Охотник за головами - Тим Каррэн
— А ну пиздуй на периметр, капрал, — рявкнул Дэнни, впечатав в парня тяжёлый взгляд, тот ответил тем же, но лишь на миг. Белый растворился в зарослях — тихо, быстро, как крадущийся паук. — Слушай, Мак. Это же грёбаное нагорье. Город призраков, ёб твою мать. Ты тут бывал, ты всё это проходил, тебя это имело, ты знаешь всю эту чертовщину, что здесь творится. Чарли здесь, потом Чарли там. Идёшь по следу, разворачиваешься глянуть — а следа уже нет. Хрен поймёшь. Проклятая страна.
Я отхлебнул из фляжки Дэнни. «Джим Бим» — обжигающий, согревающий, настоящий.
— Не темни, Дэнни, выкладывай как есть. Я уже большой мальчик.
— Сказки всё это, — проговорил он. — Знал я одного пехотинца из 82-й дивизии. Говорил, сука, что сидел в засаде на вершине удобного холма, устроил себе шикарную зону поражения... и тут, блядь, совсем крышу снесло. Говорит, увидел девчонку в красном капюшоне с грёбаной корзинкой — неслась прямо в джунгли. А следом, да, говорит, здоровенный волчара, слюна с клыков капает, только не такой добренький, как в сказке. Огромный, злобный, на задних ходил, но с когтями, клыками и глазами цвета крови. Волк в джунглях растворился. Пехотинец говорит, так и лежал, вылупившись. Туман наползает, и тут визг, как у маленькой девочки, сечёшь? Что-то ломится через джунгли. Человек-волк, только теперь весь в крови, девчонка в пасти болтается, вся переломанная, разодранная, наполовину сожранная. Пехотинец говорит, давай мочить эту тварь, а пули сквозь волка проходят, как через дым. Волк вытащил девчонку из пасти, оторвал руку, сожрал, проглотил. Глянул на моего кореша, захохотал и исчез в джунглях.
Дэнни тоже засмеялся, но смех вышел натужный. Его явно колотило, пот катился по лицу, хотя вокруг стоял пробирающий до костей холод.
— Веришь в такое? Я — нет. Этот мудак вечно на кислоте сидел. Пиздабол. Сказки всё это.
Я молча смотрел на него. Кто-то сунул мне в губы прикуренную сигарету. Я затянулся — медленно, глубоко.
— Ладно, Дэнни. Твой кореш был обдолбанный. При чём тут сейчас это? К чему эти сказочки?
Дэнни любовно погладил ствол своей эмки.
— Просто в горах всякое дерьмо творится. Даже вьетнамцы знают. Мы потеряли семерых. Прошлой ночью слышим — что-то у периметра шастает... потом ещё один орёт и пропадает. Нашли кровь в кустах, и всё. Только следы огроменные, будто великан прошёл. Пулемётчик с М-60 очередь выпустил, базарит, видел, как что-то парня утащило. Спрашиваю его, что видел. Знаешь, что ответил?
Я мог представить. Ждал. Продолжал ждать.
— Тролль, говорит. Как из детской книжки. Знаешь таких? Которые в пещерах сокровища стерегут. — Дэнни начал смеяться, и смех этот так походил на припадок безумия, что я отвернулся.
— Где Жнец?
— С остальными взводами, идут по следу великана... давно не выходил на связь. Но сказал — вернутся или нет, до утра никакой эвакуации. И тебя это тоже касается. Сиди тихо. Ночка будет долгая, твою мать, Мак.
Так и вышло.
Тропический закат полыхнул над горизонтом, залив небо оранжевым, красным и жёлтым. Тени сгустились змеиными кольцами, оплели нас, выползая из всех тёмных расщелин и впадин, где прятались весь день. Серп луны выплыл в туманное небо — влажный кусок гниющего фрукта. Ночь принесла холод, укутавший меня ледяным саваном, а снизу от земли поднималась сырость, забиралась под плащ-палатку и в ботинки. Доносились крики ночных птиц и треск насекомых, иногда что-то шевелилось в затянутой туманом низине под нами. Никто не разговаривал, не двигался. Порой только позвякивало снаряжение. Лишь поэтому я понимал, что не остался последним человеком на земле. Когда глаза привыкли к темноте, я начал различать смутные фигуры, видел, как лунный свет очерчивает каску или ствол винтовки.
Я сидел с мокрой затёкшей задницей, но пошевелиться не смел. Повидал немало ночных операций, но эта была худшей. Самой худшей из всех.
Может, я задремал, не уверен, но вдруг глаза распахнулись, темнота поредела, а луна уже перевалила за середину неба. Я уловил приглушённый шёпот, движение, почувствовал — что-то не так. Не мог понять, что именно, но воздух стал тяжёлым, угрожающим. В нём почти ощущался запах — первобытный, хищный, ядовитый — но я знал, что чувствую его только в своём воображении.
Я услышал, как Дэнни с кем-то шепчется — зло, через силу. А потом донёсся голос какого-то солдата:
— Глаза... я видел глаза, они на меня смотрели... светились, они светились... не тигр это, не зверь вообще...
Раздался резкий хлопок — Дэнни влепил парню пощёчину, и от этого что-то тяжело ухнуло в животе, залегло там камнем. Если эти ребята теряют рассудок... Господи, какой шанс у меня?
Есть вещи, от которых джунгли ночью замирают. Солдаты крадутся или крупный зверь бродит. Но когда вокруг стало тихо, как в морге, я нутром чуял — не то и не другое. Словно прошёл какой-то сигнал: летучие мыши повисли беззвучно, змеи застыли, птицы замерли на ветках, насекомые затихли. Я слышал, как капает вода с тройного полога листвы наверху. Как кровь стучит в ушах. Чьё-то дыхание. Кто-то беззвучно молится.
А потом всё взорвалось.
М-16 на полном автомате извергали пламя в ночь, люди кричали, Дэнни орал, гранаты рвались ослепительными вспышками и оглушительными ударами, вздымая землю и обломки, осыпая нас листьями и трухой.
Я слышал, как люди кричат во всю глотку, и как эти крики обрываются, словно им в горло затолкали что-то влажное. Слышал, как бойцы пытаются удержать периметр, не понимая, где он. Джунгли пульсировали вспышками от выстрелов и разрывов. Новая граната полыхнула, выжгла на сетчатке раскалённое добела видение — громадная фигура стоит, держа под мышкой безжизненное тело кавалериста. Бойцы стреляли по ней, а я видел, как она просто шагнула вперёд, вырывая винтовки из рук... вместе с самими руками. Потом раздались влажные хрусты и треск — людей ломали о деревья и давили, как насекомых.
Затем навалилась тишина — густая и вязкая.
Я сидел, застыв, ждал, просто ждал. Тошнотворный, едкий, горячий смрад растекался по нашим позициям, впиваясь в нутро ледяными пальцами. Я сидел, пытаясь унять дрожь в зубах, и знал, я чувствовал — что-то стоит прямо передо мной, и запах от него был чёрным и омерзительным, как воздух из мешка с трупом.
Что-то упало сверху, шевельнулось на тыльной стороне ладони.
Я набрался решимости, щёлкнул зажигалкой.
Оно возвышалось надо мной — чудовище из кошмарной сказки, шириной в двух человек,
