Юрий Леж - Бульвар

— Повезло…У нас следующий заказ после полуночи, — пояснил он Мишелю, — если есть такое желание, оставайтесь.

Арнич попросил банщика отнести девицам тапочки-следки и заодно зайти за деньгами на продление, а сам не спеша вернулся в предбанник, где уже накрывала на стол женщина лет сорока, хмурая, худая, но достаточно симпатичная для своих лет.

Темный «Гиннес» в бутылках прямо из холодильника, горячие, еще дымящиеся паром креветки, майонез и кетчуп в соусниках, светлое пиво местного разлива, очень неплохое по уверениям Лексы, тоже охлажденное, нарезанный тончайшими ломтиками сыр, буженина, несколько баночек черной икры, ледяная водка в мгновенно запотевшей литровой бутылке, какой-то даже на взгляд приторный ликер с цветастой этикеткой, маринованные огурчики на блюде, немного хлеба и сливочного масла, две коробки шоколадных конфет, бело-голубые салфетки, ослепительно белые тарелочки, прессованного хрусталя фужеры и лафитники, столовые приборы почему-то на четверых. Видимо, прислуга не рассчитывала, что двое мужчин оставят себе сразу всех приехавших девчонок и на пятую персону приборов не заготовила. Споро и аккуратно раскидав всё это по столу, хмурая прислуга удалилась, слегка погромыхивая маленькими колесиками сервировочного столика, на котором и доставила в предбанник питье, закуски и посуду для клиентов.

Увидев такой стол, вышедшие из раздевалки девицы слегка ахнули, но показывать своё удивление случайным попаданием на чужой праздник жизни постеснялись. Однако, за столом размещались радостно, оживленно переговариваясь, сразу расположив мужчин между собой: малышка-блондинка Рита, обернувшая вокруг бедер полотенце и оставившая обнаженными свои задорно точащие грудки, которую Мишель тут же начал называть Марго, устроилась с краю, за ней следом сам Мишель, справа от него цыганистая Лада, поминутно шлепающая ладошками по бедрам то Мишеля, то Лексы, который забавно смотрелся в компании худой, но удивительно грудастой Ляли — невысокий, плотненький с явным намеком на животик и длинная, голенастая модельная девица с четвертым размером бюста.

Бестолковые и оживленные первые минуты застолья прошли в выборе закусок, подталкивании друг друга локтями не столько из-за тесноты, сколько от желания хоть немного сблизиться с малознакомыми людьми. Когда Арнич начал разливать, оказалось, что Марго пьет водку, как и мужчины, Лада предпочитает светлое пиво, а Ляля ликер. Лекса, чуть переигрывая в роли тамады, провозгласил тост за знакомство, потом, после выпитой первой и второй рюмок, начал расспрашивать девиц, откуда они, как живется в Городе, чем увлекаются, какие фильмы смотрят, какую музыку слушают…

Атмосфера к этому моменту уже сложилась непринужденная, легкая, застольная, и девицы охотно отвечали на вопросы, отнюдь не стесняясь своего происхождения и профессии. Выяснилось, что Рита-Марго местная, одинокая, но не теряющая надежды на личное счастье; Ляля приехала из дальнего пригорода, с ее фигурой и ростом многие прочили ей карьеру модели, но — подвел излишне шикарный бюст, да и модельная карьера также проходила через постели многочисленных антрепренеров, агентов, директоров, художников и модельеров, хотя последние почему-то в основном предпочитали мальчиков; Лада оказалась самой дальней гостьей Города, приехавшей аж из соседней страны с самой банальной целью подзаработать. Она была старшей среди девиц, без малого двадцати семи лет, Ляле недавно исполнилось девятнадцать, а Рите-Марго — двадцать один.

Через десяток-другой минут Мишель прервал выпивку и закуску предложением заглянуть в парную, пока еще желудки не переполнились, а легкие не забились табачным дымом, ибо курили они все, причем девушки предпочитали сигареты, выложенные на стол рядом с пепельницами Мишелем и Лексой.

Лада в парилку не пошла, сославшись на высокое давление, но с удовольствием присоединилась к компании попозже, в огромной ванне-джакузи. Из бурлящей прохладной воды джакузи, слегка промокнув полотенцами тела, все вернулись за стол, уже привыкшие друг к другу, определившиеся с партнерами на вечер. Покурили, понемногу, уже не так жадно, как в самом начале, выпили и закусили. Потом, не стесняясь друг друга, покувыркались прямо тут, в предбаннике, на диванчиках, не тревожа прислугу требованием открыть комнату отдыха с широченной, специально для этого приспособленной постелью.

Впрочем, Мишелю с Ритой-Марго на одном диванчике, а Лексу с Лялей на втором было вполне комфортно, а попеременно присоединяющаяся то к одной, то к другой паре Лада вносила приятную нотку разврата в их интимное общение.

Чуть позже, отдыхая за столом, выпивая и закусывая, Лекса удивительно ловко и непринужденно перевел разговор на финансы, и оказалось, что девицам от албанца вряд ли достанется больше семидесяти талеров за весь вечер.

— Да что там говорить, хорошие деньги, — сказала Рита, прижимаясь к Мишелю острыми, все еще возбужденными грудками, — лишь бы этот придурок не заначил себе на бензин, а то обычно по пятерке всегда в свою пользу из договоренных денег отстегивает…

— Ну, он не из худших, — заявила Лада. — Я до этого работала в одном месте, там деньги выдавали раз в неделю, уже и сама забудешь, сколько тебе должны, а они еще там штрафы накатывали за каждый лишний шаг…

Перед вторым заходом в парилку Мишель порадовал девиц десятком талеров каждую — должны же они запомнить этот вечер! — и те, радостно щебеча, ненадолго скрылись в раздевалке, пристраивая в своих вещах полученные монеты.

— Ты как? еще не выдохся? — спросил Лекса приятеля, памятуя о том, каким для него оказался сегодняшний вечер.

— Еще хоть куда, — засмеялся Мишель, — думаю, надо продлить до полуночи, бровеносец говорил, что у них свободно…

До полуночи продлили и сауну, и девиц, правда, опять появлялся албанец, не доверивший своим подопечным получить с клиентов деньги за полтора часа, по сто пятьдесят монет за каждую, но теперь Мишель, изображая сильно подвыпившего, не стал торговаться и даже на бензин албанцу подбросил вторично.

И опять была парилка, и джакузи со свечами, и закуска за столиком, и кожаные диванчики, правда, теперь компаньоны поменялись партнершами, и разговоры обо всем и ни о чем, и добавка водки, ликера и пива, и снова парилка… и соблазнение Ляли попробовать сразу с двумя мужчинами, пока представился такой случай (она оказалась единственной, не вкусившей еще такого запретного плода), и убеждение ее Ритой-Марго на собственном примере… все было от души, ненапряженно, весело и забавно…

В половине двенадцатого, после звонка албанца, выяснилось, что он за девицами не заедет, и Ладе с Лялей до своей конторы, а Рите-Марго до дома придется добираться самостоятельно, и это расстроило девиц. «Небось, опять денежки на пару дней зажмет», — решили они.