Стивен Кинг - Противостояние

Стью закурил. Теперь он курил не больше пяти-шести сигарет в день, потому что не мог представить себе, как Дик Эллис оперирует его на предмет рака легких.

– Знаешь, идя по следу Гарольда, я снова и снова говорил себе, что он окажется не таким, как я его представляю. Так и вышло, но я до сих пор пытаюсь понять, что он за человек. Чертовски любезный. Гостеприимный хозяин. Открыл бутылку вина, которую я ему привез, и мы выпили за здоровье друг друга. Я отлично провел с ним время. Но…

– Но?..

– Мы подошли к нему со спины. Лео и я. Он строил кирпичный заборчик вокруг клумбы, обернулся… наверное, не слышал наших шагов, пока я не окликнул его… и я подумал: «Святой Боже, да этот парень собирается меня убить».

К двери подошла Люси.

– Стью, останешься на обед? Еды хватит.

– Спасибо, но Фрэнни ждет меня дома. Должен уйти через пятнадцать минут.

– Уверен?

– В следующий раз, Люси, большое тебе спасибо.

– Хорошо. – Она вернулась на кухню.

– Ты пришел, чтобы поговорить о Гарольде? – спросил Ларри.

– Нет. – Стью уже принял решение. – Я пришел, чтобы предложить тебе войти в наш маленький организационный комитет. Одному из парней, Дику Эллису, пришлось отказаться.

– Так просто? – Ларри встал, отошел к окну, посмотрел на тихую улицу. – Я думал, что смогу вновь стать рядовым.

– Решать, разумеется, тебе. Нам нужен еще один человек. Тебя рекомендовали.

– Кто, если не секрет?

– Мы наводили справки. Фрэнни думает, что в комитете ты будешь на своем месте. И Ник Эндрос поговорил – он не говорит, но ты меня понимаешь – с одним из тех, кто пришел с тобой. С Судьей Феррисом.

Ларри выглядел очень довольным.

– Судья дал мне рекомендацию? Это круто. Знаете, в комитет лучше взять его. Он умен как дьявол.

– Ник так и сказал. Но ему семьдесят, а медицина у нас сильно хромает.

Ларри улыбнулся:

– Значит, комитет будет не таким уж временным, как кажется?

Стью улыбнулся в ответ и чуть расслабился. Он еще не пришел к однозначной оценке Ларри Андервуда, но уже понимал, что родился тот не вчера.

– Пожалуй, что да. Мы бы хотели, чтобы наш комитет в полном составе переизбрали на более длительный срок.

– И лучше бы без оппозиции. – Ларри смотрел на него приветливо и жестко… очень жестко. – Принести тебе пива?

– Лучше не надо. Пару дней тому назад я слишком много выпил с Гленом Бейтманом. Фрэн – женщина терпеливая, но не до такой степени. Так что скажешь, Ларри? Готов составить нам компанию?

– Полагаю… ох, черт, ну конечно. Я думал, что стану самым счастливым человеком в мире, когда приведу сюда своих людей, чтобы кто-нибудь еще заботился о них. А вместо этого, твою мать, простите мой французский, я себе места не нахожу от скуки.

– Сегодня мы собираемся у меня, чтобы поговорить об общем собрании восемнадцатого. Сможешь подойти?

– Конечно. Можно привести Люси?

Стью медленно покачал головой:

– Не говори ей об этом. Какое-то время мы хотим не предавать это огласке.

Улыбка сползла с лица Ларри.

– Шпионские игры не по мне, Стью. Наверное, лучше сразу об этом сказать, чтобы потом избежать лишней суеты. Я думаю, июньские события имели место именно потому, что слишком много людей стремилось ничего не предавать огласке. Бог тут ни при чем. Напортачили люди, только они.

– Матушке я бы говорить этого не стал. – Стью по-прежнему безмятежно улыбался. – Если на то пошло, я полностью с тобой согласен. Но ты бы остался при своем мнении, если бы шла война?

– Не понял.

– Тот человек, который всем нам снился… Я сомневаюсь, что он просто исчез.

Ларри изумленно уставился на Стью, обдумывая его слова.

– Глен говорит, что может понять, почему о нем никто не упоминает, – продолжил Стью, – пусть мы и предупреждены. Люди все еще в шоке. Они чувствуют, что прошли через ад, чтобы добраться сюда. И хотят только одного: зализать раны и похоронить своих мертвых. Но ведь матушка Абагейл здесь, а значит, он – там. – Стью кивнул на окно, за которым под ярким солнечным светом поднимались Утюги. – Большинство собравшихся здесь, возможно, не думают о нем, но я готов поспорить на последний доллар, что он думает о нас.

Ларри бросил взгляд на кухню, однако Люси вышла во двор и говорила с Джейн Ховингтон, живущей в соседнем доме.

– Ты думаешь, он хочет добраться до нас? – сказал Ларри, понизив голос. – Не самая приятная мысль перед обедом. Аппетита не прибавляет.

– Ларри, я сам ни в чем не уверен. Но матушка Абагейл говорит, что ничего не закончится, так или иначе, пока он не разберется с нами или мы не разберемся с ним.

– Я надеюсь, она говорит это не всем. Иначе люди рванут в гребаную Австралию.

– Вроде бы секреты не по тебе.

– Да, но это… – Ларри замолчал. Стью продолжал добродушно улыбаться, и он улыбнулся в ответ, однако как-то кисло. – Ладно. Твоя правда. Мы все обговариваем и держим рты на замке.

– Отлично. Увидимся в семь.

Они вместе пошли к двери.

– Поблагодари Люси за приглашение поужинать, – сказал Стью. – Мы с Фрэнни очень скоро найдем ей дело.

– Отлично, – кивнул Ларри, а когда Стью уже взялся за ручку, вдруг воскликнул: – Эй!

Стью вопросительно посмотрел на него.

– Есть один мальчик, – медленно произнес Ларри, – он пришел с нами из Мэна. Его зовут Лео Рокуэй. У него проблемы. Люси и я в каком-то смысле делим его с женщиной, которую зовут Надин Кросс. Надин и сама со странностями, ты знаешь?

Стью кивнул. В городе говорили о той непонятной сцене, что разыгралась между матушкой Абагейл и этой Кросс, когда Ларри привел свою группу.

– Надин заботилась о Лео, пока не появился я. Лео в каком-то смысле видит людей насквозь. И не он единственный. Возможно, такие люди существовали всегда, но после гриппа их стало чуть больше. Лео… он не захотел войти в дом Гарольда. Не захотел остаться даже на лужайке. Это… немного странно, да?

– Да, – согласился Стью.

Еще несколько секунд они задумчиво смотрели друг на друга, а потом Стью отправился домой ужинать. За столом Фрэн занимали собственные мысли, поэтому они особо не разговаривали. А когда она укладывала последние тарелки в ведро с теплой водой, начали прибывать члены организационного комитета Свободной зоны Боулдера.

Когда Стью ушел к Ларри, Фрэн поспешила наверх, в спальню. Там в стенном шкафу лежал спальник, с которым она проехала всю страну. В нем, в маленьком мешочке на молнии, Фрэн держала личные вещи. Большинство из них теперь валялись по всей квартире, которую она делила со Стью, но некоторые еще не нашли своего постоянного места, а потому оставались на дне спальника. Несколько флаконов очищающего крема (после смерти отца и матери она начала вдруг покрываться прыщами, но это прошло), пачка мини-прокладок «Стейфри» на случай менструации (она слышала, что иногда с беременными такое случается), две коробки из-под дешевых сигар, одна с надписью «ЭТО МАЛЬЧИК», другая – «ЭТО ДЕВОЧКА». Во второй лежал ее дневник.