Екатерина Трубицина - Прогулка по висячему мостику

- Интересно как с вами! – заметила Татьяна Николаевна. – Вот только, время уже позднее, так что позвольте откланяться.

- Ой! И правда! – воскликнул Лешка, глянув на часы. – Уже начало двенадцатого! Татьяна Николаевна, я провожу Вас.

Лешка с Татьяной Николаевной растворились в ночи.

- Ир, я хочу с тобой сегодня остаться… – глядя прямо перед собой, сказал Влад.

- Оставайся, раз хочешь.

- И ты даже не спросишь, как там моя благоверная?

- Да уж догадываюсь, что основательную порцию лапши ты ей на уши навешал.

- Не-а! Еще лучше! Она на две недели вместе со своей матерью уехала на Кубань, в деревню к родственникам.

- Это действительно неплохо в ее положении.

- Сегодня рано утром проводил.

- Понятно…

- Ир, надеюсь, ты понимаешь и то, что я не только сегодня хочу с тобой остаться.

- Понимаю…

- И что?

- Разве ты слышишь от меня бурю возражений?

- Так ты согласна?

- Наверное…

- Почему «наверное»?

Отвечать Ире не пришлось, так как вернулся Лешка.

- Влад, ты у нас остаешься? – бодро спросил он.

- Ага… – несколько смутился Влад.

- Да ладно вам! – Лешка улыбнулся и посмотрел на чуть смутившуюся Иру. – Я еще прошлым летом догадался и рад за вас! – он перевел взгляд на обескураженного Влада. – Кстати, Влад, а ты завтра работаешь?

- Нет. До понедельника отдыхаю.

- А что там с семейными обязанностями?

- Алина с матерью на Кубань сегодня утром на две недели уехала.

- Так это ж класс! Пойдешь завтра с нами… Мам, что у нас завтра по плану?

- Вроде как в Волконку собирались.

- А что у нас в Волконке, мам?

- Дольмен-монолит, минеральный источник, урочище «Два брата», крепость Багу и еще целая куча дольменов в окрестностях.

- Во! Влад! В Волконку с нами едешь?

- А то как же! – Влад заметно воспрял духом.

- Что-то я совсем уже засыпаю, – пожаловалась Ира.

- Мамуль, иди ложись, а мы с Владом здесь приберем, чтоб Татьяна Николаевна завтра поутру не горбатилась.

Ира, понимая, что мальчишкам охота и вдвоем побыть, послушно отправилась в спальню.

Настроение было, мягко говоря, хреноватое. Замечания Радного по поводу Влада, высказанные им ей самой, а также прозвучавшие из уст самого Влада, вселили нешуточное замешательство. Реальное металось между паническим страхом и громогласным заявлением: «Да чушь это все несусветная!». Правда, отчего-то, собственное громогласное заявление «Да чушь это все несусветная!», мало влияло на тотальную перепуганность. Зато ирреальное тихо и сладостно шептало: «Влад, я жду тебя». Настроение ирреального Ире нравилось больше, но полностью отдаться ему никак не получалось.

Спать будто бы хотелось более всего на свете, но сон никак не мог захватить Иру целиком. Она, в очередной раз перевернувшись с боку на бок, подумала о Зиве с Лоренцем. Несколько мгновений спустя дверь тихонько приотворилась, и, легкие на помине, они просочились в спальню.

- Не спишь! – язвительно промурлыкал Лоренц.

- Не сплю… – со вздохом призналась Ира.

- Влад покою не дает? – всё тем же язвительным тоном поинтересовался Лоренц.

- Ага… – ответила Ира с обреченностью в голосе.

- Еще бы! Никто ведь не знает, чего это он за тобой увязался!

- То-то и оно!

- Но ты, ведь, знаешь! – подал голос Зив.

- Ага! Знать бы еще, чего именно я знаю! – усмехнулась Ира.

- А ты не думай. Прислушайся, что чувствуешь?

- Чувствую страх, чувствую, что все это бред сивой кобылы, чувствую, что готова драпануть отсюда куда подальше, чтоб только этого Влада больше не видеть, чувствую, что более всего хочу, чтобы Влад поскорее оказался рядом.

- Да-а-а-а! – язвительно протянул Лоренц. – Эмоциональный диапазон у тебя явно не как у зубочистки.

- Ценное замечание! – съязвила в ответ Ира. – Одного понять не могу… – Ира замолчала едва начав.

- Чего именно? – спросил Зив.

- Да ну! Бред какой-то! – оборвала Ира.

- Ира, – спокойно проурчал Зив, – полный бред разговаривать с кошкой и собакой и считать, будто они тебе вразумительно отвечают.

- Ладно, уговорил. А понять я не могу того, с чего это Радный так радел о том, чтобы Влад тоже вспомнил о сожжении.

- А ты уверена, что это Радный радел? – спросил Зив.

- Знаешь – уверена. Влад сам мне рассказывал.

- Да неужели? – Лоренц, по-видимому, сегодня вовсе не собирался расставаться с язвительным тоном.

- Ира, воплотившись здесь, никто ничего не знает наверняка: ни я, ни Лоренц, ни твой Женечка, ни Радный, ни – ну это тебе лучше всех известно! – ни ты сама.

Уж таково свойство этого мира – создавать иллюзии, кажущиеся реальностью и заставлять реальность казаться иллюзией. Ты принимаешь решение и ныряешь сюда, и оно, то есть твое решение, ведет тебя. Однако, ты, пока ты здесь, никогда не узнаешь наверняка, каково оно, то твое решение. Будешь ходить вокруг да около, чувствовать нечто, что называется, спинным мозгом. Зачастую кажется, что вот-вот ухватишь его и раскроешь тайну, но… предвкушение так и остается предвкушением.

Поддаются и раскрываются, казалось бы, немыслимые тайны, но только не эта. Если на ней зациклиться, можно сойти с ума, сжить себя со свету! Самое лучшее – плюнуть на бесполезное и бессмысленное занятие и просто не вставать на своем пути. Принять, как аксиому, что ты знаешь, как быть и что делать, но это знание доступно тебе лишь через полубессознательные порывы. Ира, доверься себе, и всё. Ты нашла свой ключ, но пока отложила его – тебе решать, когда заняться им. Ключ – он поможет. Он не раскроет главной тайны, но поможет отделять ее зов от всего постороннего и несущественного.

- А у вас есть такие ключи?

- Есть, – проурчал Зив. – Но мы не люди, и наши ключи несколько иного рода.

- А какого?

- Ты не поймешь…

- Ира, это – блохи, – не меняя настроения, промурлыкал Лоренц. – Знаешь ли, бегают, кусают и тем самым способствуют познанию себя.

- Не слушай его, он шутит. Блохи здесь, естественно, ни при чем. В одном Лоренц прав: нет никакой гарантии, что столь возмутительное поведение блох не есть действие во исполнение высшего замысла.

- А вот теперь, Ира, шутит Зив. Но, должен признать, что в его шутке, в отличие от моей, доля шутки поистине ничтожна, – Лоренц неожиданно прислушался. – Валить, по-моему, пора…

На лестнице послышались шаги и голоса мальчишек. Зив с Лоренцем растаяли в темноте сквозь едва приоткрытую дверь, которая через несколько мгновений после этого распахнулась настежь, и в спальню вошел Влад.

От его объятий растаяли все страхи. Реальное утвердилось в мысли: «Да чушь это все несусветная!», – и угомонилось, а ирреальное сладко замурлыкало, не пытаясь, однако, делиться тем, что же именно его так умиротворяет.