Ким Харрисон - Белая ведьма, черное проклятье

— Он не винил тебя в случившемся, — сказала я, пожимая ее руку выше локтя. — Если бы винил — он не стал бы жертвовать своей жизнью, чтобы убить этого ублюдка ради нас обеих. Он любил меня, Айви, но мысль о тебе — вот что заставило его принять такое решение. Он сделал это, потому что любил тебя.

Выражение Айви надломилось, ее лицо скривилось от боли.

— Я любила его! — закричала она, ее голос вторил ей. — Я любила его, и не осталось ничего, чем я смогла бы это доказать! Арт мертв! — сказала она, указывая в сторону двери. — Пискари мертв! Я ничего не могу сделать, чтобы доказать свою любовь к Кистену. Это не честно, Рэйчел! Я хочу кому-нибудь из них сделать больно, но никого не осталось в живых!

Эдден беспокойно зашевелился. Мое горло сжалось. Мне хотелось обнять ее и сказать, что все будешь хорошо, но это было не так. Не осталось никого, кому можно было бы мстить, показать на него и сказать, я знаю, что ты сделал, и из-за этого ты в большом дерьме. Того, что Пискари мертв, а Арт — скрюченный труп, было очень не достаточно для мести.

— Девушки… — напомнил Эдден, указывая фонариком вниз по тоннелю. — Сегодня я пришлю сюда команду судмедэкспертов. Как только мы индентифицируем трупы, я дам вам знать.

Он сделал шаг, намереваясь уходить, колеблясь, чтобы убедиться в том, что мы идем за ним.

Явно обессиленная, Айви оттолкнулась от стены.

— Пискари отдал Кистена Арту в качестве компенсации за то, что я посадила его в тюрьму. Это была политика. Боже, как я ненавижу свою жизнь.

Я уставилась в черную дыру, чувствуя напряженность, растущую во мне. Она была права. Кистен умер из-за политических игр ради силы. Его яркая душа, только начинающая познавать собственные силы, была погашена ради удовлетворения чьего-то эго и желания поставить Айви на колени. Месть я бы могла понять, но это…

Шепотом попрощавшись с Кистеном, Айви опустила голову и прошла мимо меня. Я застыла, глядя в черную дыру. Рука Эддена опустилась на мое плечо.

— Тебе нужно согреться.

Я отдернулась от него. Согреться. Хорошая идея. Я не была готова уходить. Душа Кистена была спокойна, потому что он боролся и выиграл. Но как на счет тех из нас, кто остался? Что на счет Айви и меня? Разве у нас нет права на удовлетворение?

Мое сердце застучало, и я сжала челюсти.

— Я не уйду отсюда с этой болью.

Ботинки Айви шаркнули по полу, она остановилась, Эдден подозрительно покосился на меня.

Дрожа, я указала на черную дыру.

— Я не позволю ОВ покрыть это: похоронить их в земле с красивыми надгробиями, достойными именами и датами, говоря тем самым, будто Кистен был убит для того, чтобы удовлетворить чьи-то политические планы.

Айви покачала головой.

— Это уже не имеет значения.

Для меня это имело значение. Комната была скрыта в темноте, покрывающей извращенность произошедшего: где целая жизнь была потрачена на страх смерти, существование подчинено своим эгоистичным желаниям, душа променяна на глупую попытку выжить. Реальные жизни были разрушены из-за этих уродливых карикатур на власть. Душа Кистена была потеряна как раз в тот момент, когда он нашел в себе силы, и Айви, затягивающая туже петлю на шее в попытке найти мир. Тьма не покроет этого. Я хотела, чтобы комната была яркой. Сверкающей от беспощадной правды, не имеющей возможности найти свое прибежище в земле.

— Рэйчел? — позвала Айви, и, дрожа, я встала в линию. Энергия коснулась меня, огнем разрывая мою тонкую ауру. Я упала на колени, но потом, сжав зубы, встала, позволяя боли течь сквозь меня, принимая ее.

— Celero inanio, — закричала я, давая выход силе, творя черные чары. Я видела, как Ал делал это. Насколько это было тяжело?

Энергия линии ревела во мне, направленная чарами. Боль полыхала, и я билась в конвульсиях, отказываясь отпустить линию, поскольку чары начали работать.

— Рэйчел! — закричала Айви, и меня отбросило от ярко-белого взрыва в центре комнаты. Мои волосы отбросило назад, потом вперед, потому что воздух в комнате воспламенился сам собой и новый кислород устремился туда, заменяя старый. Как на небесах, великолепие огня, полыхающего белым, отражалось крошечными черными пятнами в сердце моего гнева.

Я опустилась на колени, уставившись в дверной проем, не замечая, как твердый камень оставил синяки на моих коленях. Потом Айви прикоснулась ко мне. Ее руки коснулись меня, и я ахнула, но не от их ледяной мягкости, а из-за внезапного притупления боли, идущей от линии. Она обняла меня, ее аура защищала меня, фильтруя поток силы.

— Ты глупая ведьма, — горько сказала она, обнимая меня, — что, черт возьми, ты делаешь?

Я уставилась на нее, энергия была холодной и чистой во мне.

— Ты уверена, что ничего не чувствуешь? — спросила я, не веря в то, что ее аура защищала меня от этого.

— Только свое разбитое сердце. Хватит, Рэйчел.

— Еще нет, — сказала я, и с ее руками вокруг меня, я указала на чертову дыру. — Celero inanio! — закричала я вновь.

— Прекрати! — заорала Айви, и я вскрикнула, когда ее руки покинули меня, и боль ударила с двойной силой. Я задыхалась, чувствуя, как мои легкие горят. Но я не могла отпустить линию. Еще не все было закончено.

Кровать вспыхнула в пламени, оранжевый туман поднимался над ней, и она выглядела как тело, дергающееся в конвульсиях. Кровь на полу сгорала, испуская черный дым, который шел интенсивнее из-за воздуха, прибывающего туда, чтобы заменить сгоревший. Руки Айви коснулись меня сзади, и я сделала чистый вздох — боль стала приглушенной, терпимой.

— Пожалуйста, не отпускай меня, — сказала я, слезы боли и тоски текли из глаз, и я почувствовала ее кивок.

— Celero inanio! — закричала я вновь, мои слезы испарялись, падая вниз, создавая сверкающие блестки соли, но ярость по-прежнему бушевала во мне, пульсируя в такт с моим сердцем. Энергия лей-линии мстительно текла, сжигая и пытаясь унести меня с собой, словно наводнение. Я почувствовала, что мои волосы начали тлеть. Царапина огнем горела на моей щеке.

— Рэйчел, остановись! — вскрикнула Айви, но в огне я видела блеск глаз Кистена, улыбающегося мне — и не могла.

Между мной и ревущим адом метнулась тень. Жар ударил в меня, когда она промелькнула мимо. Я услышала ругань Эддена, и потом каменная дверь стала закрываться. Кусок холодного полумрака коснулся моих колен, поднялся по моим ногам и поцеловал край моей щеки. Я окунулась в него, поскольку щель мстительного огня сужалась. Равновесие покинуло меня, и я упала. Но я держалась за линию. Это было единственной понятной вещью, которая у меня была.

Айви несильно встряхнула меня, привлекая мое внимание к себе. Ее глаза были черными от страха, и я любила ее.