Павел Комарницкий - Старая сказка

— Твои извинения недостаточны — снова улыбнулась Элора.

— Я поняла, моя королева. Я сейчас…

Она повернулась к Ивану.

— Я очень плохо думала о вас, товарищ старший сержант, и прошу простить меня — она снова сделала книксен, на этот раз довольно издевательский — если это возможно.

— Ваши извинения приняты — улыбнулся Иван и вдруг совсем уже неожиданно для себя самого спросил — И всё-таки: как с тобой муж-то живёт, такой колючей?

— Отлично он с ней живёт, регулярно и интенсивно — ещё более неожиданно подал голос Киннор — Трое детей, не шутка!

— Магистр!

— Простите, моя королева — вытянулся эльф. Кто бы мог подумать, эльфы — и совершенно солдатская шутка… Тамиона сверкнула глазами, обводя ими очень серьёзные лица. Слишком серьёзные, если бы не глаза.

— Завтра будете есть овсянку на воде!

Первой, не выдержав, засмеялась королева, и словно плотина рухнула — такой хохот. Иван обнаружил, что смеётся вместе со всеми, и более того — объект шутки смеётся тоже, аж присела от хохота. Вот они, нервы… И никакие они не мраморные, как поглядишь.

— Думаю, Ивану Семёновичу тоже будет приятно услышать новость. Ключ засекли, это оказалось правдой, но засекли не «чёрные хранители», а ваше родное НКВД. Невод закинут очень широко, и провозятся они долго. Так что у нас масса времени.

Королева внезапно посерьёзнела.

— Однако дежурство вести по-прежнему круглосуточно. Охранные системы усилить. Бережёного Бог бережёт.

— Будет сделано, моя королева — Киннор слегка поклонился.

— Слушай, а чего вы нас этими… эфемерами обзываете? Ну сказали бы просто — люди…

Иван сидел на кухне в уголке, облокотившись на стол. Был допущен, так сказать, а это потруднее, нежели попасть на аудиенцию к королеве. Но мыть посуду ему всё-таки не позволили. Более того, Тамиона и сама не стала мыть грязную посуду, а просто засунула грязные тарелки в какой-то белый шкафчик, который тут же зашипел.

— Понимаешь, какое дело — девушка перемещалась по кухне плавно-стремительно, что-то передвигая, прибирая и протирая — не вы одни эфемеры. Ну как тебе объяснить? Вы, люди, подвержены процессу физического старения. Родился, вырос, сморщился и помер. И не только люди — большинство живых существ на Земле имеют такое свойство.

— А разве не все?

— Не все. Многие деревья, некоторые рыбы. А микроорганизмы, например, все поголовно. Они не стареют, понимаешь? Они могут погибнуть от внешних причин, но по сути они бессмертны.

— И вы, стало быть, как микробы…

— Если будете хамить, товарищ старший сержант — Тамиона открыла шкафчик, куда минуту назад сложила грязную посуду (Иван захлопал глазами: посуда была чистой) — немедленно пойдёте к себе в берлогу. А завтра я не пожалею времени и сварю лично для вас пшённую кашу на воде. И круто посолю — она засмеялась.

Иван поднял руки, показывая, что сдаётся.

— Но где-то ты прав. Мы, эльфы, тоже не стареем, и мы бессмертны. Ну почти бессмертны. Объяснить тебе понятней я не могу, ты же ничего не понимаешь в генетике и вообще биологии. Люди вообще ещё ничего, по сути, не знают.

— Ну, тут ты не права — Иван почувствовал себя задетым — Наши учёные…

— Ой, да лучше молчи — девушка скривила губы — Люди, выучившие два правила арифметики в пределах десятка и пяток букв, и вообразившие на этом основании, что они знают, как устроен мир — вот что такое ваши нынешние учёные, за редчайшими исключениями.

— Но мы отвлеклись.

— Да, так вот. Мы, эльфы, не стареем. Возможно, мы и умирали бы от внутренних причин, исчерпав… ну, скажем так, жизненную силу, сумей мы жить пять-шесть тысяч лет. Умирали бы во сне, тихо, внешне оставаясь такими же молодыми. Но здесь, на Земле, это невозможно. За такой срок всегда найдутся внешние причины, чтобы оборвать жизнь.

Тамиона закончила уборку, мыла руки.

— Вот в этом и есть главнейшая разница между эфемерами и бессмертными. Ваша смерть сидит внутри вас, она заложена с момента рождения, и только ждёт момента. Наша смерть приходит извне. Наша гибель всегда насильственная. Кто-то или что-то убивает нас, понимаешь?

Иван потрясённо смотрел на неё. Пять тысяч лет… Охренеть можно!

— Слушай, если не секрет — тебе самой сколько лет-то?

— Подобные вопросы дамам не задают — засмеялась девушка — но вам, товарищ старший сержант, я отвечу. Мне сто тридцать два года, я ещё очень молода и нравлюсь мужчинам. Даже эфемерским.

Иван поперхнулся, закашлялся. Сто тридцать два… А он-то — «девушка»… Древняя старуха…

— Ваше хамство, товарищ недобитый сержант, не имеет границ — Тамиона стояла перед ним, уперев руки в бока — Всё, заведение закрывается. Брысь!

— Ну вот, дорогой Эрих, теперь вы действительно можете со спокойной совестью сказать: «Я сделал всё, что мог»

Майор, сверкая сталью и стеклом своих очков, распрямился от стола, с наслаждением потянулся, хрустнув суставами. На столе лежала карта, значительно отличавшаяся от предыдущих — вместо широких жирных кругов её украшали затейливые концентрические окружности, будто круги на воде от упавшего в воду камня. В месте пересечения трёх из них красным карандашом было намалёвано пятно.

— Нам просто повезло, господин майор. Похоже, носитель до недавнего времени активно перемещался, вернее всего ехал на поезде, и только в последние дни осел в этом городишке. Неосторожно. У нас в «Аннанербе» Ключ перемещали ежедневно. Один зондерфюрер, не знаю фамилии, занимался исключительно этим.

— Да, повезло. Интересно, чем его заинтересовал сей населённый пункт? — майор задумчиво изучал карту — Эрих, вы молодец. Но прежде чем отправиться на заслуженный отдых, расскажите мне, пожалуйста, ещё раз тот эпизод, ну, когда нашли Ключ. Я не садист, поверьте. Просто это очень важно.

— Хорошо, господин майор. Это случилось двадцать пятого сентября сорок четвёртого года, где-то под Варшавой. Точнее я не знаю, так как не участвовал в инциденте лично, а праздные расспросы у нас — немец усмехнулся — как и у вас, не поощрялись. К нам в берлинскую контору спецрейсом, на боевом «юнкерсе» был доставлен труп молодого человека, лет восемнадцати, не больше, о чём свидетельствовало полное отсутствие бороды и усов. С ним был ещё напарник, точнее, напарница, но установить это было нелегко — от неё остались только некоторые фрагменты. При подробном осмотре убитого было обнаружено также отсутствие волосяного покрова и на теле, за исключением волосистой части головы. Опись вещей убитого я не видел, знаю только, что среди них оказался Ключ.