Проект Живая смерть - Maloreiy

— Что, черт возьми, происходит? — рявкнул Люциус.

Он вытащил палочку и направил ее одновременно на всех, кто находился в комнате, словно ожидая, что угроза может исходить с любой стороны. Но никто не обращал на него внимания, потому что все взгляды были прикованы к темноволосой магглорожденной, которая теперь тихо сидела на стуле.

— Гермиона? — Артур Уизли опустился на колени рядом с ней, на его лице было беспокойство, и она перевела взгляд на него.

— Да, — ответила она.

Если раньше ее лицо почти ничего не выражало, то теперь оно стало совершенно пустым.

— Гермиона, что только что произошло? Что ты сделала?

Она не ответила, только моргнула несколько раз с тем же пустым выражением на лице.

Драко схватил оба листка бумаги. Та половина пергамента, на которой были перечислены требования Малфоев, была цела, а чернильные строки светились жутким светом, другая половина со списком вещей, которые Гермиона Грейнджер оставляла себе, была смята и изуродована. Строчки истончились, превратившись в каракули, похожие на паутину, и приобрели призрачный оттенок серого.

Дверь распахнулась, и в комнату ворвался Гарри Поттер, его палочка все еще горела от заклинаний, которые он использовал, чтобы прорваться в кабинет Министра магии.

— Я услышал, как Гермиона кричит!

Его палочка была направлена на Малфоев, но он быстро увидел, что Гермиона сидит на стуле целая и невредимая, рядом Драко, а Артур стоит на коленях перед ней.

— Гермиона, с тобой все в порядке?

Ни у одного человека в комнате не нашлось слов, чтобы объяснить, что только что произошло, и потрясение, отразившееся на их лицах, заставило Гарри отчаянно требовать ответов.

Запинающимся голосом Артур рассказал о событиях и о том, что, по его мнению, произошло, в то время как Гермиона по-прежнему оставалась неподвижной и не реагировала. Он показал Гарри два списка, и на лице Гарри отразился ужас понимания.

— Ты должен был присматривать за ней, Артур! — воскликнул Гарри, поднимая Гермиону и заключая в объятия.

Она подчинилась без сопротивления.

— Мне жаль, Гарри, — повторял Артур, и на его лице застыла маска скорби. — Мне очень жаль. Я понятия не имел. Мы найдем способ это исправить.

— Ты должен были присматривать за ней! — повторил Гарри, указывая палочкой на группу, и подтолкнул Гермиону к двери, как будто собирался увести ее. — Особенно после того, что было в прошлый раз! Ты должен был быть более внимательным!

Слезы застилали ему глаза. Более спокойным голосом он обратился к ведьме, которую держал в своих объятиях.

— Гермиона, дорогая, я собираюсь отвезти тебя в больницу Святого Мунго. Все в порядке, ты не обязана выходить за него замуж, если не хочешь. Я позабочусь об этом.

Когда он скрылся за углом, никто не потрудился сказать ему, что она уже замужем. Связующий ритуал был завершен.

Драко посмотрел на пергамент в своих руках. У него были остатки двух списков, и он с растущим ужасом осознал, что вместе — и по отдельности — они представляли всю полноту его жены.

Пятнадцать лет спустя

Вокзал Кингс-Кросс был заполнен беспокойными родителями, которые приехали пораньше, чтобы встретить своих детей. Драко знал, что Поттеры и Уизли заметили его, и хотя с годами их отношения стали намного дружелюбнее — по необходимости, — он никогда не чувствовал себя комфортно рядом с ними, особенно в семейных ситуациях.

Гермиона, конечно, никогда приходила на Кингс-Кросс с ним. В магическом сообществе ходили слухи, что она ведет замкнутый образ жизни, с неодобрением относится к своей славе героини войны и старается не попадаться на глаза общественности. Дети понимали это, поскольку всю свою жизнь боролись со странной болезнью своей матери.

С одной стороны, она была невероятно умна и могла мгновенно выдать полезную информацию. Она также была невероятно искусна в выполнении любого дела, которое ей поручали, и выполняла его без вопросов, когда ее просили Малфои. С другой стороны, ей было трудно поддерживать непринужденную беседу, и она часто казалась незаинтересованной во всем, что не имело отношения к ее детям.

Драко потратил немало времени, пытаясь придумать, как обойти ее послушание, когда дети были еще недостаточно взрослыми, чтобы понимать, что их мать готова выполнить буквально любой их каприз, и они, сами того не ведая, были склонны отдавать возмутительные приказы.

Он старался не думать о том, что его жена ждет его дома, если, конечно, ожидание — это действительно то, что она делает. Она сидела. И она все еще будет сидеть, когда он вернется домой с детьми, так что, возможно, это действительно можно назвать ожиданием.

Рождение детей было довольно сложной ситуацией. Не из-за самой беременности, конечно. Гермиона безропотно принимала все свои зелья, ходила на все приемы к врачу, ела именно то, что ей было сказано, и в точности следовала всем инструкциям.

Нет, трудность заключалась в том, чтобы она забеременела. Драко был потрясен, поняв, что его жена больше похожа на незнакомку со знакомым лицом. Он никогда не думал, что будет скучать по язвительному характеру Грейнджер, но у женщины с ее волосами и телом не было ее глаз. Эти глаза были нежными, но пустыми, и от этого у него внутри все переворачивалось. В течение нескольких месяцев он не мог заставить себя консумировать брак. Он изводил себя, пытаясь найти контрзаклинание, тратил галеоны, нанимая всех специалистов, которых мог найти в этой области.

Каждый прожитый месяц изматывал и его, и Поттера, который не покладая рук пытался выяснить, что Гермиона с собой сделала. После первых двух месяцев Поттер смягчился и позволил Гермионе остаться в поместье. Как жена Драко, она принадлежала этому месту, и когда стало ясно, что Малфои не представляют для нее никакой опасности, это казалось единственно разумным приспособить девушку к условиям ее постоянного проживания.

Люциус ничем не мог помочь. Он не понимал, из-за чего весь сыр-бор. Насколько он мог судить, грязнокровка наконец-то узнала свое место, и он подумал, что это было особенно удачно, потому как семья Малфоев могла пользоваться ее именем и репутацией, и не была обременена ее сложным характером.

Он даже предложил зачать наследников Драко, если у того по-прежнему будут проблемы с консумацией.

Это стало последней каплей, и Драко выгнал отца из своего крыла поместья, установив защитные чары от его проникновения — потому что он понятия не имел, означает ли пункт «Верность» в списке верность мужу или семье Малфоев