Самозванцы - Маргарет Петерсон Хэддикс
Чез увидел, как Натали переминается с ноги на ногу. Потом она встала понадёжнее и ещё скорее всего выпрямила спину и выпятила подбородок, потому что её голос вдруг зазвучал очень внушительно:
– Ну а я буду сидеть здесь, а не в своей комнате, потому что, когда я болею, мне лучше спится на маминой кушетке в кабинете. Так что не заходите ни сюда, ни в мою комнату, понятно? Спасибо.
– Вы же знаете, что мы не заходим в кабинет вашей мамы, мисс Натали, – сказала уборщица. – Это запрещено. Я никогда раньше даже не видела, чтобы дверь была открыта. – В голосе женщины звучало любопытство, словно ей хотелось войти и оглядеться.
– А, ну да, – кивнула Натали. – Когда я поправлюсь, попросите маму, чтобы она показала вам кабинет.
– Вы же знаете, что нам не разрешат, – холодно ответила уборщица. – Надеюсь, вы скоро выздоровеете, мисс Натали. – Судя по тому, как женщина это произнесла, она, может быть, даже сопроводила свои слова поклоном.
Затем Чез услышал удаляющиеся шаги. Ноги Натали исчезли из виду, и в следующую секунду дверь захлопнулась.
Натали вернулась, присела и заглянула под стол, где прятались Грейстоуны.
– В доме целая армия уборщиков, – сказала она. – Но я заперла дверь и вынула ключ, так что мы можем спокойно сидеть здесь, пока они не уйдут. И лучше не шуметь – на тот случай, если кабинет не звуконепроницаемый. Тьфу ты, надо было сказать, что я сижу в интернете!
– А вдруг уборщики провозятся несколько часов? – жалобно спросила Эмма. – Давайте вылезем через окно!
– И куда мы пойдём? – тихо спросил Чез.
Эмма замялась.
Чез машинально посмотрел за окно. Как ни странно, хотя солнце уже должно было полностью выйти из-за горизонта, снаружи по-прежнему царил полумрак. Поэтому он не сразу понял, что это за тени копошатся возле живых изгородей и клумб.
Натали подбежала к нему, схватила шнур жалюзи и поспешно их опустила, скрыв Грейстоунов от посторонних глаз.
– Зачем ты это сделала? – с изумлением спросил Финн.
– Потому что во дворе толпа рабочих, – прошипела Натали.
– Садовники, поливальщики, – добавила Эмма, как будто перечисление могло как-то помочь.
– Но… – начал Финн.
– Финн, ты что, не понимаешь?! – в неистовстве, срывающимся голосом спросил Чез. – Нельзя, чтобы рабочие и уборщики знали, что мы здесь! Мы в ловушке!
Глава 25
Финн
– Я всё равно не понимаю, – настаивал Финн. – Натали может притвориться другой Натали. Пусть скажет, что мы её друзья, которые принесли ей домашку, когда узнали, что она болеет. Мы же и правда друзья, так что даже врать не придётся! Ну или… Натали может сказать, что она поправилась, очень-очень быстро, и пригласила нас поиграть, и…
Но никто не запрыгал от радости и не воскликнул «Ты прав, Финн! Как ты здорово придумал!».
– Финн, – терпеливо произнёс Чез. – Мы слишком многого здесь не понимаем. Нельзя вот так врать всем подряд, пока мы не выясним, что сойдёт за правду, а что нет. И для нас это опаснее, чем для Натали. Мы не можем раньше времени показываться на глаза, пока не выясним, где мама, госпожа Моралес и Джо.
– Но мамы, настоящей госпожи Моралес, и Джо здесь нет! – возразил Финн. – Значит, нужно идти в другое место.
Финн увидел, как Чез прикусил губу. И голос у него сильно дрожал. Натали накручивала на палец прядь волос. Даже Эмма – Эмма, которая всегда была такой храброй, – просто сидела, обняв ноутбук. Она так и не вылезла из-под стола.
– О, – сказал Финн. – Вам страшно, ребята? Еще страшней, чем мне?
Во время прошлого путешествия в этот мир случалось, что старшие от страха застывали на месте, а Финн – нет. Один раз ему удалось вселить храбрость в остальных. Но потом…
– Пойми, мы же не будем просто сидеть сложа руки, – сказала Эмма. – Натали поищет информацию в сети. Чез тоже. А я попробую разгадать мамин шифр.
– А мне что делать? – спросил Финн. – Как бы он ни старался помнить о том, что он бесстрашен и может помочь остальным, его голос прозвучал как у капризного малыша.
– Осмотри кабинет, – предложил Чез. – В конце концов, судья Моралес вела, э-э, суд над мамой. Может, где-нибудь здесь лежат документы, которые касаются приговора и того, где мама сейчас.
– Скорее всего они у неё в компьютере, – надувшись, проворчал Финн.
– Мы не знаем, как и что делается в этом мире, – сказала Натали. – Давай я попробую подобрать пароль, – она указала на ноутбук, стоящий на пустом столе, – а ты поищешь бумаги.
– И потом, Финн, мы же здесь не навсегда, – подбодрила брата Эмма. – Рано или поздно рабочие пойдут обедать, и тогда мы тихонько выберемся. Если мы соберём достаточно информации, то будем знать, куда идти. И как вернуть маму. И госпожу Моралес, и Джо.
Финн увидел, как Натали взглянула на красивые часы на стене. Он плохо умел определять время по часам со стрелками, но тем не менее понял, что всего девять.
– Ребята, я не уверена, что мы можем ждать до обеда, – нервно сказала Натали. – Помните, судья собиралась позвонить в школу и отругать администрацию за то, что меня якобы отпустили с чужой мамой? В школе скажут: «Да вы что, ваша дочь сейчас сидит на уроке истории».
Судя по потрясённому выражению лица Эммы и Чеза, Финн понял, что они об этом не подумали.
– Будем искать очень быстро, – произнесла Эмма.
Она живо устроилась на кушетке и склонилась над ноутбуком с маминым шифром.
Это выглядело забавно – то, как Чез плюхнулся на другой конец кушетки, а Натали села в кресло за столом, и оба согнулись над ноутбуками совершенно так же, как Эмма. В другой ситуации Финн бы рассмеялся и крикнул: «Вы трое похожи на роботов! Или на близнецов! А у близнецов бывает разница в возрасте?» Но вместо этого Финн понурился и зашаркал к кладовке в дальнем конце кабинета. У неё тоже была затейливая резная дверь. Может быть, там стоит шкаф с документами. Может быть, он, Финн, выдвинет ящик – и сразу увидит мамино имя, и…
«И я всё отдам старшим», – подумал он. Потому что тогда он поможет спасти маму, но ему не придётся читать бумаги, в которых её называют преступницей. Точно так же дома, в своём мире, он помогал старшим, играя в бейсбол с мистером Мэйхью, пока остальные делали всё самое сложное. Но с мистером Мэйхью было весело. Ведь играть в
