Миры Роберта Чамберса - Амброз Бирс
НЕЗНАКОМЕЦ: И Альдон — лишь «отец» на Хастурском. Что из этого?
КАССИЛЬДА: Ваши факты горче, чем ваши загадки. И что с вами будет, Ихтилл, вы с Жёлтым знаком на груди, когда знак будет отправлен вам?
НЕЗНАКОМЕЦ: Вообще ничего. Какое отношение имела Каркоза к миру людей, когда вы все жили в хижинах из грязи? У Короля в Жёлтом есть и другие заботы, так как он сверхъестественен. Как только вы наденете Бледную Маску, он даже не увидит вас. Вы сомневаетесь во мне? Вам нужно только ещё раз посмотреть на Озеро. Каркоза не находится на Земле. Она, возможно, даже не реальна; или не так реальна, как вы и я. Конечно, Живой Бог не верит в неё. Тогда почему вы должны?
КАССИЛЬДА: Вы правдоподобны, вы в своём призрачном лице. Вы говорите так, словно знаете Живого Бога. Вы также слышите, как Гиады поют по вечерам в этом мире?
НЕЗНАКОМЕЦ (отрывисто): Нет, это строго дело Короля. Это не представляет для меня никакого интереса.
КАССИЛЬДА (немного восстановив уверенность): Смею сказать. Как я могу доверять любому из этих ответов? Неужели нам не нужно ничего больше делать, чтобы спастись, кроме как надевать белые маски? Это звучит для меня как подозрительно простой ответ.
НЕЗНАКОМЕЦ: Тогда проверьте это.
КАССИЛЬДА: И умрите. Спасибо.
НЕЗНАКОМЕЦ: Не так быстро. Я бы не убил ни вас, ни себя. Я предлагаю маску, если вы простите мне игру слов. Все будут носить именно то, что они выберут, за исключением того, что все будут также носить Бледную Маску. Я сам буду носить Жёлтый знак, как и сейчас. Когда вы все убедитесь, маски будут сняты; и тогда вы можете объявить о преемственности, все в полной безопасности.
КАССИЛЬДА: О, действительно. И тогда Король нагрянет.
НЕЗНАКОМЕЦ: И если тогда явится Король, мы все потеряны и я потеряю свою ставку. Мне нечего терять, кроме моей жизни. Вы имеете больше. А если Король не придёт, что тогда? Думайте! Жёлтый знак изменил свои свойства, человеческая жизнь внезапно наполнилась смыслом, повсюду расцветала надежда, Призрак Истины успокоен навсегда и Династия освободилась от всех страхов перед Каркозой и любыми живущими там монстрами, освободилась от страха перед Королём в Жёлтом и его изодранными, удушающими, нечеловеческими одеждами!
КАССИЛЬДА: О Живой Бог! Как я смею тебе верить? НЕЗНАКОМЕЦ: Вы не смеете не…
(Во время этого разговора луна медленно поднималась, вопреки направлению заката и звёзды погасли, хотя они не исчезли насовсем. Длинные волны из облаков начинают двигаться над поверхностью озера Хали, которое вздыхает и вздымается. Появляются брызги. НЕЗНАКОМЕЦ и КАССИЛЬДА смотрят друг на друга, испытывая то соучастие, то ненависть).
КАССИЛЬДА: Почему бы мне не посметь? Я, которая Кассильда, я, кто я?
НЕЗНАКОМЕЦ: Потому что, Кассильда, ничем не рискуя, вы рискуете всем. Это первый закон правления. И также потому что, Кассильда, в своём древнем сердце вы любите своих детей.
КАССИЛЬДА: О, вы демон! Вы нашли меня.
НЕЗНАКОМЕЦ: Вот для чего я пришёл. Очень хорошо. Увидимся завтра, после заката. Наденьте маску и все глаза откроются, все уши будут открыты. Спокойной ночи, моя Королева.
КАССИЛЬДА: Если вы человек, вы пожалеете об этом.
НЕЗНАКОМЕЦ: Очень. Итак, спокойной ночи.
(НЕЗНАКОМЕЦ выходит. Кассильда кладёт руку на свою голову и обнаруживает, что на ней больше нет короны. Она ощупывает кушетку и, наконец, находит корону среди подушек. Королева хочет надеть её, а затем вместо этого останавливается у балкона, поворачивая корону в своих руках. Огни уходят в полумрак. Туман поднимается в лунном свете: звёзды исчезают. На горизонте, словно плывущие над озером Хали, появляются башни Каркозы, высокие и безликие. Центр города находится за восходящей луной, которая, кажется, капает белой кровью в озеро. Входит НОАТАЛЬБА).
НОАТАЛЬБА: Итак, доброй ночи, моя Королева. Вы видели его?
КАССИЛЬДА: Кажется да.
НОАТАЛЬБА: И?
КАССИЛЬДА: Он говорит… он говорит, что Король в Жёлтом может быть ослеплён.
НОАТАЛЬБА: И вы слышали его. Теперь, конечно же, мы действительно все безумны.
(Занавес)
Прямо в то время, когда я дочитал до середины этой последней сцены, проклятые лампы снова замигали и на этот раз они не вернулись к полной яркости. Угрюмому Биллу действительно нужно проверить электропроводку или когда — нибудь скоро его старый добрый, викторианский публичный дом сгорит.
Однако этот эпизод в пьесе действительно подходил для того, чтобы остановиться и задуматься. Текст до сих пор, по крайней мере, избавил меня от одного подозрения, о котором я не упомянул Ателингу: если пьесу написал не сам Билл, то возможно это сделал Лавкрафт. Он уже изобрёл ряд вымышленных литературных произведений, поэтому ГФЛ теоретически вполне мог придумать ещё одно.
В теории… но Лавкрафт никогда не цитировал больше нескольких фрагментов из своих собственных воображаемых книг; зачем ему пытаться создавать ещё одно полностью, к тому же придуманное другим автором? Более того, пьеса белыми стихами не может относиться к вероятным работам Лавкрафта, его поэтический дар был в лучшем случае слабым; тогда как Чамберс, как я помню, опубликовал не только несколько томов стихов, но и несколько пьес, и даже оперное либретто. Кроме того, текст к настоящему времени уже показал несколько юмористических моментов, что совершенно не характерно для Лавкрафта.
Конечно, ничто из этого не исключало, что вероятным автором пьесы являлся сам Ателинг, несмотря на старую бумагу, но я был почти уверен, что это написано не привидением из Иннсмута.
Тогда как насчёт самой пьесы? Она не выглядит пугающей и даже не злой, как какая — нибудь «кровавая трагедия» семнадцатого века. Также эта пьеса выглядела производной, в основном, от Уайльда. И сочинений Эдгара По «Молчание» и «Маска Красной Смерти». И стиль пьесы был ужасно устаревшим. Я полагаю, что ни один человек, живущий сегодня, не в состоянии понять, почему так много авторов 1890—х годов считали, что жёлтый был особенно зловещим цветом.
Выражая недовольство освещением, я приблизил нечёткие страницы ближе к глазам, задаваясь вопросом, почему я вообще беспокоюсь. К этому времени я устал и был нетерпелив, и, боюсь, на самом деле немного пьян, несмотря на предупреждение Ателинга.
Затем я обнаружил, что следующая страница оказалась не на своём месте. Вместо первой страницы второго акта оказалась страница «Действующие лица», которая должна была находиться в самом начале. За одним исключением, это было не что иное, как список имён — включая Короля, который до сих пор вообще не появлялся на сцене. Исключением выглядела эта запись:
«Обратите особое внимание. За исключением Незнакомца и Короля, все, кто появляется в
