Телевидение - Эдвард Ли
То, что осталось от опьянения Фартинга, мгновенно исчезло; он был хладнокровно трезв, размышляя о том, что только что видел. Это выглядело слишком реальным, чтобы быть инсценировкой или компьютерной графикой. Зачем кинокомпании выдумывать что-то подобное, ужасающую трагедию, которую западный мир практически игнорировал?
Он знал, что больше не может смотреть этот материал, поэтому наклонился, чтобы выключить телевизор, но заметил ручку выбора канала, ну, как он предположил, ручку выбора канала, потому что на ней не было цифр. Он повернул её, но обнаружил, что не было "остановок", как в старых телевизорах, которые он помнил. Когда он повернул её, она казалась плавной, больше похожей на ручку настройки на радио. Но когда он повернул её, зверства на съёмочной площадке расплылись, уступив место другому кристально чистому изображению.
Следующей программой стал фильм о Второй мировой войне: японские пехотинцы движутся по грубой городской улице, вышибают двери, стреляют по убегающим мирным жителям, бросают гранаты в окна. Здания были подожжены, но из некоторых солдаты вытащили кричащих азиаток на улицу, избили их до потери сознания и приступили к изнасилованию. Некоторые солдаты по очереди насиловали всех женщин, но когда изнасилования были завершены, солдаты отрезали груди каждой женщины и отбрасывали их в сторону. Вульвы и клиторы были отрезаны, а штыки глубоко вонзились во влагалище и прямую кишку. Затем солдаты ушли, оставив женщин корчиться в грязи, а город гореть позади них.
Фартинг рухнул на колени, и его чуть не стошнило во второй раз за эту ночь. Но в процессе его палец чуть-чуть подтолкнул ручку выбора канала. Экран потускнел, а затем снова сфокусировался на какой-то конвейерной платформе. По обеим сторонам платформы стояли мужчины, каждый в жёлтом прорезиненном дождевике с капюшоном и пластиковой маской. Конвейер двигался, и наконец что-то появилось в поле зрения: обнажённая женщина с расставленными ногами и длинными светлыми волосами. Она была без сознания, но затем один из мужчин разбудил её, плеснув ей в лицо стаканом воды. Каждый мужчина схватил её за лодыжку и потащил её вперёд, как только она пришла в себя. Чего Фартинг до сих пор не замечал, так это массивной ленточной пилы в конце платформы; женщина едва успела осознать свой конец, как её быстро протащили через ленточнопильный станок, который разрезал её пополам от промежности до головы. Две её половинки шлёпнулись со стола. Она должна была быть на восьмом месяце беременности.
Затем один из мужчин небрежно полил платформу из шланга, и тогда Фартинг потерял сознание.
* * *
Звук, от которого проснулся Фартинг, был более раздражающим, чем звонок в пожарной части; это было громко, противно и ужасающе, и ничего не делало, кроме обострения боли, пульсирующей в его черепе из-за избытка алкоголя прошлой ночью. В конце концов, он сел и обнаружил, что таинственным образом переместился на большую кровать своего покойного дяди с балдахином. Последнее, что он помнил, это то, как прошлой ночью он упал на колени перед тем старым телевизором в задней комнате.
"Как я сюда попал? - спросил он. - Должно быть, полз..."
А потом он снова вздрогнул, когда тот "пожарный звонок" прозвучал ещё раз.
"Блять..."
Конечно, это был телефон, не сотовый, а такой, который нужно было подключить к телефонной линии.
"Мой первый телефонный звонок в Англии", - подумал он.
Незадолго до того, как телефон зазвонил в третий раз, он схватил его и сказал довольно хриплым голосом:
- Э-э-э, слушаю?
Последовала глухая пауза, затем голос с британским акцентом ответил:
- Вы уже нашли его?
Это был очередной представитель компании?
- Нашёл что? Кто это?
- Он что-нибудь оставил... Инструкции, может быть?
- Кто это, чёрт возьми? - крикнул Фартинг своим самым громким, мерзким американским голосом. - Ублюдки! - он заскрежетал зубами, глядя на лезвие резкого солнечного света, пробившего щель в шторах.
"Что я делал прошлой ночью? - спросил он себя, но потом... - О, чёрт, точно. Я смотрел старый телевизор и..."
Воспоминание обрезало остальную часть мысли. Телевизор работал, и по нему он видел самую отвратительную передачу. Когда он напрягал свою затуманенную память, он сглатывал, вытаскивая конкретные картины ужаса, которые он никогда не мог вообразить: убийства, увечья - от всего этого теперь кружилась голова. Его сознание казалось таким же взбитым, как груда фруктов в блендере. Детей целиком проглатывают питоны перед ликующей толпой, заключённых кормят жареными человеческими руками, а в финале беременную женщину небрежно разрезают пополам ленточной пилой.
Подкрались позывы к рвоте, но он сумел вовремя их подавить. Его вырвало прошлой ночью во дворе, не так ли? Это едкое послевкусие осталось во рту. Всё ещё испытывая головокружение, он доковылял до ванной, принял душ, затем почистил зубы и полоскал горло в течение пяти минут. Слава Богу, жидкость для полоскания рта дяди Элдреда осталась.
"Должно быть, это какое-то интернет-дерьмо, которое я видел прошлой ночью, - подумал он. - Даркнет, Дарквеб, как бы там это ни называлось".
В наши дни о таких реалиях невозможно было не слышать. Неизвестные поставщики детской порнографии, настоящих изнасилований, снафф-фильмов и тому подобного. Насколько на самом деле верил в это Фартинг, он был не в состоянии сказать, но в целом, после того, что он видел прошлой ночью...
Он прошёл в заднюю комнату, нерешительно подошёл к телевизору и включил его. Конечно, ничего не произошло. Но как это могло быть? Не было источника питания и даже вилки для подключения к розетке.
Тогда ему пришёл в голову простейший вывод.
"Должно быть, мне это приснилось. Мне снилось всё это дерьмо, и видение на заднем дворе тоже, двое парней копают могилу".
Это было легче принять... по крайней мере, на тот момент. Видеть во сне все эти ужасные образы означало, что всё это исходило от него самого, от его собственного подсознания.
