Артем Чуприн - Кривые зеркала (сборник)

Страну захлестнул хаос. Были и те, кто, будучи на стороне президента, отказывались воевать. Далеко не каждый выносил этот ужас. Постоянные взрывы, автоматные очереди, крики. Повсюду кровь, трупы, повсюду смерть, отчаяние.…

Большая часть гибридов не стремилась убивать невинных. Они не трогали тех, кто не оказывал сопротивления, не убивали детей, которые толком не понимали, что происходит. Хотя, как всегда, не стоит говорить за всех: среди повстанцев встречались и особые монстры, которые любили вытворять с людьми зверские поступки, устраивать публичные казни и теракты. В основном это были полевые командиры гимбридов, у которых за плечами весело очень темное прошлое.

Больше года шла война. Дармесовцы – добровольцы из населения – и военные сражались бок о бок, поэтому и шанс победить в этой кровавой бойне был значительно выше. Большая часть населения страны и Лузервиля в частности погибла из-за смуты, пресечь которую власти не смогли. Однако победа все же была за дармесовцами. Вначале частично удалось освободить Лузервиль, но часть гимбридов сумела сбежать в леса и схорониться там, чтобы разработать новую тактику по захвату страны. Но все равно – это было первое и крупное поражение повстанцев.

Потом, после отступления гимбридов в Лузервиле, по цепочке осадили и другие города. Однако окончательно победить всех повстанцев и поставить точку на этом народ не смог.

Негласно война все еще продолжается.… Но гимбриды более не представляют серьезной угрозы, нежели в начале гражданской войны.

Был у меня один друг, веселый такой, отзывчивый, любил совать свой нос, куда не надо, за что и попадал во всякого рода неприятные ситуации. Звать его Ирон. Мы с ним еще с младшей школы дружили. Мой первый товарищ, так сказать. Всегда помогал мне: в учебе, в жизненных ситуациях, да мало ли в чем.

В те времена я считал, что в жизни нет ничего важнее дружбы, что товарищей надо защищать и уважать их интересы, какими бы они не были. И это поистине правильно, но в одно мгновение все мои красочные представления о дружбе рухнули, словно карточный домик от небольшого порыва ветра сомнения.

Помимо дружбы была у меня страсть – любовь. Я просто до безумия обожал одну прелестную девушку. Естественно, и она и мой друг знали о моих чувствах, я этого не скрывал вовсе. Ирон одобрял, говоря, что у меня хороший вкус, а вот любовь моя относилась к данному факту неоднозначно – мы тоже были как-бы друзья, что меня больше всего и угнетало…

Во мне был один минус – я довольно стеснительный, не уверен в себе, поэтому несколько боялся делать первые шаги. А вот дружок мой наоборот был очень смелым по отношению к противоположному полу.

Спустя некоторое время я увлекся учебой в университете, надо было сдавать сессию. После этого, на ближайших выходных, я пригласил Ирона немного прогуляться и заодно развеется. Мне хотелось побыстрее рассказать ему о своих планах, которые напрямую относятся к моей будущей девушке. Но, как оказалось, в этот день мой друг был занят какими-то важными делами. Обидно и я решил сходить в кафе один.

Зайдя в здание, в мое поле зрения сразу попала картина: Ирон и моя любовь, в которую я так верил, сидят за одним столом, пьют чай и счастливо хихикают. Когда она оставалась наедине ос мной, она не то что смеяться, даже говорить со мной не хотела, а тут такое… Ноги одеревенели, я застрял в дверном проеме, как вкопанный, еще не веря своим глазам. Благо, что они меня не увидели. Недолго думая, я что есть мочи убрался оттуда. В моей душе поселилась невыносимая горечь, сердце было разбито на сотни маленьких осколков, которые продолжал топтать мой якобы «друг».

Я ненавидел его, всем сердцем ненавидел и, признаюсь, ненавижу до сих пор!

Затем хлынула гражданская война, а дальше было все просто – я пошел в гимбриды, отчётливо зная то, что мой бывший товарищ был ярым сторонником нынешней политической власти в Дармесе…

Темно-серые тучи плотно застелили небо от края до края. Если присмотреться, то можно заметить что эта густая практически непроглядная пелена медленно, но уверенно двигается куда-то вдаль, за горизонт, с весьма, коль быть внимательным, значительной скоростью. На смену угрюмым и вечно недовольным тучам с запада приходили все новые и новые еще более мрачные облака. Одного взгляда на них хватало, чтобы понять – сегодня будет сильный ливень.

Лес, на опушке которого располагался наш бравый отряд, был густой, практически непроходимый. Ух, сколько же сил ушло на то, чтобы пересечь его, даже вспоминать страшно, но, слава Богу, это уже в прошлом, сейчас главное отдохнуть и набраться сил для следующего броска.

Юго-западный ветер изредка дул, шевеля кроны старых деревьев. Они скрипели, но поддаваться давлению движущегося свирепого воздуха категорически отказывались.

Бойцы расположились кто где в радиусе десяти метров. Некоторые сбились в небольшие группы и что-то в полголоса обсуждали, кто-то лежал один, прикрыв глаза рукой или кепкой, были и те, кто даже во время отдыха находились на стреме и глядели куда-то вдаль, думали о чем-то своем. Возможно, о победе?

Официально война гимбридов и дармесовцев давно окончилась, но в лесах все еще скрываются небольшие отряды мятежников, такие как наш. Мы живем надеждой, мы верим в то, что сможем одолеть власть, которая дурачит народ и плюет на него. Настанет тот день, когда нами будет уничтожен последний крысеныш верхушки. Настанет, обязательно настанет. Я верю…

Задачей моего отряда было уничтожение небольшой группы военных, которая прочесывала «зеленку» в поисках повстанцев. По докладу было ясно, что они находятся близ Поляны Возрождения – от нашей стоянки это примерно километр. Тяжелый сегодня будет день.

Окинув взглядом бодрые, несмотря на то, что мы шли несколько часов по лесу, лица, я скомандовал:

– Проверить оружие, приготовиться, выступаем через пять минут!

Лес, из которого мы недавно вышли, плавно перерастал в небольшую степь, которая в свою очередь превращалась в ровную и почти бескрайнюю поляну – Поляну Возрождения. Дальше, после нее, находился Лузервиль – ныне мирный городок.

Растительность в этой степи, по коей сейчас шел мой отряд из пятнадцати человек, была довольно скудна: мелкие кусты, короткие деревца, невысокая трава – вот, пожалуй, и все. Только вдали на границе с поляной имелась небольшая лесополоса – именно за ней и располагается отряд военных, которых необходимо уничтожить.

Когда стали подступать к полосе, я жестом приказал рассредоточиться. Через несколько минут мои бойцы заняли огневые позиции и ждали приказа, то есть моего первого выстрела.