El creador en su laberinto - Андрей Миллер
— Подойди-подойди. Мы на границе, тебя сейчас едва ли преследуют. Опасаться нечего. Давай просто поговорим.
Я приблизился и теперь смог разглядеть больше.
Во-первых, непонятный предмет оказался телевизором. Старым, советским: «Радуга» или вроде того, в деревянном корпусе. Во-вторых, незнакомец не был украшен перьями: они росли прямо из его кожи, на шее, плечах и груди. Чёрные, как у ворона. Кроме того, в руках он держал небольшую змею: она не издавала звуков, только вертела головой и высовывала язык.
По всему выходило, что меня ждёт интересный разговор.
— Присаживайся.
Я хотел спросить, куда, но тут заметил — из-под земли рядом выскочил ещё один пенёк. Хорошо. Усевшись поудобнее, я направил огнемёт в сторону собеседника. На всякий случай, для острастки. Пусть понимает, что я не шутки шутить настроен.
— Вы кто такой?
— Ты читал обо мне в книжках. Даже обсуждал недавно… с прекрасной девой, твоего племени от Колена Иудина. Аз есмь Астарот, двадцать девятый дух, великий герцог.
Да, мы с Алиной успели обсудить демонов Гоэтии — она ведь угорала по Каббале и всяким таким штуковинам, сам я тоже кое-что читал. Пусть давно и с недостаточным вниманием. Наконец стало ясно, что было написано на фургоне, который мы с парнями видели в посёлке. МАРБАС — это не аббревиатура. И губернатор, о котором все говорили — отнюдь не Московской области.
Губернатор Марбас, пятый демон. Тот, что управляет тридцатью шестью легионами. Тот, который способен излечить любую болезнь.
Вот в чьи владения мы угодили. Вот о каком кордоне шла речь. На этой поляне начинаются земли Астарота?.. Бред. Если так, то мы в Аду. А в Ад попадают после смерти — следовательно, больше не умирают? Но Алина умерла. И бойцы очистки, которых я застрелил. И даже те алкаши, если верить Кабану… Впрочем, голос Кабана зазывал меня на эту поляну. Может, Астарот давно уже был на его месте?
Например, с момента, когда мы чудом избежали аварии? Чушь какая-то, всё противоречиво. Я решил задать вопрос в лоб, без обходных манёвров.
— Если так, то это Ад. В Ад попадают мёртвые. С моей точки зрения умерли совсем другие люди.
— Твоя точка зрения несовершенна.
Астарот щёлкнул костлявыми пальцами, и телевизор рядом с ним включился. На чёрно-белом экране, несмотря на сильные помехи, я увидел Алину: живую, но очень напуганную. Она бродила вокруг «Эскалейда», звала кого-то во весь голос. Может быть, нас?
Может быть, меня?
Демон улыбнулся, обнажив гнилые зубы. Да-да: безобразный ангел, вот только крыльев у тебя не видать — как и дракона рядом… даже с «Гоэтией» здесь сходилось не всё. Детали оставались весьма противоречивыми.
— Вы думали, что дева мертва, а остальные гуляки живы. Однако всё наоборот: это вы умерли. А она не принимала те таблетки… ты помнишь таблетки?
Сменился ракурс изображения на экране. Я увидел собственный труп возле костра — в обнимку с гитарой. Должен признать, зрелище вышло впечатляющее: очередной ком к горлу подкатил мгновенно. Не блеванул я лишь по одной причине — вспомнил, что труп Алины обнаружился в джипе, когда тот стоял в совсем другом месте.
Вот если бы трупа не было, если бы она пропала — допустим. А так… опять нестыковки.
— Нихуя не верю.
— Да я тебя и не убеждаю. Если бы вы, глупцы, обыскали тогда свою машину — то нашли бы… объяснения. Вполне исчерпывающие.
— И что именно мы должны были найти?
Демон пожал плечами. Ну да, есаул тоже ничего не конкретизировал…
— Можешь верить мне, Борис, а можешь не верить, но ты в Аду. И надо отдать должное: даже по местным меркам ваше с друзьями поведение оказалось… неприемлемым. По крайней мере, для Губернатора. Это талант, истинный талант! О, ты совсем не помнишь событий последних дней? Возможно, это к лучшему. Иногда счастье — в неведении.
На экране телевизора — заплаканное лицо Алины, насмерть перепуганной, совсем растерянной. Выстрелы вдалеке стихли, вместо них выли сирены. Вертолёт приблизился, но всё-таки оставался на почтительном расстоянии.
— Ну и зачем вы мне втираете эту дичь?
— Таково моё призвание: раскрывать истину о прошлом, настоящем и будущем.
— Слыхал, это прерогатива короля Пеймона.
— О нет. Он ведает все дела мира и обучает всем наукам, это иное. Я же скорее по части… скажем так, загадок. Что мои сорок легионов против двухсот у Девятого Духа? И я, и губернатор Марбас мелки перед Пеймоном. Он бы, конечно, не стал с тобой разговаривать. И эту… «очистку»… уж поверь, провёл бы гораздо получше.
— А зачем вы со мной говорите?
— Чтобы предложить лёгкий выход из затруднительного положения, в котором ты оказался.
Астарот протянул свою неестественно длинную, иссушенную руку. На его морщинистой ладони я увидел небольшую таблетку цвета фуксии.
— Прими это, чтобы вернуться к своей деве. Посмотри: она так в тебе нуждается! Ты запомнишь всё, что случилось здесь, как кошмарный сон. Не более. Всё вернётся. Всё будет так, как прежде. Будто ничего и не случилось… о да, это хорошее решение. Лёгкий выход. Не стану лгать, будто нет иного… но вряд ли ты его отыщешь.
Разумеется, я не поверил этому козлу. Очень вероятно, что он блефует, пытается меня развести. Почти наверняка, учитывая все последние события. Тут уже никому нельзя верить. Ладно… я должен подумать.
— Только без резких движений!
Левой рукой я нащупал в кармане куртки косяк, о котором вдруг вспомнил. Вставил в губы, поднёс к лицу раскалённое сопло огнемёта и закурил. Сразу же вновь направил оружие на собеседника: тот сохранял невозмутимый вид. Телевизор зашипел, по экрану теперь бежала чёрно-белая рябь. Лес вокруг шелестел, из кустов квакали лягушки.
Думай, думай…
Довольно скоро я понял, что думать бесполезно. Слишком много противоречий, как ни поверни — что-то не сходится. Может быть, таблетка меня оживит. А может — напротив, убьёт. Кто живой: я или Алина? А возможно, мы оба — и это просто какое-то наваждение? Или всё-таки мертвы все шестеро, как говорили по губернаторскому радио? Ему-то, губернатору, какой смысл обманывать… Да, Алина в телевизоре выглядела вполне реальной. Однако и Вика вчера — тоже, не говоря уж об Оле. И что получается: весь отдел, корпоратив которого проводил есаул, помер где-то под Москвой? От чего, простите? Не «Пятью озёрами» же они отравились. А долбославы? Эти
