Нацуо Кирино - Хроники Богини

— Проход Ёмоцухира, разделяющий мир живых и мертвых, находится на границе суши и моря. Шум, который ты слышишь, Намима, доносится оттуда.

Скорее всего, место, где я очнулась, находилось у выхода из пещеры, обращенного к морю. Душа моя пришла в сильное смятение, когда я узнала, что шум волн доносится из мира живых. Я ведь просто хотела остаться мертвой. Ну почему именно меня заманили в Ёми-но-куни? Почему мою душу терзают те же переживания и печали, что и при жизни?

— Госпожа, а почему я здесь? Я ведь мертва. Я просто хочу раствориться в небытии. Смерть навеки разлучила меня с живыми. Я хочу стать свободной от всего и спокойно заснуть. Пожалуйста, не могли бы вы сделать так, чтобы я еще раз умерла.

— Тебе, Намима, как и мне, не дозволено было раствориться в небытии. Ты заслужила находиться здесь. Ведь ты мико Страны Тьмы — вот твое время и наступило.

Я огляделась вокруг. На холодном каменном полу дворца выстроились на одинаковом расстоянии друг от друга огромные каменные колонны. Колонн этих было бесчисленное множество. Ряды их тянулись без конца и края, растворяясь в глубине дворца. Колонны такой толщины, что даже трое-взрослых, взявшись за руки, не смогли бы их обхватить, а верхушки исчезали где-то высоко в темноте. Пространство дворца царства мертвых было необъятно и безгранично.

В тени колонн тихо стояли несколько слуг и ожидали приказаний госпожи Идзанами. Кроме того, я заметила, что повсюду во мраке слоняются души, по очертаниям напоминающие людей.

— Сюда, в Ёми-но-куни, приходят те, кто не может упокоиться с миром. Большинство из них, превратившись в духов, блуждают тут, во тьме. Они невидимы, у них нет ни чувств, ни мыслей — от человека остается только душа. Посмотри вокруг, Намима! Тебе, наверное, видится просто тьма, а ведь пространство здесь переполнено человеческими душами.

— У меня тоже такое чувство, — ответила я и тут же ощутила, что тьма сгустилась — это безымянные духи окружили меня.

— Все, кого не отпускают воспоминания о живых, попадают сюда. Представляешь, сколько их, этих воспоминаний?

Ощутив смутную тревогу, я невольно попятилась назад и спросила:

— А госпожа Наминоуэ здесь?

— Нет, ее здесь нет. Она своей жизнью довольна.

Я вспомнила улыбающуюся госпожу Наминоуэ. Значит, она была довольна, что ее жизнь прервалась одновременно с жизнью госпожи Микура. А я не захотела такой судьбы.

— А госпожа Микура?

— И такой тут нет.

— А где же они?

Идзанами указала пальцем наверх.

— Может быть, прислуживают небесным богам.

Я в замешательстве посмотрела на Идзанами.

— А почему вы, богиня, не на небе, а здесь, под землей?

— Я вынуждена была стать богиней царства мертвых, — сухо ответила Идзанами.

— Почему?

— Мой муж, Идзанаги, слишком поздно пришел за мной. И к тому же нарушил обещание. Так что я, как и ты, Намима, в обиде на своего мужа.

Тут уж я окончательно запуталась. Мне ничего не было известно о том, как и почему поссорились Идзанами и Идзанаги, да и к тому же я сомневалась, что заслужила прислуживать богине. Ведь я воспротивилась своей судьбе и нарушила законы острова.

— Вы, госпожа Идзанами, сказали, что, так как я была мико ночи, то заслужила находиться здесь. Но ведь я родила ребенка, а за это лишают права быть мико.

Кончики губ у Идзанами скривились. Возможно, она смеялась надо мной.

— Именно потому, что ты родила, ты и подходишь на роль моей личной мико. Моя смерть и рождение детей тесно связаны. Я умерла от родов.

— Ах, вот как! А меня муж убил после того, как я родила ребенка.

— Жалко мне тебя, Намима. По сравнению с тобой мне еще, можно сказать, повезло. Мой муж развелся со мной после рождения детей, когда пришел встретиться со мной в царство мертвых.

Я была потрясена, что Идзанами, умершая, несомненно, много-много лет назад, посочувствовала мне. Не иначе как моя жизнь показалась ей трагичнее, чем у многих других. У меня было чувство, что я нырнула во тьму, так и не разобравшись, что случилось и почему это произошло именно со мной? И есть ли способ избавиться от этого мрака в душе?

День в Ёми-но-куни тянется дольше, чем в мире живых. Пока я здесь прислуживаю Идзанами, Махито, должно быть, уже состарился, а Яёи стала взрослой женщиной. Или нет? Может быть, она уже старуха? Но я точно знаю, что они либо живы, либо смерть их была счастливой. Идзанами знает все о смерти тех, кому не дано упокоиться с миром. Работа у нее такая: каждый день она определяет тысячу человек, которым предстоит умереть, и выслушивает жалобы неупокоенных душ. Вот и сегодня ее рабочий кабинет осаждает толпа мужчин и женщин с задумчивым выражением на лицах.

Идзанами, укутанная в белые одежды, почти все свое время проводит в полутемном кабинете. На огромном столе посреди комнаты лежит карта мира живых. На первый взгляд кажется, что на ней изображен огромный пруд без воды, но когда глаза привыкают к полумраку, то можно различить моря и острова, нагромождение высоких гор и длинные глубокие реки. Идзанами прохаживается вперед и назад перед картой Ямато, кропя ее черной-пречерной водой из белой прозрачной чаши. Воду эту каждое утро слуги набирают из колодца при дворце.

Кроме тех, кто умрет своей смертью от болезни, несчастного случая или просто старости, умрут еще и те, на кого попадет вода. А в Ёми-но-куни, царство мертвых, придут только те, кто не упокоился с миром. Все то время, что Идзанами решает, кому умереть, я стою рядом и недоумеваю, почему красавица богиня должна выполнять такую неприглядную работу.

Однажды капля черной воды, отскочив от верхушки горы на карте, попала мне на щеку. Вздрогнув от ледяного прикосновения, я вытерла лицо рукой.

— Госпожа, а вы заранее решаете, кому сегодня умирать?

Услышав вопрос, Идзанами повернулась ко мне.

— Да, заранее.

— А как вы решаете?

— О, это просто. Я убиваю всех женщин, с которыми был связан Идзанаги.

У меня перехватило дыхание.

— Какой ужас! Но откуда вы узнаете об этом?

— Сейчас Идзанаги принял человеческое обличие и путешествует повсюду. Мне о его местонахождении докладывают живые существа и мертвые, так что я постоянно преследую его. Этому мужчине не убежать от моей карающей руки.

— То есть вы не убиваете Идзанаги, но убиваете всех его женщин?

Идзанами рассеянно посмотрела на меня.

— Ничего не поделаешь. Он — бог, а боги бессмертны.

— Но вы-то умерли!

От моих слов лицо Идзанами помрачнело.

— Что ж с того, что богиня! Когда речь идет о смерти от родов, то тут ты такая же женщина, как и все.