Брайан Ламли - Голос мертвых

— Ошибаться в чем? — Дарси волновался все больше и больше. — Гарри предстоит бороться с самим Яношем Ференци! Человек против... чудовищной твари! Если он попал в беду еще раньше, чем они встретились, его положение может оказаться безвыходным, безнадежным!

Она снова посмотрела на него все тем же странным взглядом, покачала головой и спокойно произнесла:

— Нет, отнюдь не безвыходным. По сути говоря, если они встретятся один на один, мне кажется... они не слишком будут отличаться друг от друга.

После этого она больше не проронила ни слова.

Глядя на окутанную туманом долину и освещенные серебряным сиянием луны горы, Гарри понял, что подъем вот-вот закончится и перед ним откроется настоящий ад. Он надеялся, что ему удастся привлечь на свою сторону всех мертвых, лежащих в этих местах, и вместе с ними штурмовать убежище Яноша. Но мертвые панически боялись его. Времени почти не оставалось, а надежды — еще меньше. А потому он не находил объяснения тому факту, что, к своему удивлению, он с нетерпением ожидал того, что должно было вскоре случиться. Возможно, он просто повредился в уме от переутомления и перенапряжения? Нет, едва ли. Гарри принадлежал совсем к другому типу людей.

Разум его оставался открытым, потому Мёбиус сумел прочесть его мысли.

— Вы не сможете сдаться! Нет, ни в коем случае! И тем более сейчас, когда мы так близки к цели! Мне необходимо войти в ваш мозг, Гарри!

— Входите по своей воле и своему желанию, — машинально ответил Гарри.

Мёбиус быстро вошел и вышел обратно, возбужденный как никогда.

— Все совпадает! Все так, как мы и предполагали! — воскликнул он. — Я уверен, Гарри, что в следующий раз, когда я приду к вам, я сумею открыть эти двери.

— Но не сейчас?

— Боюсь, что нет.

— В таком случае следующего раза может уже не быть.

— Не сдавайтесь, Гарри! Не надо отчаиваться!

— Дело не в этом! Я всего лишь констатирую факт.

— Клянусь вам, через несколько минут у нас будут все ответы! А вы, тем временем, можете попытаться сами себе помочь.

— Помочь себе? Но каким образом?

— Поставьте перед собой числовую проблему. Подготовьтесь к возвращению вам способности к вычислениям.

— Да я не представляю себе, как выглядит математическое задание!

— Тогда я сам поставлю перед вами задачу. — Великий математик несколько мгновений молчал, потом заговорил снова:

— Слушайте! Стадия первая: я есть ничто. Стадия вторая: я родился и, в первую же секунду своего существования, равномерно расширился до окружности размером приблизительно 1.170.000 миль. Стадия третья: в конце второй секунды моего равномерного расширения моя окружность увеличилась в два раза. Вопрос: что я такое?

— Вы — сумасшедший! — ответил Гарри. — Вот кто вы такой! Минуту назад я готов был поклясться, что это я сошел с ума, но теперь вижу, что нахожусь в здравом рассудке. Во всяком случае, по сравнению с вами.

— Гарри?

Гарри расхохотался так громко, что карабкавшиеся рядом с ним вверх цыгане вздрогнули от неожиданности.

— Ненормальный, — пробормотали они, — точно сумасшедший. Ференци лишил его разума.

Некроскоп тем временем вновь заговорил на языке мертвых.

— Август, перед вами человек, который не знает даже, сколько будет дважды два, а вы заставляете меня решать загадки вселенной.

— Почти что, Гарри, почти что! — ответил Мёбиус. — Просто держите это в голове, а я вернусь, как только смогу. — Голос становился все тише и наконец исчез.

— О Господи! — прошептал про себя Гарри, недовольно качая головой. — Боже мой!

Но вопрос Мёбиуса прочно засел в его голове. Он не мог найти ответ сейчас, но твердо знал, что он там, что он останется в мозгу надолго.

Маленькая группа достигла наконец вершины. Где-то здесь, на этом просторном, обдуваемом всеми ветрами плато, находились развалины замка Ференци. Там ждал его Янош. Но здесь... их поджидало нечто совсем другое. Семь существ, точнее даже восемь, если считать Серого, крадущегося в тени, прячущегося от лунного света. Это был “эскорт” Гарри, который должен проводить его в самое логово бессмертного вампира.

Двое шедших впереди цыган увидели их первыми, следом за ними — Гарри, а потом и те трое, которые, задыхаясь, поднялись последними. Все отпрянули, кроме некроскопа. Ибо Гарри Киф понимал, что перед ним мертвые люди, а с ними он привык иметь дело. Увидели же все они вот что.

На их пути стояли семеро фракийцев огромного роста; умершие более двух тысяч лет назад и воскрешенные Яношем, который заставил их покинуть погребальные урны, чтобы исполнить его приказание. Но они только производили впечатление живых, а на самом деле в них довольно легко можно было распознать мертвецов. На них были шлемы и доспехи древних времен но видимая местами обнаженная плоть была изъедена и висела клочьями. Шлемы их производили устрашающее впечатление, но таково и было их предназначение наводить ужас на любого встречного Сверкающие бронзовые макушки были закруглены, отверстия для глаз в свете факелов казались бездонными черными дырами, изогнутые, спускающиеся вниз нащечники закрывали подбородки.

Все семеро были великанами, но их командир возвышался дюйма на четыре над ними. Он выступил вперед, но, несмотря на его огромный рост, глаза воина были красны от горя.

Бодрок обвел взглядом Гарри Кифа и пятерых при шедших с ним людей, прятавшихся за спиной некроскопа.

— Освободите его! — приказал он. Бодрок говорил на древнем языке, но красноречивое движение его бронзового меча, коснувшегося веревок, накинутых на шею Гарри, не позволяло ошибиться в смысле его слов Старший из зганов опасливо приблизился к Гарри и слегка ослабил арканы на его шее.

— Вы... слуги Ференци? — спросил он, обращаясь к Бодроку.

Бодрок не понял. Он оглядывался вокруг, пытаясь догадаться, о чем спрашивает его этот человек. Гарри услышал его высказанное на языке мертвых недоумение и пришел ему на помощь.

— Он спрашивает, послал ли вас Янош? — Гарри говорил вслух, не сомневаясь, что язык мертвых сделает слова понятными для фракийца.

Теперь все, внимание Бодрока было приковано к Гарри.

Огромный фракиец бросился вперед, и зганы отпрянули. Он схватился за веревки на шее Гарри и разорвал их с такой легкостью, будто это были тонкие нити. Потом назвал свое имя и спросил:

— А вы и есть некроскоп, друг всех мертвых мира?

— Нет, не всех, — покачал головой Гарри, — ибо среди мертвых, точно так же, как и среди живых, есть предатели и трусы. И если я не могу познакомиться с ними, потому что они боятся иметь дело со мной, я не могу считать их своими друзьями. В любом случае, Бодрок, я не желаю быть любимым рабами.