Гай Смит - Лагерь

— Я его видела два года назад.

— Ну, не помешает тебе еще раз посмотреть. Ты, наверно, уже все позабыла.

— Но я не хочу сидеть в такой чудесный вечер в душном кинотеатре как тринадцатилетняя, которую взяли в кино родители. Мне уже семнадцать, и почти все девушки в этом возрасте ходят на диско одни. Ты такая старомодная, мама. И вот еще что: я уже переросла эти глупости типа «папочка и мамочка». Тебе понятно?

— Хорошо, — Рут взяла поднос, пошла к двери спальни. — Но не попади в какую-нибудь неприятную историю. Папа… твой отец сейчас не в состоянии перенести неприятности, у него достаточно своих деловых проблем.

Сара доедала тост. Пора ей поставить себя перед родителями, но одно ясно и сейчас: они не запретят ей сегодня вечером уйти. У нее было свидание, и мысль об этом приводила в волнение все ее молодое тело. Она ходила в бассейн, а на обратном пути встретила этого огромного бронзового мужчину; мускулы выступали на всем его теле, а из-за его огромной бороды Сара не могла определить его возраст. Она решила, что ему, вероятно, под двадцать пять. Только в лагерях отдыха можно так легко завести разговор.

— Привет! — он пошел рядом с ней. — Хочешь мороженого?

Она не хотела так рано утром есть мороженое, но все же позволила ему купить ей порцию. Он выглядел таким зрелым, Норман по сравнению с ним показался бы школьником.

— Что ты делаешь вечером?

Они дошли до газетного киоска, и Саре не очень хотелось, чтобы он провожал ее до шале. В отношении родителей следовало проявлять дипломатичность.

— Ничего особенного, — она нервничала, была напряжена. — Я тут с предками.

— А почему бы тебе не оставить их вдвоем? Я бы тебя покатал на лодке по озеру, идет? — он ловко скрутил сигарету, поднес к губам и чиркнул спичкой. Его темные глаза пристально наблюдали за ней.

— Хорошо, — она поборола угрызения совести. А ну их всех — и родителей, и Нормана. Да он и не появится до завтрашнего дня. И она не его собственность.

— Прекрасно. Около девяти тогда. Как тебя звать?

— Сара.

— Красивое имя. Меня зовут Ал.

— Буду ждать тебя вечером, Ал.

Она лениво подумала, как будет его имя полностью — Алан или Альберт. Иди как-то еще. Да какая разница! Потом она поспешила в свое шале, взволнованная этой встречей. В течение двадцати минут ей назначили свидание, и ей удалось освободиться от скучного вечера в кино с предками. Но до вечера так долго ждать!

— Твой отец слишком много работает, — Рут Мейс вернулась в кухню, закрыла за собой дверь и заговорила приглушенным голосом. — Он с первого дня здесь неважно выглядит.

— Да и ты выглядишь не очень, мама, — сказала Сара. — Ты бледная, как привидение. Может быть, у тебя что-то с желудком?

— Меня тошнит, — мать опустилась на стул, закрыла лицо руками. — О, Сара, меня тошнит каждое утро. — Ее охватил стыд, но она просто не могла с этим одна справиться. Раньше она боялась другого — отчаяния дочери, что та беременна. Годы чрезмерных предосторожностей, которым ее обучала мать, попыток заглушить удовольствие, получаемое от секса, все это привело к тому, что она не испытывала никакого удовлетворения. Психосоматическое явление. И вот что из этого вышло.

— Мама, но ты не… — Сара не знала, смеяться ей или плакать. Это было невероятно, просто глупо.

— Да, — Рут Мейс посмотрела на дочь. Под глазами у нее были темные круги, пальцы вцепились в спинку стула, чтобы не упасть, если она потеряет сознание. — Это вина твоего отца, Сара. Из-за него я забеременела!

Тем временем Гвин Мейс одевался в спальне. Его депрессия и страхи исчезли — он силой воли отодвинул их в самые отдаленные уголки сознания. К черту завтра, он собирается жить сегодняшним днем. Это будет незабываемый отдых, и он не желает, чтобы Рут портила его. Если она не позволит ему никаких вольностей, он быстро найдет женщину, которая пойдет на это.

Глава 10

Профессор Мортон провел первый час своего рабочего дня в своем офисе, просматривая последние данные об экспериментах с Ц-551. Согнувшись над столом, он курил, выбивая трубку в пепельницу и вновь наполняя ее табаком, не отрывая глаз от листа бумаги. Великолепно, просто великолепно.

Эвансы все еще планировали свой поход на юг в поисках более теплого климата, но пока они так и не рискнули выйти из шале. Было бы интересно понаблюдать, если они на это решатся; они были типичными представителями унылого и нелюбопытного рабочего класса, решил он, боятся нарушить обычный порядок вещей. Но из запасы, конечно, скоро кончатся, и им придется что-то предпринять.

Алан Джей и его подружка выходят в лагерь по отдельности. Тайные походы, пока другой спит. Но они всегда возвращаются в свое шале номер 24, потому что это единственное место, где они чувствуют себя в безопасности. Двое любовников, ставшие чужими друг другу. Но все же они не расстались. Как-то раз он грубо обошелся с ней, за ними необходимо тщательно наблюдать. Сейчас, однако, кажется, ладят. Она убеждена, что она шлюха, он вообще не знает, кто он такой. Пока у него есть наркотики, ему все равно.

Долман все еще поправляется от ушибов, кипит ненавистью к капиталистам. Он втихаря что-то замышляет, но с помощью подслушивающего устройства невозможно, к сожалению, узнать его мысли. Смит, смотритель площадки, пытается вступить с ним в контакт. Когда они встретятся, что-то произойдет, Мортон был в этом уверен.

Теперь Мейсы, первый семейный эксперимент. Гвин — мошенник, финансовый жулик. Сотрудники Управления налоговых сборов пытались поймать его уже несколько лет, но им это, вероятно, никогда не удастся. Создание его затуманено, и Мейс начал паниковать. Как растратчик, который боится уйти в отпуск, потому что в его отсутствие все может раскрыться. Он собирается хорошо проводить время и плевать хотел на завтра.

Жена Мейса начинает расклеиваться. Жизнь под напряжением, чрезмерная родительская опека и одержимость респектабельностью. Она убеждена, что беременна. Страх, таившийся в ней годами, нашел выход. Она не беременна, Мортон был в этом уверен, но как она будет действовать? Профессор раззадоривал свой аппетит вопросами.

И их дочь: девушка, лишенная нормальной жизни подростка, она собирается наверстать упущенное. Все трое намереваются выйти вечером и совершить что-то абсолютно несвойственное их обычному поведению.

Тони Мортон отвлекся, снова выбил трубку, но не набил ее на сей раз. Несколько секунд он сидел, уставившись на закрытую папку. Его удовлетворенность исчезла, на лице появилось выражение озадаченности, легкого раздражения. Затем он поднялся одним гибким движением, неслышно прошел по толстому ковру. Он слегка приоткрыл дверь и выглянул в соседний офис.