Пожиратели призраков - Клэй Маклауд Чэпмен
«Что-то новое, – добавил он. – Дом без истории».
– Сайлас просил нас об этом, – сказал Тобиас. – Это не я прошу, а Сайлас.
Его последнее желание.
«Найди меня, Эрин», – просил он в голосовой почте.
Тобиас просит поехать по 95-му к Хоупвеллу. В начале двадцатого века место прозвали «Чудо-город» из-за его стремительного роста в обрабатывающей промышленности. Компания «Дюпон» даже открыла там пороховой завод во время Первой мировой, вот только однажды ночью тот загорелся. Вместе с ним сгорела и большая часть Хоупвелла. Ополченцы, сформированные из гражданского населения, взяли на себя смелость повесить на улице всех задержанных мародеров, пока город горел. «Дюпон» сразу же забросил завод и все, что осталось от бездомных граждан и обугленных зданий.
«Вот тебе и чудо», – шутили горожане.
– Что за страшная тайна? – Амара одна развалилась на заднем сиденье, как уставшая Клеопатра. Она открывает окно и вытаскивает руку, пропуская ветер сквозь пальцы.
– Проще увидеть, – говорит Тобиас. Мы с ним сошлись на том, что лучше молчать до самого конца. Не стоит пугать Амару раньше времени. Не то чтобы Тобиас и мне сообщил все детали маршрута. – Сверни вот здесь.
Почему за рулем не он – загадка, но Тоби попросил, и я согласилась. Он не отворачивается от окна и весь сутулится, будто боится, что за нами кто-то следит.
– Нас преследуют? – спрашиваю я, надеясь расслабить его этой шуткой.
– Просто следи за дорогой.
От Ричмонда до зомби-города меньше получаса езды. Во время последнего жилищного бума вырубили сотни акров лесных массивов, и расчистили землю, а потом весь пригород обанкротился. Строительство домов прекратилось в ту же секунду, как у застройщиков закончились деньги. Теперь тут только пустыри и недостроенные дома. Выцветшая вывеска гласит: «ТИХИЙ УГОЛОК: СВОБОДНЫЕ ДОМА». А ниже: «ЧАСТНАЯ СОБСТВЕННОСТЬ. ПОСТОРОННИМ ВХОД ВОСПРЕЩЕН. НАРУШИТЕЛИ БУДУТ КАРАТЬСЯ ЗАКОНОМ».
Амара высовывается из окна и любуется домами-скелетами.
– Мы покупаем дом?
– Пока прямо, – направляет Тобиас.
– Какой Барби-домик ты бы выбрала? – спрашивает Амара.
– Вот этот, – показываю я на незаконченную постройку, где дыры окон занавешены синим брезентом. Участок окружен сосновыми кольями, соединенными флуоресцентно-розовыми растяжками, из почвы торчат трутовые ребра.
– Просторненько. А ты, Тобс? Какой дом тебе нравится? – Амара просовывает пальцы сквозь подголовник, чтобы пощекотать ему шею. Когда у меня язвительное настроение, я каждый раз напоминаю ей, как они переспали в колледже. Амара напилась, и ей было скучно. Тобиас слишком боялся отказать, прямо-таки олень в свете фар огромной фуры либидо Амары, и эти двое столкнулись в его общежитии. «Худшая ошибка в моей жизни», – стонала она на следующее утро и до сих пор.
– Поверни налево, – просит он, отталкивая руку Амары и передергивая плечами.
Я сворачиваю на Уэйкфилд-роуд, углубляясь в пустынный район. Я уже заблудилась в этом лабиринте. Для меня каждый квартал выглядит одинаково. Вряд ли я сама найду отсюда выход.
Амара откидывается на спинку сидения и напивает песню Пегги Ли «Is that all there is».
– Направо, – слишком поздно говорит Тобиас, так что мне приходится бить по тормозам, чтобы свернуть на Шорэм-драйв. Дорога заканчивается тупиком. Перед ним стоит недостроенный пустой дом.
Очевидно, именно на такой рассчитывал Тобиас. Никаких любопытных соседей. Никаких свидетелей.
Дом без истории.
– Приехали.
Наше новое обиталище представляет собой двухэтажный таунхаус, расположенный в центре тупика.
– Этот? – фыркает Амара. – Мы проехали десяток домов посимпатичнее.
– Нам нужно сюда.
Мы вылезаем из машины и заходим в постройку. Мне вспоминается прозрачная модель человеческого тела, такой пластиковый набор, где подробно описан каждый слой наших внутренностей, органы, красные и синие пути вен и артерий. Я представляю, как вытаскиваю кровеносную систему, затем нервную, обнажая кости и внутренности этого места: бетонный фундамент, фанерную обшивку наружных стен и крыши, покрытую защитной пленкой против гниения. Стены прокрывают рулоны стекловаты, которые с таким же успехом могут быть мышечной тканью. Но где-то на пути становления этого дома, на каком-то клеточном уровне все остановилось. Жизнь в этом доме просто… замерла. У него нет ни души, ни семьи: домик-Пиноккио, который мечтает быть настоящим. Постройки ведь на самом деле хотят лишь этого, верно? В один прекрасный день стать домом?
– Надеюсь, он хотя бы не обошелся дешево, – Амара пинает пустую бутылку «Маунтин Дью». Двор зарос сорняками. Грязь пестрит отпечатками ботинок, словно это инструкция к какому-то безумному танцу. Тот, кто строил этот дом, просто взял и ушел – «или убежал», – невольно проносится у меня в голове.
Поддон с кирпичами на переднем дворе обернут прозрачным пластиковым брезентом. Один конец ослаб и беспомощно хлопает на ветру, как парус на шхуне, бьющийся о мачту. Крепления лопнули, кирпичи вывалились из плотной стопки, словно крошечные красные надгробия в грязи. Вся лужайка превратилась в кладбище, а его забытые памятники опрокинуты и тонут в почве.
– А тут, случайно, не хоронили индейцев? – не удерживаюсь я от вопроса. Вопрос скорее ради Амары, и судя по ухмылке, она его оценивает. – И застройщики просто вытащили надгробия?
– Эти дома чистые, – отвечает Тобиас, не понимая шутки. – Пока что здесь никто не обитает.
– Рада, что за нами не придут индейцы, – отзывается Амара.
Не хочу расстраивать Тобиаса, но в Вирджинии нет ни куска земли, где нет призраков. Весь штат стоит на крови. «Смотрите под ноги, – хочется мне сказать, – наверняка мы расхаживаем по какому-то забытому полю битвы Гражданки». Зачем нам сюда? В Хоупвелле была куча собраний Ку-клукс-клана. Может, даже сам Великий дракон вел тут самосуды до появления всех этих домов. Не говоря уже о том, что Джеймстаун – прямо за рекой. Тут могли зарезать целую армию Поухатанов, а мы и не знаем.
– Припаркуйся сзади, – просит Тобиас.
– Зачем?
– Раз в несколько дней тут проезжает охрана, наверное, следит, чтобы не было пожаров или типа того.
Я хочу спросить: «Откуда ты знаешь?» – но Тобиас уже отодвигает от окна брезент и лезет внутрь. Амара смотрит на меня и пожимает плечами.
– Увидимся там, – говорит она.
Та часть плана, которой Тобиас со мной поделился, состоит в том, чтобы отправить Сайласа в загробную жизнь с фанфарами. Он говорил о наших мини-поминках так, словно мы обсуждали поход. Но вместо палаток у нас пустой дом. Он предупредил, что там нет водопровода. И электричества. Мы взяли спальные мешки, а еще прихватили еды и пива на пару дней.
