Дом №65 по улице Железнодорожников - Эдвард Ли
По дороге ехал пикап, достаточно близко, чтобы она могла разглядеть мужчину-водителя. Его рука свисала из окна, а лицо было направлено на ее входную дверь. Из его ноздрей вырывались спирали сигаретного дыма, а по лицу расползалась улыбка.
Джейк?
Она вздрогнула, отдернула руку от себя и отступила от окна. Нет, - подумала она. - На самом деле его там нет. Это мое воображение. Этот проклятый дом морочит мне голову.
Она дала себе пару минут, чтобы собраться с мыслями, глубоко вздохнула, а затем раздвинула занавеску достаточно широко для лучшего обзора.
Грузовика не было.
Она надеялась почувствовать облегчение, но вместо этого на нее обрушились волны разочарования. Она хотела, чтобы он был снаружи, хотела, чтобы он зашел внутрь и трахнул ее.
Что? Нет... нет, я не хочу.
Ее руки сжались в крепкие кулаки, и она стиснула зубы, зарычав от разочарования. Она прислонилась к двери и уставилась в потолок, желая только одного: чтобы Чак пришел домой, обнял ее своими сильными руками и сказал, что она не сумасшедшая.
Прогулка. Это то, что мне нужно. Свежий воздух.
Она распахнула и захлопнула дверь, скрестила руки и прикусила язык, бодро шагая прочь от дома в сторону озера. Прямо напротив дороги была проторенная тропинка, и она пошла по ней к деревьям, уже чувствуя себя лучше.
* * *
Джейк протащил грузовик через густой лесной массив рядом с домом, ища подходящее место для парковки, чтобы его не было видно.
Когда всего несколько минут назад в окне дома внезапно появилось лицо женщины, он понял, что должен был обеспокоиться, по крайней мере, смутиться. Но все, что он мог сделать, это улыбнуться ей. Она была просто чертовски красива. Его член уперся в нижнюю часть молнии, когда он представил женщину лежащую на спине, обнаженную, с пальцами, погруженными в мясо ее "киски". И он понял, что должен получить ее. Ничто не могло помешать ему попробовать ее на вкус.
Как только ее лицо исчезло из окна, он сдал назад и выехал на дорогу. Почти каждая часть его мозга говорила ему, что нужно убираться оттуда, уехать как можно дальше от дома этой женщины, а потом вернуться на работу, как он и должен был.
Почти каждая часть его мозга говорила ему об этом. Но он не сделал этого. Потому что та часть его мозга, которая не соглашалась с остальным, была сильнее, и она говорила ему оставаться рядом, ждать, пока эта сука уйдет. Она говорила ему, что когда она уйдет, он сможет проникнуть в дом, спрятаться и ждать, пока она вернется. Он не видел, как она выходила из дома, но какая-то часть его мозга знала об этом. А когда она вернется, он сможет трахнуть ее. Он мог трахать ее так долго и сильно, что она никогда не захочет, чтобы он останавливался.
Трахать ее? Но я не могу этого сделать... Я даже не могу подрочить перед ней...
Но какая-то часть его мозга говорила ему, что он может это сделать. Он может трахать ее во все дыры, может трахать ее до тех пор, пока она не истечет кровью. Прошло совсем немного времени, прежде чем эта часть его мозга убедила его в своей правоте, и он ухмылялся до боли в щеках.
Я могу трахнуть ее. Она хочет, чтобы я ее трахнул.
Он наткнулся на другой грузовик, припаркованный среди деревьев. Он подумал, нет ли у этой Аррианны других поклонников, что его ничуть не удивило. Эта девушка была в порядке. Чертовски хороша.
Может быть, муж? Парень?
В любом случае, это не имело значения. Она будет его, независимо от того, кто будет в доме. Если бы ему пришлось позаботиться о каком-то засранце, чтобы получить свое, он бы позаботился об этом засранце, без проблем.
Припарковав свой грузовик рядом с другим, он выпрыгнул из него, просунул голову в окно другого, но обнаружил, что там, по большей части, было пусто. Там было несколько инструментов, несколько пустых оберток от еды и бутылок из-под газировки.
Грузовик не имел значения. Только Аррианна имела значение. Еще одна сигарета оказалась у него в губах, и он прикурил ее, пока возвращался к дому пешим шагом.
* * *
Аррианна не могла не улыбаться, прогуливаясь по тропинке. Окружающие деревья колыхались на ветру и источали хвойный аромат, который наполнял ее спокойствием. Птицы пели для нее песни, а бабочки танцевали в воздухе. Ее разум прояснился, и она чувствовала себя более расслабленной, чем когда-либо за долгое время, и это спокойствие, казалось, только усиливалось с каждым шагом, который она делала прочь от дома.
И впервые за сегодняшний день, она почувствовала, что у нее есть свои мысли. Ее собственные мысли. Она не думала о том, как сжимает пальцы или душит себя, не думала о члене Джейка, о блевотине, о высоких каблуках или о ванне из собачьей слюны. Она чувствовала себя самой собой и сделала долгий, глубокий вдох, продолжая свой поход через лес.
Она подумала, что это стресс, который заставляет ее вести себя агрессивно, и который вбивает в ее голову весь этот мусор.
Все наладится, - сказала она себе. - Не сходи с ума, Аррианна.
Она остановилась на мгновение, прислонившись к дереву. С ветки прямо над ее головой на нее стрекотала белка, прыгая слева направо, словно бросая ей вызов.
- В чем проблема? - спросила она, а потом захихикала, когда белка разволновалась еще больше, пискляво ругая ее на своем беличьем языке.
Она подумала, не была ли это белка-мать, защищающая своих детенышей, и тут в ее сознание ворвалась крыса-мать из их старого дома, оскалив желтые зубы и испачкавшись в крови. Дрожь защекотала ее плоть, и она еще несколько секунд смотрела на истеричного грызуна, прежде чем двинуться дальше по тропе. Когда образы обезумевшей крысы начали исчезать, ее мысли переключились на царапающие звуки, доносившиеся с чердака, на бурундуков, которые строили где-то там хорошо спрятанное гнездо. Она надеялась, что они смогут найти их и избавиться от них, не причинив бедняжкам вреда.
Мысли о крысе, естественно, напомнили о Тедди. Его глаз вывалившийся из глазницы, окровавленная шерсть. Тедди любил лазить по деревьям, и она знала, что если бы он был сейчас там,
