Проект Живая смерть - Maloreiy

Драко не знал, что именно в этой ведьме так его бесило. Она всегда была такой. Расхаживала повсюду, выставляя напоказ свою магию — как будто у нее было на это такое же право, как у тех, кто родился от настоящих родителей—волшебников, — доказывая всем, что она лучшая, и это сводило его с ума. Он взял себя в руки как раз в тот момент, когда к нему подошел Люциус, купивший бокал вина гораздо более высокого качества.

— Ну-ну, Артур, — с напускной ленцой протянул Люциус, — конечно, это не то место, где можно разбрасываться угрозами. В конце концов, мы все здесь по одним и тем же причинам. Драко, может, и немного груб в выражениях, но он говорит чистую правду. Я уверен, что он не хотел никого обидеть.

Впервые в глазах Гермионы вспыхнул тот огонь, который Драко помнил со школьных времен.

— Да, мистер Малфой, мы все здесь по одним и тем же причинам. Мы здесь, потому что ваш лорд-полукровка развязал войну, которая уничтожила волшебное население, и теперь это поколение — включая вашего сына — должно быть принесено в жертву, чтобы исправить ваши глупые ошибки.

Рука Люциуса крепче сжала ножку бокала, и выражение его глаз заставило Драко заподозрить, что он ненавидит маленькую магглорожденную ведьму почти так же сильно, как и он сам.

Однако, прежде чем Люциус успел ответить, Гермиона язвительно добавила:

— Прошу прощения, но я говорю правду. Я не хотела никого обидеть.

Она слегка улыбнулась ему. Уизли предостерегающе положил руку на ее плечо.

— Гермиона.

Сурово взглянув на обоих Малфоев и не предложив никаких оправданий — потому что, он был Уизли и у него были манеры крестьянина, — он решительно увел Гермиону прочь. Драко был удивлен, что она даже не сопротивлялась; она просто позволила ему развернуть ее и отвести в другой конец зала.

— Мерзкая грязнокровка, — пробормотал Люциус себе под нос, провожая взглядом удаляющуюся парочку.

— Говорят, она самая талантливая ведьма своего времени, — прокомментировал Драко, задумчиво глядя на ее удаляющуюся фигуру в фиолетовом платье.

— Позорная растрата магии и таланта, — сказал Люциус, поворачиваясь, чтобы еще раз взглянуть на других претенденток в зале, и уже выбросив этот инцидент из головы.

Но следующие слова сына вернули его внимание.

— Я хочу талантливых детей.

На мгновение воцарилась тишина, пока Люциус обдумывал это заявление.

— Драко, ты, должно быть, шутишь! — прошипел он, глядя на Грейнджер, которая все еще был в поле зрения, с выражением отвращения на лице. — Она, возможно, самый худший выбор леди Малфой во всем зале, если судить только по крови. И почти такой же, если судить по всему остальному.

— Но если судить по магии, — нетерпеливо заметил Драко, — если у меня должны быть дети, кто будет лучшим выбором для следующего поколения Малфоев? Если они должны обладать сильной магией, властью, влиянием в обществе — обществе, которое не ценит родословную и все чистокровные линии больше не являются чистыми?

Он позволил своему отцу следовать за ходом его мыслей.

— Я думаю, ты будешь ужасно несчастлив, — с содроганием произнес Люциус, немного поразмыслив над доводами сына.

Его слова были молчаливым признанием того, что он согласен.

Драко не ответил. Он подумал, что был бы «ужасно несчастлив», если бы Волдеморт победил. Раз уж ему предстоит жениться на магглорожденной, по крайней мере, он может получить дополнительный бонус, заставив Гермиону Грейнджер разозлиться настолько, что она начнет плеваться ядом. Этого было почти достаточно, чтобы вызвать у него улыбку.

* * *

— Малфой! — крикнул Артур Уизли, и было непонятно, к кому он обращался — к сыну или отцу, поскольку оба были на грани того, чтобы сказать что-нибудь мерзкое. — Ты будешь держать язык за зубами, или мы немедленно уйдем.

— Присядь, Артур, — приказал Кингсли Шеклболт. Он подождал, пока Артур усядется на стул рядом с Гермионой, и только потом перевел взгляд на Малфоев. — Я не допущу никаких комментариев о чистоте крови или упоминаний о магическом наследии мисс Грейнджер. Если вы будете использовать подобные бесцеремонные оскорбления, я немедленно прекращу эти переговоры о браке.

Люциус ответил на свирепый взгляд Шеклболта.

— Вы не можете отклонить наше предложение, Министр. Нам обещали, что у Священных Двадцати Восьми будет право первого выбора, и наше требование является первым.

— Однако я могу отклонить эти переговоры, — заметил Кингсли, — и открыть путь для следующей семьи Священных Двадцати Восьми, которая заявила о своих правах. Вы, конечно, не думали, что вы единственная чистокровная семья, которая просит руки Гермионы Грейнджер.

По взглядам, которыми обменялись двое блондинов, стало ясно, что они не предполагали, что возникнет конкуренция, и это упущение указывало на то, что их чистокровные предрассудки все еще были сильны.

— Я предлагаю вам, мистер Малфой, — обратился Кингсли к молодому человеку, — попытаться заручиться согласием вашей будущей невесты. Она должна кого-то выбрать, но это не обязательно должны быть вы.

Драко неловко поерзал на стуле. Он не был уверен, что сможет сказать что-то, что заставит ее принять его предложение. Волшебник рассчитывал на влияние и власть своей семьи и их положение в обществе, чтобы принудить ее к браку.

Он посмотрел на Грейнджер и заметил, что она даже не смотрит на него. Ее взгляд был устремлен на дверь, как будто она просто ждала, когда ее выведут из комнаты. Все это время выражение ее лица было пустым и безучастным, в нем не было даже намека на то небольшое оживление, которое вспыхнуло в вечер брачного бала, когда она ответила на жестокость его отца. Сегодня она просто пропустила все слова мимо ушей, предоставив Артуру Уизли возражать.

— Мисс Грейнджер, — начал Драко, официальные слова застряли у него в горле, хотя ему и удалось заставить ее посмотреть на него. — Семья Малфоев добивается вашей руки и сердца. Как могущественная и влиятельная семья, мы привыкли получать все самое лучшее. Несмотря на… определенные чувства других людей по этому поводу… мы верим — я верю — что вы идеально подходите на роль следующей леди Малфой в этой необычной ситуации. Других вариантов, которые соответствовали бы нашим стандартам, нет. Кроме того, мы готовы предложить вам ряд уступок в этом браке, чтобы вы были удовлетворены условиями в рамках договоренности.

Первые слова были