Охотник за головами - Тим Каррэн
Если бы тогда остановилось сердце, это избавило бы меня от многого.
Господи, да.
***
Я пришёл в себя оттого, что меня волокли через джунгли, точно кролика из силков.
По сути, им я и был. Я понимал, что все те солдаты воздушной кавалерии, которых оно перебило, были лишь помехой на пути ко мне — настоящей добыче. И вот теперь оно меня заполучило. Схватив за щиколотку, оно тащило моё обмякшее тело через подлесок. Ветки полосовали лицо, сухие сучья раздирали руки. Хватка существа была железной, и я чётко осознавал — единственный шанс выжить — притвориться мёртвым. Может, оно и так считало меня трупом.
Я позволил тащить себя дальше через джунгли.
Казалось, прошла целая вечность. Постепенно ужас, накатывавший чёрными волнами, начал отступать, сменяясь диким, болезненным ощущением нереальности происходящего. Я твердил себе, что неважно, что я повидал или пережил за последние недели — этого просто не может быть. Такого не бывает. Наверняка я размозжил себе голову при крушении вертолёта, и теперь мне мерещится кошмар где-то в джунглях или в госпитале.
Как же отчаянно мне хотелось в это поверить.
Вонь охотника за головами обволакивала меня целиком, буквально наползала тёплыми, тошнотворными волнами, будто я погрузился в гниющее нутро червивой падали. Внезапно джунгли начали светлеть, потом засветились мерцающим светом, повсюду плясали и раскачивались огромные бесформенные тени, а на листве я видел тень существа — гротескную и исполинскую.
Я моргал, не веря, что этот желтоватый свет настоящий, но ошибки не было. Прямо впереди зиял чёрный зев пещеры, откуда лился мерцающий, пляшущий свет костра, заливавший всё вокруг. Я увидел лес и тонкие, похожие на копья стволы вокруг, только это были не деревья, а сотни высоких, покосившихся бамбуковых шестов, вбитых в тёмную, влажную землю. На каждом красовался человеческий череп. Некоторые были без челюстей, покрытые плесенью, древние и пожелтевшие — прыгающие тени словно заставляли их дёргаться, будто они всё ещё были живы. Иные были обтянуты отслаивающейся плотью, сухожилия удерживали челюсти, застывшие в жутких гримасах. Другие были совсем свежими, молочно-белыми, с прилипшими клочьями кожи, прядями волос и бурыми пятнами крови. А на некоторых ещё оставались целые головы.
Меня протащило через груду костей — бедренных и локтевых, рёбер и позвонков, отбросов и объедков с кухни людоеда. Затем я оказался в пещере, и смрад ударил в нос так, что к горлу подступила тошнота, но я подавил рвотные позывы — пришлось. Пол покрывали слизистые лужи нечистот и гнили, в которых копошились жуки, впивавшиеся в мои руки, задницу и ноги. Меня вздёрнули в воздух и швырнули на груду тел. Я застыл без движения, а потом начал погружаться в эту массу, пока не оказался облеплен вонью опорожнённых кишок и влажным медным духом крови.
Разило как на живодёрне, подумал я. Горячо, смрадно и тошнотворно. Как на бойне, где скотину свежуют и потрошат, режут, щиплют и разделывают. Я видел всё это сквозь растопыренные пальцы мертвеца — кажется, это был Дэнни Браун. Пещера была футов пятнадцать в высоту и раза в два шире. Одна стена, если это можно было назвать стеной, состояла из аккуратно уложенных человеческих черепов, сотен черепов, выстроенных в безупречные ряды — крупные формировали основание, а верхние ряды состояли из детских черепушек. В полу была вырыта яма, обложенная плоскими камнями. В ней бушевал огонь. С каменного потолка на цепи свисал огромный почерневший котёл, похожий на ведьмин казан, в котором свободно поместились бы два взрослых человека. Внутри что-то бурлило и чавкало, жирные струи человечьего жира стекали по стенкам и шипели в огне.
Наконец я как следует разглядел дьявола, охотящегося за головами.
Он, или оно, был как пить дать выше семи футов, а то и все восемь, тощий там, где должен был быть толстым, и грузный там, где должен был быть худым. Между пятнами зелёно-серых грибков проступала сырая, красная плоть и выпирающие ряды костей, кожа, похожая на берёзовую кору, свисала лоскутами... впрочем, не слишком много, поскольку он был облачён в шкуры. Почерневшие человеческие шкуры, сшитые вместе, словно безумное лоскутное одеяло. Они свисали подобно шарфам и покрывалам, связанные жилами, проволокой и истрёпанными верёвками. Охотник за головами не был разборчив в своих шкурах — я видел расплющенные куски ног и рук, и растопыренные пальцы, свисающие с них.
Я стиснул зубы, чтобы не закричать, и почувствовал, как мой разум проваливается в себя. Возможно, я тогда потерял сознание, не уверен.
Когда я очнулся... если я действительно очнулся... в груде тел рядом со мной стало меньше мертвецов.
Охотник за головами всё ещё был там, груда голов покоилась у его огромных, бесформенных ступней, обмотанных дублёными шкурами наподобие человеческих мокасин. Он хватал голову, как вы или я схватили бы мяч для софтбола, его кожистая рука напоминала гигантского паука, расправляющего ноги. Рука была покрыта содранной, рифлёной плотью, сквозь которую явственно проступали кости. Пальцы были не меньше десяти дюймов в длину, с загнутыми чёрными когтями такой же длины. Он окунул голову в чан, и я почуял вонь горелого мяса и палёных волос. Он держал голову в этом кипящем вареве, а затем вытащил — кожа стекала с лица как свечной воск. Он швырнул череп к стене из других черепов, чтобы встроить его туда позже.
Затем он повернулся и посмотрел в мою сторону.
Что-то в моих внутренностях тёплым потоком хлынуло по бёдрам.
Охотник за головами носил ожерелье из черепов без челюстей, некоторые всё ещё были покрыты мумифицированной серой кожей и скальпами с ниспадающими чёрными волосами. Я увидел его лицо, но это было вовсе не лицо. Это была маска, это должна была быть маска — натянутая, прошитая плоть с раздутыми, гнойными карманами, полными личинок насекомых, которые копошились в мясе под ней. У него не было глаз, только чёрные и гноящиеся дыры, пробитые в его маске словно для Хэллоуина, и из одной глазницы выполз жирный коричневый жук, а в другой... клубок блестящих, копошащихся красных червей, спутанных как клубок пряжи. Он разинул пасть, обнажая ряды жёлтых зубов, похожих на спицы для вязания. Чёрная кровь и
