Георгий Старков - Тихий холм

Сколько раз он спасал меня? – обречённо подумала Хизер. Сколько раз я умирала, а он возрождал меня, не давая умереть Богу вместе со мной? А я-то думала, почему мне так везёт...

Она умирала. Не раз. И даже не два. Срывалась вниз с поломанной лестницы и сворачивала себе шею, попадала под колёса поезда, мчащегося по ночным рельсам, находила мучительную смерть в пасти монстра. Но потом... когда всё было кончено, истерзанное, бездыханное тело забирало к себе пупырчатоголовое создание, наречённое ангелом Валтиелем. Оно вращало красные вентили – их скрип поворачивал время вспять, туда, где напуганная, измученная, но ещё живая Богоматерь заглядывала в глаза собственной смерти. И всё повторялось вновь, оборот за оборотом, словно кто-то всемогущий нажимал кнопку «Продолжить» на своём всемогущем пульте, пока... пока Хизер не оставалась в живых и не находила в себе силы продолжать путь.

Откровение ужасало. Тошнота накатила вновь, застлав глаза кислыми слезами. Хизер закричала, и был свет, и была тьма, и была она сама, застрявшая между небом и землёй, упавшая на колени перед Богом, набирающим силу. Опять, как давеча: не было ни красной пелены, ни боли. Осталось только опустошение, абсолютный вакуум, разрывающий изнутри. Хизер медленно подняла голову и посмотрела на Бога.

В иконах и стенописях Создателя изображали громадной неясной фигурой, источающей белое сияние, и Он возвышался над всем миром, попирая планету; вокруг головы Его сиял золотой нимб. Ничего из этого здесь не было. А была – тварь, шатающаяся на костяных ногах, которые не держали уродливое, непропорционально большое туловище. Нижние рёбра торчали сквозь плоть; мясо цвета дорожной пыли то и дело отрывалось от гнилых мышц и со шлепком падало на мягкий пол, очерченный кругом. Через центр пола, пересекая круг, проходили тысячи прямых. Длинные руки доходили до колен и кончались подобием кисти. Между пальцами капало что-то прозрачное, напоминающее слюну. Лицо существа всё ещё было скрыто за ширмой.

ЭТО Бог?

Хизер почувствовала, как её воротит при виде до ужаса неправильного существа, семнадцать лет спавшего в её нутре. Но это было ещё не всё. Голова, которая пряталась за ширмой, дрогнула, заставив толстую ткань шелохнуться. Она поняла – сейчас Он обнажит лицо... и она встретится лицом к лицу с худшим из тварей, уготованных для неё этим городом. Тонкая рваная шея качнулась вперёд, вытаскивая голову из-за занавески. Пренеприятный рвущийся звук... и на неё взглянули серые, мутные, рыбьи глаза, два чёрных провала, плавающие в бесцветной жиже. Бог озирал свою колыбель хмурым хищным взглядом. В Его глазах не было ничего, кроме животного желания утолить голод, рвать на куски и убивать. Он не собирался освобождать человечество от пут греха. Не собирался ниспослать на землю вечный Рай. Он пришёл, чтобы... разрушать.

Поблуждав по каморке, глаза остановились на перепуганной, борющейся с тошнотой девушке, которая стояла на коленях перед Ним. Они смотрели друг на друга, и постепенно во взгляде обоих прорезывались ненависть и гнев. Лицо Бога чем-то напоминало Алессу – такие же спутанные чёрные волосы, такой же овал лица... Почему так получилось? Почему Бог обрёл черты той девочки, в которую Он вселился двадцать четыре года назад? Может, страстная мечта Клаудии, её желание видеть свою «сестричку» прислужницей Господа повлияли на Его облик в момент рождения? Хизер не знала. Она только видела, что голова Бога являет собой гротескное подобие Алессиного – кроме глаз. И по мере того, как в этих глазах назревала ненависть, её страх тоже начал уступать место ярости и стыду. Почему она стоит перед Ним на коленях, признавая Его власть? Почему ничего не предпринимает в свою защиту – не делает ничего, чтобы отомстить за отца? Почему?..

Додумать она не успела. Бог задрал голову к потолку и издал утробный хрюкающий звук – точь-в-точь свинья, плещущаяся посреди дорожной лужи – и сделал неуловимое, но быстрое движение правой рукой. Слизь, капающая с Его пальцев, вспыхнула синим пламенем. Горючие капли устремились вниз, играя в догонялки друг с другом. Там, где они коснулись рыхлого пола, один за другим вставали, как воины на поле боя, мощные оранжевые языки, ползущие к Хизер.

Огонь!

Хизер вскочила, хотела отбежать подальше от жара змеящейся к ней пламени, но споткнулась и упала навзничь, больно ушибив позвоночник. Лицо перекосилось, а в голове мелькнула отчаянная мысль: Ну почему всегда так? Краем глаза она видела огонь (уже совсем близко), пожирающий ровное место. Слишком поздно. Кое-как опираясь на колени, она поползла прочь, сдирая в кровь локти. Но пламя было быстрее, и в какой-то момент всё стало белым-бело... Полыхнула волна невыразимой боли, прокатившаяся по телу – огонь добрался до её ног.

Боль, как ничто другое, дала понять Хизер, что она может умереть здесь, у самого финала, и все перенесённые ей и отцом страдания пропадут напрасно. На этот раз никто не подойдёт к коченеющему телу, чтобы вдохнуть в него новую жизнь. Пупырчатоголовый ангел сгинул, красные вентили застыли навечно. Теперь всё зависело от неё самой.

Огонь погас, прошипев напоследок резиной подошв. Хорошо, что Хизер не носила колготок, иначе ткань могла бы заняться. Надо быть внимательней к гардеробу впредь, истерично подумала она, пытаясь встать на обожжённые ноги. Бог снисходительно наблюдал за мелкой букашкой, ползающей у Его ног. Потом он лениво качнул рукой, стряхивая новые комья всеочищающего огня. Видя это, Хизер закричала во весь голос и наконец смогла выпрямиться.

Нет, только не СНОВА!

Языки огня жадно вставали один за другим, выстраиваясь в ровную стену и дружно держа путь к ней. Странно, но они не оставляли следов на полу – он не обугливался. Но жар был реален. Хромая, Хизер побежала прочь, стиснув зубы. Далеко убежать не смогла – упёрлась в вертикальную стену без дверей и лестниц. Она развернулась. Огонь съёживался, становился меньше с пройдённым расстоянием. Выждав, пока он приблизится на расстояние пяти-шести футов, Хизер бросилась в противоположный угол. Огонь резко свернул за ней, но, пройдя половину пути, выдохся, превратился в чёрный дым, отдающий копотью.

Вот так! Хизер перевела дух, вдыхая горячий воздух. Теперь нужно было делать ответную атаку, не дожидаясь очередной порции пламени. Никогда не жди, когда на тебя нападут первым, раз уж угораздило влезть в потасовку. Слова миссис Кабуто. Её медный тон.

Последний патрон. Хизер не любила вестерны. Трясущимися пальцами она выудила пистолет из кармана. Бог дёрнулся на своём постаменте, выказывая волнение. И шевельнул рукой, отправляя в недолгое путешествие пышущие огнём капли. Шевельнул другой рукой, потом обеими. Чтобы наверняка...