отклоняться от темы, — внезапно Мортон встал, подошел к окну и стал смотреть на главную автостоянку, засунув руки в карманы. Спокойный человек, у которого возникла проблема, ее нужно разрешить. — Послушай, Энн, не будем доводить до плохого. Нам это не нужно. Ни тебе, ни мне. Ты хорошо работала, лучше и быть не может, а теперь ты собираешься разрушить свое чудесное будущее в нашем отделе из-за чепухи.

— Из-за чепухи!

— Совершенно верно, — он повернулся и посмотрел на нее — приветливый, улыбающийся человек. — Послушай, с Биби ничего не случится, он просто переживет несколько… фантазий. По всей вероятности, совершенно безобидных. Несколько дней, и он вернется к своему нормальному состоянию, совершенно не сознавая, что произошло. Или же, если мы так решим, мы можем применить противоядие и вернуть его анормальное состояние в течение нескольких часов. Так кто что теряет? Он, конечно, не пострадает от каких-то вредных воздействий. В проигрыше окажешься только ты, если не согласишься выполнить приказ. В лучшем случае тебя переведут в лабораторию на какую-нибудь простую работу, мы можем даже послать тебя в Штаты. Так что Биби ты все равно не увидишь. Он найдет себе другую, а ты останешься ни с чем. Будь же благоразумна, Энн. Если не ты дашь ему препарат, это сделает кто-то другой. Своим упрямством ты будешь наказана, но над Биби все равно проведут эксперимент. Так что не лучше ли подсунуть ему таблеточку, а через несколько дней вы бы продолжили свой роман. Да могли бы и не прекращать. Мы не знаем. Ну же, Энн, будь умницей. Я бросаю тебе спасательный круг. Если все это дойдет до ушей моего начальства, я не думаю, что у тебя будет еще один шанс. Даже несмотря на то, что между нами все кончено, я хочу помочь тебе. Но я должен получить четкий ответ: да или нет. Немедленно!

Она опустила голову. Он прав, выхода нет. Дай Джеффу Ц-551, иди мы сами это сделаем. Он все равно получит препарат. А она будет наказана за отказ.

— Я ненавижу эту работу, я ненавижу тебя, Тони. Но я вижу, что у меня нет выхода, — сказала она.

— Отлично! — он набивал трубку табаком «Кавендиш», что всегда означало, что он доволен результатом. — Я все же не ошибся в тебе. Небольшой эмоциональный сбой, скажем так. Давай забудем об этом разговоре, а вечером ты дашь Биби таблетку. Договорились?

— Думаю, что да, — она встала и поспешила вон из комнаты.

Глава 11

Ал оказался не таким, как представляла его утром Сара. Исчезли его оживленность, готовность болтать и смеяться. Он был не то чтобы сдержан, а скорее угрюм. Пока они шли к озерной пристани, исчез и ее энтузиазм, она подумала, что, может быть, ей не стоило приходить. Она подумала о своих родителях, сидящих в кинотеатре «Адельфи», о жарком, душном зале, о видеофильме, чтобы посмотреть его, нужно напрягать глаза и уши; контраст слишком темный, звук нечеткий, дети болтают, где-то плачет ребенок. Если это одноразовое свидание, то оно внесет приятное разнообразие в ее отдых с предками, который мало чем отличался от жизни дома.

Большинство лодок были пришвартованы к пристани. Молодая парочка делала, по-видимому, свой последний круг, а какие-то глупые мальчишки пытались догнать пару уток, рискуя перевернуть лодку; так им и надо, нечего приставать к уткам.

Ал отвязал одну из лодок, отбросил канат. Сильный молчаливый мужчина в обшарпанных вельветовых шортах, без майки. Сара следила за каждым его гибким движением, у нее пробежали мурашки по телу. Ей хотелось, чтобы ее видели с ним, чтобы другие девушки завидовали ей. Она никогда не испытывала подобных чувств к Норману, он был таким обыкновенным.

Ал наклонил голову, удерживая лодку, чтобы она не накренилась, и Сара села в нее. Она боялась поскользнуться и упасть в воду; она хорошо плавала, но вода была такая темная, жуткая, на поверхности плавал всякий мусор. Бр-р-р-! Ал оттолкнул лодку от берега, перепрыгнул через корму, раскачав лодчонку. И он продолжал молчать; он начал грести, медленно и ритмично, лодка отошла от берега.

Солнце начало опускаться за горы, с побережья дул мягкий, приятный бриз. Нежный вечер, допоздна можно ходить в майке и шортах. Она постаралась расслабиться, но не смогла, но так же точно было во время ее первого свидания с Норманом. Если бы только Ал завел какую-нибудь пустую беседу!

— Как тепло, — сказала она наконец, потому что не в силах была выдержать молчание.

Он кивнул — единственный признак того, что он услышал ее слова. Она начала нервно сцеплять и расцеплять пальцы.

— Ты откуда? — она попыталась еще раз.

— Ниоткуда, — он посмотрел на нее, и она подумала, что глаза его кажутся остекленевшими, как будто он страдает катарактой. Выражение лица отсутствующее, как будто мысли его где-то далеко. — Я все время в пути, а здесь отдыхаю.

Он сложил весла, вытащил полиэтиленовый пакетик с табаком и начал свертывать сигарету. — Курить будешь? — он предложил ей самокрутку.