Емельян Аввакумов - Завещание вурдалака

– Я готов ответить на все ваши вопросы, Павел, – проговорил доктор, снимая очки и протирая платком покрасневшие после бессонной ночи глаза. – Ваша знакомая находится в тяжелом, можно сказать, крайне тяжелом состоянии. Авария, несчастный случай. Виновникам ДТП удалось скрыться – наезд произошел на безлюдной улице. Этим занимается милиция, но при таких раскладах надежды на успех мало. Мы, со своей стороны, уверяю, делаем все возможное. Однако когда Валентина придет в сознание, и придет ли вообще, сказать сложно.

– Я бы очень хотел увидеть ее. Пожалуйста, доктор.

– Сожалею, пока не могу разрешить посещение. Да и к чему вам? Она не говорит, не реагирует на внешние раздражители. Подключена к аппарату искусственного дыхания…

Спорить, похоже, было бесполезно. «Ладно, – решил Ткачев про себя, – и не такие препятствия преодолевали».

Он провел десять минут в скверике перед больницей, изучая расположение окон, припоминая, где находится кабинет врача, с которым он беседовал. Реанимация, как Павел успел заметить, помещалась на том же этаже, только в противоположном конце коридора. К сожалению, времени до рассвета почти не осталось. Пришлось карабкаться по водосточной трубе до открытого окна туалета, а потом осторожно передвигаться, прижимаясь к стене, по коридору, мимо дежурной медсестры, дремавшей за столиком.

Валя, бледная, с ввалившимися щеками и запавшими глазами, неподвижно лежала на высокой койке. Руки ее были безжизненно вытянуты вдоль тела, спутанные волосы сбились набок, на виске виднелся кровоподтек. К тонким запястьям тянулись прозрачные трубки капельниц. Сердце Павла сжалось. Чем так привлекала его эта девушка? Почему он всегда чувствовал себя с ней легко и свободно? Он не мог ответить на этот вопрос. Да и нужно ли было на него отвечать?

Павел осторожно приблизился к Вале, склонился над изголовьем. И тут внезапно голова словно налилась свинцом, кровь гулко запульсировала в висках. В то же время серебряная пуля, висевшая у него на шее, чуть шевельнулась, и Павел почувствовал, что его обдало мощной горячей волной. Энергия, скрытая в талисмане, внезапно пробудилась и начала свою работу, стремясь сообщить ему что-то важное, о чем-то предупредить.

Павел выпрямился и осмотрелся по сторонам, пытаясь понять, что именно заставило талисман ожить. Место? Предметы, находящиеся в палате? Или… Он снова приблизился к Вале, и от пули вновь пошла тревожная горячая волна. Может, она реагирует на присутствие потусторонних, злых сил? Павел бегло просканировал помещение. Так и есть. Темные были здесь.

Павел сосредоточился, раскинул энергетическую сеть и принялся на этот раз внимательно, методично сканировать помещение. Чисто. Но следы оставались, Ткачев был в этом уверен. Вон едва заметные хлопья темного тумана висят в верхнем углу. Но зачем они приходили сюда? Чем им помешала Валентина?

И тут Павла осенило. Им вовсе не Валя была нужна. Им был нужен он. И сбили девушку не случайно, ее специально поджидали, выслеживали… Они хотели, чтобы Павел примчался сюда, чтобы навсегда оставил Глинск, забыл, что видел и что слышал за время пребывания там.

Все это за долю секунды пронеслось в его мозгу. И тотчас, словно исполнив свою работу, серебряная пуля перестала подавать признаки жизни.

Ткачев «прощупал» талисман. Энергия снова покоилась в коконе.

Так. Павел сел на стул, стоявший рядом с койкой. Выходит, пуля – это не что иное, как оберег, подающий сигнал в случае опасности или присутствия темных сил. Мало того, он позволяет восстановить картину произошедшего. «Но почему он раньше не работал? – удивился Павел. – Ведь я всегда носил его с собой, с того самого момента… Стоп. Носил, но в кармане. На шею я его надел несколько часов назад».

Судя по всему, талисман принадлежал бабушке. Все, что Павел успел узнать о ней за время своего пребывания в Глинске, подтверждало это предположение. Ткачев был почти уверен, что именно от Анны Антиповны через года и расстояния получил он этот сокровенный подарок. Словно в ответ на его мысли, от талисмана пришла легкая волна тепла. Потом снова все успокоилось.

Павел наклонился к Вале и поцеловал девушку в губы. Он отомстит за нее. Ни один из тех, кто сделал это, не уйдет от заслуженной кары. «Пусть я стану легок, как ветер, неуловим, как тень, и смертоносен, как скорпион», – прошептал Павел фразу, которую когда-то слышал от своего учителя Акиры Моримото…

Выйдя из больницы, Павел почувствовал, что его охватило злое веселье. Он был полон сил и решимости сражаться. Все встало на свои места. И вчерашнее происшествие, когда трое неизвестных напали на него в Глинске, и крайнее нежелание доблестного лейтенанта Мегрелова заниматься розысками сбежавших бандитов… Да, оперативно сработали, сволочи. Похоже, Валю заказали сразу после неудачного нападения. Скорее всего, по телефону. Но откуда они вообще знают о ее существовании? На это возможен единственный ответ – навели справки заранее, пока он находился в Глинске. Вполне логично. Появился новый человек, ведет себя странно, расспрашивает о том, о чем не полагается, роется в архиве. Значит, Павла и впрямь пасли несколько дней. Не показалось…

Здесь пахнет организацией, и солидной. Тогда что же получается? У них весь Глинск под колпаком?

Павел разозлился всерьез. Выходит, его пытались примитивно обвести вокруг пальца, выставить пешкой, марионеткой, слепо подчиняющейся чужой воле! Не выйдет. Ему объявлена война. Что ж, он принял вызов. Противник, очевидно, не до конца понимает, с кем связался. Возможно, это и к лучшему.

Вале он теперь помочь, к сожалению, ничем не может. Бабкин дар врачевания Павлу не передался. Оставалось только надеяться на врачей. Но это уже потом. После того, как он еще раз съездит в Глинск.

Дар врачевания…

Одна интересная деталь, которую Павлу удалось почерпнуть из дела Карасевой, молнией вспыхнула в мозгу. Он как-то не уделил ей сразу должного внимания, а зря.

Он вспомнил, что к делу прилагались записи бесед с Матвеем Сабуровым, а также протоколы допросов свидетелей по делу о пропаже Анны Антиповны. В них речь шла о книге заклинаний и заговоров, которую при жизни Карасева берегла пуще глаза. Никто не знал, где она ее хранила, но точно не на Путейской. Как следовало из показаний соседей, пока Нюрку по ночам катали на черных «воронках», дома у нее устраивались обыски с одной-единственной целью: найти вожделенную книгу. О существовании книги, как уверяла Катя, изначально знал только Матвей. Он и донес куда следует. Однако книгу не нашли ни при жизни Карасевой, ни после ее исчезновения.

И тут Павел понял. Бабка не успела передать ему свой бесценный дар исцеления на словах. Но, как говаривал великий учитель Акира-сан, человек, которому удается обрести книгу знании, может быстро постичь умение целительствовать и даже поднимать людей со смертного одра. Так вот чем интересовалась наследница Матвея, когда брала из городской библиотеки папки с личными делами своего опекуна и его бывшей возлюбленной! Вот за чем охотился сам Матвей, блуждая по лесу и не зная, что в итоге найдет вовсе не сокровище, а собственную смерть на дне волчьей ямы! Но зачем эта книга темным? Ведь не спасать же людей они собрались. А впрочем, ничего сложного. Знания, заключенные в ней, можно использовать как во благо, так и во вред. Что такое, например, нож? Бездушный, бессмысленный инструмент, который может стать и скальпелем в руках хирурга, и тесаком за поясом убийцы.