Юрий Леж - Бульвар

— Многообещающее начало, — вновь вздохнул комиссар. — Так вот, вчера ограбили дядюшку Филиппа, лицо в определенных кругах очень известное, и мне кажется, что в нашем Городе это мог сделать только лишь отъявленный мазохист с суицидальными наклонностями…

— Ваши определения, может быть, немножко громоздки, но всегда точны… Я никак не подхожу под оба, — улыбнулся Арнич, продолжая выдерживать нарочитый тон светской беседы, взятый им в самом начале разговора. — Тяги к самоубийству у меня нет, да и любви к боли я за собой никогда не замечал, но вот с чего это вы сделали такой вывод?

— Вы просто не стали слушать дальше, — слегка упрекнул комиссар. — Дело в том, что последние лет двадцать дядюшка Филипп посредничал между крупнейшими гангстерскими кланами и отдельными преступниками, и не только между ними, в нашем Городе, и даже в стране в целом, и даже в регионе, включая наших многочисленных и беспокойных соседей…

— В самом деле, я должен извиниться перед вами, месье комиссар, — иронично, но на грани приличий ответил Арнич. — История бандитского посредника для меня чрезвычайно интересна… но…

— Ох, как вы торопитесь, месье Арнич, — вздохнул в который уж раз комиссар, похоже, он привык перебивать собственную речь такими вот тяжелыми вздохами, укоризненным покачиванием головой, прищелкиванием пальцами. — В последние пятнадцать лет ни у кого даже в мыслях не было не то, что ограбить, просто обидеть скромного адвоката и антиквара, весь уголовный элемент практически пяти стран знал — то, что находится в сейфе у дядюшки Филиппа, принадлежит настолько влиятельным людям и кланам… в определенных кругах, конечно, влиятельным…

— И все же его ограбили?

— И все же — да… Уж не ведаю, знали воры или нет, что берут из сейфа, но, по моим сведениям, там находилась крупная партия необработанных алмазов то ли из Южной Африки, то ли из русской Якутии, причем, партия такая крупная, что даже профессионалам, работающим с драгоценностями, сбыть ее будет очень и очень проблематично…

— Мне всегда казалось, что в Амстердаме или Брюсселе найдется немало ювелиров, желающих подешевке купить драгоценности, тем более — необработанные, нигде в мире еще не зафиксированные, — легкомысленно высказал свое мнение Арнич.

— Но не такое количество, — комиссар прервался и вновь принялся рыться в карманах пальто, разыскивая убранные туда сигареты, взамен докуренной.

Арнич, по-прежнему, слегка демонстративно не замечал натуженных поисков комиссара, давно уже привыкшего, что его подчиненные с проворством дрессированных обезьян подносят начальнику и сигареты и спички. Подавив легкий смешок, молодой человек осведомился:

— А вы готовы раскрыть мне и эту информацию?

— Да, месье Арнич, алмазов у дядюшки Филиппа было почти десять килограммов!!! да-да, именно килограммов, потому что, если мерить в каратах, по ювелирному, вес выходит совсем уж запредельный…Но все дело-то в том, что алмазы эти не принадлежали дядюшке Филиппу, он, еще раз напомню, был всего лишь посредником, а вот человеком, который за эти алмазы уже заплатил половину стоимости, оказался Принц… Вам он тоже не известен? — подколол, наконец-то своего собеседника комиссар.

— Благодаря криминальной хронике, в стране любой школьник, едва научившийся читать, знает, кто такой Принц, он же Наследник, он же… — усмехнулся Арнич.

— Так вот, поставщики алмазов ищут грабителя, Принц ищет его же, да и я не против был бы опередить их всех и первым побеседовать с этим человеком…

— Какая душераздирающая история, репортеры оторвали бы её у вас с руками, — Арнич хотел было зевнуть, но это было бы совсем уж невежливо по отношению к комиссару, и молодой человек сдержался. — И вы решили начать с меня месье комиссар?

— С кого-то ведь надо начинать, не так ли? — ухмыльнулся комиссар, делая неуклюжую попытку сохранить светский характер разговора.

— И вы хотите знать, где я был и что я делал — в какое время? — уточнил Арнич, холодно блеснув глазами из-под полей своей шляпы.

— Ограбление произошло между восьмью часами вечера и полуночью. Дядюшка Филипп вчера отправился в театр, вышел из дому без четверти восемь, вернулся практически в полночь, заглянул в сейф — и…

— Неужели квартира такого известного и авторитетного человека не охранялась? — равнодушно удивился молодой человек.

— Охранник в подземном гараже, консьерж при входе в подъезд, видеокамеры, — неохотно сказал комиссар, — ничего особенного, но ведь уже лет пятнадцать, как никому в голову не могло такое придти…

— И никто, ничего не видел и не слышал?

— Месье Арнич, — не обратив внимания на последний вопрос молодого человека, вернул разговор в нужное ему русло комиссар, — все-таки попробуйте вспомнить, чем вы занимались вчера в это время?

— Нет ничего проще, комиссар, — улыбнулся Арнич, с облегчением откидываясь на спинку скамьи. — Примерно в семь мы с компаньоном закончили дела в конторе, время можно уточнить у нашей секретарши…

— Она же — приходящий бухгалтер?

— Абсолютно точно, месье комиссар, девушка не заинтересованное лицо, нанята через агентство, ах, да, кроме того, мой компаньон сдавал ключи и от комнаты конторы под охрану, как всегда это делается по вечерам, думаю, свидетельство охранника будет достаточным, в нашем здании, кстати дежурят полицейские по договору с владельцем…

— Ваш компаньон — это Алекс Сеевич? новым, надеюсь, не обзавелись? — зачем-то спросил комиссар.

— Старый друг лучше новых двух, — не придумав ничего лучше, выдал банальную сентенцию Арнич. — С Лексой мы вместе ведем дела уже не первый год…

— Точнее будет, скоро пойдет восьмой, — пробурчал сквозь зубы комиссар, — итак, после ухода из конторы вы направились?..

— Комиссар, вы будете смеяться, но я направился на Центральный телеграф, у нас там абонентский ящик, у фирмы, а не личный, я проверил пришедшую почту, забрал ее с собой. Кстати, сейчас эти бумаги у меня дома. Если мне не изменяет память, на телеграфе отмечают, в какое время клиенты берут ключи от абонентских ящиков… Со мной общалась немолодая уже дама с очаровательными голубыми глазами, вот имя ее я, к сожалению, не знаю, да и она вряд ли помнит всех, кто обращался к ней в течение рабочего дня…

— Вы до Центрального телеграфа шли пешком или взяли такси? — уточнил деловито комиссар, и Арничу почудилось, что он вытаскивает из кармана пальто свой знаменитый на весь Город блокнот.

— Пешком, месье, пешком… вчера, как и сегодня, погода была прекрасная, вот и решил немного освежиться и подышать парами бензина после кондиционированного воздуха конторы, — засмеялся Арнич, а комиссар понимающе кивнул: автомобильное движение в городе давно уже превратило свежий воздух в бензиновый перегар, особенно в районе центральных улиц и площадей. — После телеграфа я выпил кофе в небольшой кофейне напротив, — продолжил молодой человек, — пожалуй, там я потратил минут тридцать, и свидетелей моего присутствия не было. Не думаю, что бармен в кофейне или официантка запомнили одного из тысяч посетителей, а потом я, также пешком, отправился в сауну. Ваш дядюшка Филипп любит театр, а мы с компаньоном предпочитаем перед выходным днем расслабиться в сауне, так что наш заказ начинался в восемь часов, впрочем, как и спектакль в том театре, который посетил дядюшка Филипп.