Мелисса Круз - Наследие Ван Аленов

Шайлер задержала дыхание. Так вот, кто такая Графиня. Перспектива о просьбе у этой женщины убежища, внезапно показалась более пугающей, чем раньше. Она ожидала, что графиня будет более полной и старше, даже плохо одетой, маленькой дамой в костюме пастельного цвета с маленькой корги (порода собаки). Но эта женщина выглядела искушенной и шикарной; она казалась такой же недосягаемой, как и недосягаемое божество. Почему ее должно заботить то, что случилось с Шайлер?

Однако, существует возможность, что Графиня только выглядела властной и недоступной. В конце концов, эта вечеринка была не легкой для нее. Шайлер задалась вопросом, была ли огорчена графиня потерей ее дома? Отель Ламберт принадлежал ее семье, передаваясь из поколения в поколение. Шайлер знала, что недавний мировой кризис уничтожил даже самые великие дома и самые богатые семьи.

Хазард-Перри умно вложили капитал: Оливер сказал ей, что они вышли с этого рынка за несколько лет до краха. Но почти весь Верхний Ист-Сайд, как слышала Шайлер, ушел с молотка, драгоценности продавались на аукционах, произведения искусства обесценивались, акции ликвидировались. То же самое происходило в Европе. Даже Голубая Кровь не могла позволить себе покупку Ламберта. Он должен принадлежать корпорации, так и вышло.

Графиня приветствовала своих гостей, так как весь танцпол взорвался в аплодисментах, Шайлер и Оливер аплодировали так же сердечно, как и остальные. Тогда Изабелла начала спускаться, музыка снова заиграла, а напряженность в комнате уменьшилась. Коллектив вздохнул спокойно.

"Так что же сказал барон? спросила Шайлер, когда Оливер закручивал ее подальше от центра комнаты.

«Барон де Кубертин работал на графиню и служил своей даме, как человеческий Проводник, как Оливер для Шайлер. Андерсон сказал им, что только барон облегчит им встречу с графиней. Он был ключом к обращению. Без его разрешения они бы не смогли приблизиться к графине даже на минимальное расстояние. План был таким, Оливер представит себя в ту минуту, подстерегая его, когда барон прибудет на вечеринку и сойдет с лодки.

«Мы это узнаем довольно скоро,» сказал Оливер, с опаской оглядываясь. «не заглядывай наперед. Он придержит для нас путь.»

Глава 11

Мими

Четыре Венатора, приземляясь на крыше здания, создали совсем немного шума. Их шаги могли быть приняты за шелест крыльев птиц, или за гальку, ссыпавшуюся со склона. Это была их четвертая ночь в Рио, и они находились в фавеле де Рокина, систематически обходя население, блок за блоком, улицу за улицей, обветшалую лачугу за обветшалой лачугой. Они искали хоть что-нибудь – частицы памяти, слова, изображения, которые могли бы пролить некоторый свет на то, что произошло с Джордан, и, где она может быть.

Мими знала о тренировке так хорошо, что могла бы совершить ее даже во сне. Ну, или фактически, во время их сна. Только посмотрите на эту Красную Кровь, столь беззаботную и удобную в дремоте, подумала она. Они не имели понятия о том, что вампиры тихо проникали в их сны. Воспоминания были хитрой вещью, подумала Мими, так как она вошла в мир сумерек украдкой. Они были неустойчивыми.

Они изменялись в восприятии в течение всего времени. Она видела, как они перемещались, понимая как течение времени затрагивало их. Трудолюбивый стривер мог вспомнить о его юношестве, как о заполненном страданиями и препятствиями, испорченным освистыванием и обзывательствами на детской площадке, но позже простить и понять всю несправедливость.

Одежда ручной работы, которую он вынужден был носить, была данью любви к его матери, каждый кусочек и шов был признаком ее усердной работы над бедностью. Он вспомнил и отца, не ложащегося спать до поздна, чтобы помочь с домашней работой, терпеливого и преданного старика, который не был резким, когда возвращался с фабрики поздно домой.

Это было другим, не таким хорошим. Мими просканировала тысячи воспоминаний отвергнутых женщин, любовники которых становились уродливыми и жуткими, с резкими римскими носами, глазами становящимися маленькими и незначительными, в то время как обычные мальчишки, которые стали их мужьями, стали привлекательными за прошедшие годы, и тогда, когда их спросят, была ли это любовью с первого взгляда, женщины с гордостью ответили да.

Воспоминания двигали картины, которые были незначительными и постоянно изменялись. Это были истории, которые люди рассказывали себе сами. Использовать проникновение, в потустороннюю память и тень, в место, где вампиры могли бы получить доступ к желаемому, чтобы читать мысли и управлять умами, было похоже на движения по темной комнате, по лаборатории, где фотографы печатали свои снимки, погружая их в небольшие емкости с химикатами, высушивая их на нейлоновых стойках.

Мими вспомнила темную комнату в Дачезне, как она использовала ее, скрываясь там с ее фамильярами. Входя сквозь вращающуюся дверь, оставляя яркий мир школы, чтобы войти в маленькое, тесное место, которое было настолько темным, что она задавалась вопросом в течение секунды – что если она ослепла. Но вампиры могли видеть в темноте, конечно же.

Были ли у них темные комнаты больше, за исключением других, где показывались фильмы про слежку над серийным убийцей? Заинтересовалась Мими. Теперь у всех были цифровые камеры. Темные комнаты считались доисторическими. Как рукописные письма и надлежащие первые свидания.

"Темные комнаты Форс? You don’t strike me as a photographer.”

"Но я ударю тебя," ответила Мими.

"Ха-Ха."

"Возвращайся к своему пациенту. А то разбудишь моего."

Это было не по протоколу для Кингсли, вторгнуться в ее мысли. Четыре Венатора могли чувствовать друг друга, но они, как предполагалось, были на раздельных канал, наблюдая за разными снами. Они зашли в женскую спальню, место в городе, где девушки из отдаленных областей платили за кровать.

Мими вторглась в память девушки. Девушка была примерно того же возраста, что и она, в этом цикле: семнадцатилетней.

Девушка работала горничной в одной из гостиниц. Мими просканировала последние три месяца ее жизни. Видела, как она застилает кровати и убирает мусор, пылесося ковры и забирая небольшие чаевые, оставленные постояльцами на прикроватных столиках. Видела, как она ждет своего парня, посыльного велосипедиста, после работы, в маленьком кафе. Работа, парень, работа, парень. Что это? Менеджер гостиницы заставлял девушку приходить в его офис и снимать с себя ее одежду. Интересно. Но реально ли это?

Тренировки Венаторов значили, что Мими изучила, как отличить вымысел от действительности, ожидания от действий. Была ли действительно девушка совращена своим начальником или она только боялась, что это может произойти? Это было похоже на страшный сон. Мими применила принуждение: она представила девушку, отпихивающую своего начальник, ударившую его в самое болезненное место. Прямо туда. Если это когда-нибудь произойдет, девушка будет знать, что делать.