Стивен Кинг - Бессонница

[О, Ральф, ты видишь? Ты видишь, как они прекрасны?]

[Да.]

[Как жаль, что они не знают этого!]

Но так ли? В свете всего, что случилось, Ральф не был в этом уверен. У него возникла мысль — смутная, но сильная интуиция, которую он никогда бы не смог облечь в слова, — что, быть может, истинная красота — это нечто недоступное сознательному восприятию; работа, которая всегда в развитии, предмет скорее бытия, чем видения.

— Давай, раззява, делай ход, — произнес чей-то голос. Ральф вздрогнул, поначалу решив, что голос обращается к нему, но это был Фэй, разговаривавший с Доном Визи. — Ты копаешься медленнее, чем старый червяк.

— Отстань, — сказал Дон. — Я думаю.

— Думай хоть пока ад не замерзнет, умник, а мат все равно через шесть ходов.

Дон налил немного вина в бумажный стаканчик и вытаращил глаза.

— О-о, проклятие! — вскричал он. — Я и не знал, что играю с Борисом Спасским! Я-то думал, это просто старый Фэй Чапин! Каюсь, только б не гореть в аду, и хожу!

— Вот это прикол, Дон. С таким ходом можешь сесть у дороги и заработать миллион. Кстати, тебе не придется долго ждать, чтобы сделать это, — можешь отсчитывать шесть ходов начиная с этого.

— Плохо сечешь, — заявил Дон. — Ты просто не знаешь, когда…

— Ш-ш-ш-ш! — резко произнесла Джорджина Эберли. — Что это было? Такой звук, словно что-то взорвалось!

«Этим» была Лоис, высасывающая струю дрожащей зелени цвета леса после дождя из ауры Джорджины. Ральф поднял правую руку, свернул ее трубочкой у губ и принялся вдыхать похожую струю ярко-голубого света из ауры Стэна Эберли. Он почувствовал, как его тут же наполнила свежая сила — словно флуоресцентные лампы зажглись в мозгу. Но тот тяжелый затонувший корабль, бывший не чем иным, как платой за четыре месяца бессонных ночей, по-прежнему оставался внутри и все еще пытался засосать его вниз — туда, где лежал сам.

Решение тоже по-прежнему было там — еще не исполненное тем или иным способом, но лишь отложенное.

Стэн тоже огляделся вокруг. Сколько бы ни забрал Ральф от его ауры (а ему казалось, он высосал немало), источник оставался таким же ярким и сочным, как прежде. То, что им говорили когда-то про неисчерпаемые резервуары энергии, окружавшие каждое человеческое существо, явно было совершеннейшей правдой.

— Ну, — протянул Стэн, — я тоже слышал что-то…

— А я — нет, — заявил Фэй.

— Конечно, нет, ты же глух как тетерев, — возразил Стэн. — Можешь помолчать минутку, а? Я хотел сказать, это не цистерна с горючим, потому что нет никакого огня и дыма. И явно не Дон пернул, поскольку белки не попадали с деревьев с опаленными шкурками. Наверное, это просто выхлоп у какого-то большого грузовика воздушной национальной гвардии. Не волнуйся, дорогая, я тебя прикрою.

— Прикрой-ка вот это, — сказала Джорджина, приставив ребро ладони к внутреннему сгибу локтя и показав ему кулак. Однако при этом она улыбалась.

— О Господи, — пробормотал Фэй. — Гляньте на старину Дора.

Они все повернулись и посмотрели на Дорранса, который улыбался и махал рукой в направлении развилки Харрис-авеню.

— Кого ты там видишь, старина? — с усмешкой спросил Дон Визи.

— Ральфа и Лоис, — ответил Дор, лучисто улыбаясь. — Я вижу Ральфа и Лоис. Они только что вышли из-под старого дерева!

— М-да, — сказал Стэн, прикрыл глаза ладонью и указал прямо на них. Это дало приличную встряску нервной системе Ральфа, и он успокоился, лишь когда понял, что Стэн просто указывает туда, куда махал рукой Дорранс. — И гляньте! Прямо из-за них выходит Гленн Миллер! Ну и дела!

Джорджина двинула локтем в его направлении, и Стэн проворно отступил, ухмыляясь.

[Привет, Ральф! Привет, Лоис!]

[Дорранс! Мы собираемся в Страуфорд-парк! Это правильно?]

Дорранс, радостно улыбаясь: [Не знаю, теперь это уже долгосрочные дела, а я с ними покончил. Скоро я возвращаюсь домой и буду читать Уолта Уитмена. Ночка выдастся ветреная, а когда дует ветер, лучше всего читать Уитмена.]

Лоис, почти яростно: [Дорранс, помоги нам!]

Ухмылка сползла с лица Дорранса, и он печально взглянул на нее:

[Я не могу. Это уже не в моей власти. Все, что нужно сделать, теперь должно быть сделано тобой и Ральфом.]

— Ух, — произнесла Джорджина. — Терпеть не могу, когда он смотрит вот так. Начинаешь почти верить в то, что он в самом деле видит кого-то. — Она взяла свою длинную вилку и начала поджаривать новую сосиску. — Кстати, а кто-нибудь видел Ральфа и Лоис?

— Нет, — сказал Дон.

— Они залегли в одном из тех мотельчиков, отмеченных крестиком, на побережье с чемоданом пива и бутылкой детского масла «Джонсон», — сказал Стэн. — Громадной бутылкой. Я же говорил вам вчера.

— Старый пошляк, — пробормотала Джорджина и выбросила вперед локоть с чуть большей силой и намного большей точностью.

Ральф: [Дорранс, ты что, совсем не можешь нам помочь? Скажи хоть по крайней мере, на верном ли мы пути?]

На мгновение его охватила уверенность, что Дорранс собирается ответить. Потом сверху раздался приближающийся гул, и старик задрал голову. На лице его снова заиграла идиотская и красивая улыбка.

— Взгляните! — закричал он. — Старая Желтая Птица Граммэн! Ну и красота!

С этими словами, повернувшись к ним спиной, он потрусил к забору с цепями, чтобы посмотреть, как приземляется маленький желтый самолетик. Ральф взял Лоис за руку и попытался улыбнуться. Это давалось с трудом — он полагал, что никогда еще за всю свою жизнь не был так напуган и растерян, — но он врубил всю свою старую студенческую закалку.

[Давай, дорогая. Пойдем.]

Ральф вспомнил, как ему показалось — когда они двигались вдоль старой железнодорожной ветки, которая в конце концов вывела их обратно к аэропорту, — что они не совсем шли пешком; это больше походило на скольжение. От пикниковой площадки в конце шоссе № 3 они двигались обратно к Страуфорд-парку таким же образом, только скольжение было более быстрым и отчетливым. Их словно влекла вперед невидимая корзина подвесного транспортера.

Ради эксперимента он перестал шагать. Дома и фасады магазинов продолжали тихо проплывать мимо. Желая убедиться в этом, он взглянул вниз, на свои ноги, — да, они были совершенно неподвижны. Казалось, движется тротуар, а не он.

Вот показался мистер Дагэн, глава департамента ссуд, упакованный в свой сшитый на заказ костюм-тройку и в очках без оправы. Как и всегда, он показался Ральфу единственным человеком за всю мировую историю, родившимся без дырки в заднице. Однажды он ответил отказом на заявление Ральфа о ссуде по чековой оплате, что, по мнению Ральфа, могло послужить причиной его негативного отношения к этому человеку. Теперь он увидел, что аура Дагэна была тускло-серого цвета, как коридор в больнице для ветеранов, и решил, что это не очень его удивляет. Он зажал нос, как человек, вынужденный переплывать какой-то грязный канал, и прошел прямо сквозь банкира. Дагэн даже не вздрогнул.