Брайан Ламли - Голос мертвых

Не успел Янош договорить, как Кен Лейрд вздрогнул и прошептал:

— А-а-а... вот он где!

— Где? — резко спросил Янош, схватив его за руку. Глаза Лейрда были закрыты, он пытался сконцентрироваться... голова его медленно повернулась в сторону той части долины, которая располагалась сбоку от гор, и где стояла небольшая, окутанная туманом деревушка.

— Очень близко... — ответил он. — Там, внизу, возле Халмашу.

Глаза Яноша вспыхнули, и в них явственно отразились все свойственные ему пороки и злоба.

— Ну? — обратился он к Сандре. Она последовала за экстрасенсорным разумом Кена, повторив его путь, и медленно кивнула головой.

— Да, он там, — ответила она.

— А его мысли? — Янош пришел в волнение. — О чем думает некроскоп? Все ли так, как я ожидал? Он боится? Да, он чертовски талантлив — не спорю, но что могут сделать все его эзотерические таланты против безжалостной и немилосердной силы мускулов моих зганов? Он умеет разговорить с мертвыми, но мои зганы — живые.

А про себя он подумал: “Да, он беседует с мертвыми, даже с моим отцом, который время от времени поселяется в его разуме. А это значит, что некроскоп знает меня не хуже, чем я знаю его. Нет, мне нельзя расслабляться. Еще ничего не кончено... пока все не будет кончено раз и навсегда. Возможно, мне следует приказать им убить некроскопа, а потом я смогу воскресить его, к своему несказанному удовольствию. Но тогда я не испытаю настоящего удовлетворения и не покрою себя славой. Нет, это не тот путь, который достоин Вамфири! Я должен убить его собственными руками, а после этого возродить снова и заставить его признать меня господином!"

Сандра вцепилась в руку Лейрда и поймала исходящие от Гарри сигналы, его “мертвую” речь... но так резко отпрянула от локатора, что налетела на Яноша и едва не упала. Но он схватил и удержал ее.

— Ну, что?

— Он... он разговаривает с мертвыми!

— С кем именно? Где? — Янош по-волчьи оскалился в ожидании ответа.

— На кладбище в Халмашу, — ответила Сандра, — и... и в самом замке!

— В Халмашу? — Ноздри сморщенного, как у летучей мыши, носа задрожали. — Его обитатели боятся меня уже много веков, они тряслись от страха, даже тогда, когда мой прах был заключен в сосуде. Он там ничего не добьется. Мертвецы моего замка... Но они, в большинстве своем — Зирра. — Он зловеще расхохотался, хотя в его смехе чувствовалась неуверенность. — Они посвятили себя служению и отдали свои жизни за меня, они не станут слушать его и после смерти. Он напрасно теряет время!

Однако, несмотря на то, что Сандра, как и все вампиры, обладала достаточной силой воли, она не скрывала своего потрясения.

— Он... он разговаривал с очень и очень многими, и все они не были цыганами. В свое время они были воинами. Мне удалось услышать лишь тихое бормотание, издаваемое их мертвым разумом, но абсолютно все они испытывают ненависть по отношению к тебе.

— Что?! — Янош на миг застыл, а потом разразился смехом. — Мои фракийцы? Мои греки, персы и скифы? Но они не больше чем пыль, прах человеческий! Там только "охранники, которых я воскресил. Уверяю тебя, несмотря на то, что некроскоп способен оживить мертвых, даже он не может превратить горсточку праха в существо из плоти. Но если ему это и удастся, я всегда смогу обратить их обратно в прах. Он полностью у меня в руках. Зная это, он ищет себе союзников — даже там, где никогда не сможет их найти Ну что ж, пусть сколько угодно беседует с ними!

Он издал короткий смешок и, сверкнув красными глазами, повернулся к темной громаде разрушенного замка.

— Идите за мной, — приказал он Сандре и Кену. — Нужно сделать кое-какие приготовления.

Несколько мужчин-зганов провели Гарри через лес, и теперь они шли мимо холма, выросшего из множества сложенных камней. Руки Гарри были связаны за спиной, он часто спотыкался, голова его нестерпимо болела, как будто он перебрал накануне. Однако, проходя мимо груды камней, он явственно почувствовал присутствие множества незримых теней.

Гарри обратил к ним свои мысли, коснулся и понял, что это тени Зирра, с которыми он беседовал в подземелий множества костей, расположенном глубоко в недрах замка Ференци. Основание каменного холма было окутано туманом, клубящимся у самой земли. Но сложенная из резных камней вершина, устремленная вверх, к луне, была видна совершенно четко. Эти камни, как собственные надгробия, вырезали люди, уходившие затем вверх, в горы, чтобы принести себя в жертву чудовищу.

"Эти люди... — мысленно проговорил Гарри. — Нет, они были скорее овцами, предназначенными на заклание”.

Его слова, произнесенные на языке мертвых, как он и надеялся, были услышаны, и с высоты, из замка до него донесся голос:

"Нет, не все были такими, Гарри Киф! Я пытался противостоять ему, но он проник в мой мозг, парализовал волю и заставил меня сделать это. Поверьте моему слову, не по своей воле пришел я к Ференци. Мы не были такими трусами, какими кажемся вам. Но ответьте мне: видели ли вы когда-нибудь, чтобы стрелка компаса указывала на юг? Вот так, и избранному господином цыгану рода Зирры трудно было противостоять его силе и ослушаться”.

— Кто вы? — спросил Гарри.

— Думитру, сын Василия.

— Что ж, во всяком случае, вы возражаете более уверенно и, настойчиво, чем ваш отец Один из цыган грубо толкнул Гарри в спину, заставляя его вскарабкаться по первому валуну крутого подъема.

— Что ты там бормочешь? Молишься? Слишком поздно, если Ференци призвал тебя к себе.

— Гарри, — вновь услышал он голос Думитру, — если я хоть чем-нибудь могу вам помочь, я буду рад сделать это. Но, боюсь, у меня ничего не получится. Здесь, в подземелий множества костей, меня разорвал огромный волк, один из тех страшных чудовищ, которые служат боярину Яношу. Если вы позовете меня, я приползу, но я никогда не смогу драться — от меня мало что осталось. Но только прикажите — и я готов на все!

— Я слышу настоящего мужчину! — воскликнул некроскоп, но на этот раз мысленно, чтобы никто живой его не услышал. — Лежите спокойно, Думитру Зирра! Для победы над Яношем мне понадобится нечто гораздо большее, чем старые кости.

Подъем становился все более трудным и опасным, а потому цыгане разрезали веревки, стягивавшие запястья Гарри. Вместо этого они надели ему на шею два аркана. Конец одного из них держал в руках тот, кто шел впереди, а конец другого — тот, кто шел позади Гарри.

— Попробуй только упасть теперь, англичанин, — сказал один из цыган, — и ты сам себя повесишь. Или свернешь себе шею, когда мы станем тащить тебя обратно. Но Гарри не собирался падать.

Он вновь прибег к языку мертвых и обратился к Мёбиусу: