Шарлин Харрис - Мертвы, пока светло
Когда он появился, я подметала крыльцо, о котором мы забыли. Он вошел как вампир: только что его не было — и вот он уже здесь, стоит внизу ступенек и смотрит на меня. Я улыбнулась.
— Ты меня вовсе не испугал, — сказала я.
Он слегка смутился.
— Появляться вот так — всего лишь привычка, — признался он. — Я не люблю производить много шума.
Я распахнула дверь.
— Входи, — пригласила я, и он взошел по ступенькам и огляделся.
— Я помню это место, — произнес он. — Хотя раньше оно не было таким большим.
— Ты помнишь наш дом? Бабуле это понравится! — Я провела его в гостиную, на ходу зовя бабушку.
Она с достоинством вошла, и я впервые осознала, сколько усилий требовало от нее поддержание в должном порядке густых белоснежных волос, теперь гладких и аккуратных, уложенных затейливым венцом вокруг головы. На губах у нее была помада.
Билл оказался таким же приверженцем хорошего тона, как и бабушка. Они поздоровались, поблагодарили друг друга, наговорили комплиментов. Наконец Билл уселся на кушетку, а бабушка, принеся поднос с тремя стаканами персикового чая, устроилась в плетеном кресле. Очевидно, предполагалось, что я усядусь рядом с Биллом. Из такого положения трудно выбраться, не подчеркнув его, так что я села рядом с ним. Правда, примостилась на самый краешек, словно в готовности в любую секунду вскочить, чтобы долить чая в его стакан.
Он вежливо прикоснулся губами к краю стакана и отставил его. Мы с бабушкой нервно глотнули из своих. Бабуля не очень удачно выбрала тему для начала легкой застольной беседы, спросив:
— Думаю, вы слышали о странном торнадо.
— Расскажите, — сказал Билл. Его невозмутимый голос был гладок, словно шелк. Не осмеливаясь взглянуть на него, я скрестила руки и уставилась на них.
Бабушке пришлось рассказывать о странном торнадо и о гибели Крыс. Она считала, что все это ужасно, но тут уж ничего не поделаешь. При этом мне показалось, что Билл немного расслабился.
— Я заехала туда вчера по пути на работу, — сказала я, не подымая глаз. — К трейлеру.
— И он выглядел так, как ты себе представляла? — спросил Билл, и в голосе его прозвучало только любопытство.
— Нет, — ответила я. — Такого я и представить не могла. Я была… потрясена.
— Сьюки, но ты же видела раньше, что бывает после торнадо, — удивилась бабушка.
Я сменила тему разговора.
— Билл, откуда у тебя такая красивая рубашка? — На нем были докеры цвета хаки, рубашка-гольф в зеленую и коричневую полоску, начищенные до блеска штиблеты и тонкие коричневые носки.
— От Диларда, — ответил он. Я попыталась представить его в торговом центре Монро, где люди, возможно, оборачивались, чтобы посмотреть на столь необыкновенное создание с сияющей кожей и прекрасными глазами. Где он брал деньги? Как он стирал одежду? Забирался ли он в свой гроб в ней? Была ли у него машина или он просто перемещался туда, куда хотел?
Бабушке явно понравился такой подход Билла к покупкам. Меня укололо то, насколько она была рада видеть в своей гостиной моего предполагаемого друга, пусть даже он (согласно научно-популярной литературе) и был жертвой вируса, который заставлял его выглядеть мертвым.
Бабуля засыпала Билла вопросами. Он отвечал любезно и охотно. Что ж, он был вежливым мертвецом.
— А вы родом отсюда? — осведомилась бабушка.
— По отцу я из Комптонов, по матери — из Лаудермилксов, — с готовностью ответил Билл. Он больше не казался скованным.
— Осталось множество Лаудермилксов, — радостно сказала бабушка. — Но, боюсь, старый мистер Джесси Комптон в прошлом году скончался.
— Я знаю, — спокойно ответил Билл. — Поэтому я и здесь. Земля вернулась ко мне, а поскольку отношение к людям моего положения изменилось, я решил предъявить права на нее.
— Вы знавали Стакхаусов? Сьюки говорит, что ваша жизнь была долгой. — По-моему, бабуля очень красиво это преподнесла.
— Я помню Иону Стакхауса, — сказал Билл, к удовольствию бабушки. — Мои предки появились здесь, когда Бон Темпс был еще дырой посреди дороги, на краю фронтира. Иона Стакхаус перебрался сюда с женой и четырьмя детьми, когда мне было всего шестнадцать. Ведь он построил этот дом, по крайней мере, отчасти?
Я заметила, что когда Билл говорил о прошлом, его голос приобретал другую модуляцию, и словарный состав его речи видоизменялся. Интересно, сколько перемен произошло за последний век в жаргоне и тонах английского языка?
Конечно, бабуля оказалась на седьмом небе от разговора о генеалогии. Она хотела разузнать все про Иону, пра-пра-пра-прадедушку ее мужа.
— А у него были рабы? — спросила она.
— Мэм, если я правильно запомнил, у него были домашний и дворовой рабы. Дома работала рабыня средних лет, а на дворе — очень крупный молодой человек, весьма сильный, звали его Минас. Но в основном Стакхаусы работали на своих полях сами, как, впрочем, и мои предки.
— О, именно это и хотела бы услышать моя небольшая компания! Говорила ли вам Сьюки… — Билл и бабушка, долго расшаркиваясь, наконец сошлись на дате выступления Билла перед собранием «Потомков».
— А теперь вы, надеюсь, нас простите, если мы со Сьюки пойдем прогуляться? Чудесная ночь. — Медленно, чтобы я видела его приближение, он подошел ко мне, взял за руку и поднял меня на ноги. Его рука была холодной, твердой и гладкой. Не то чтобы Билл спрашивал у бабушки разрешения, но и не то чтобы совсем не спрашивал.
— Да, ступайте, — ответила бабушка, дрожа от радости. — У меня еще множество дел. Вам придется напомнить мне все имена местных жителей, когда вы… — бабуля замолчала, побоявшись сказать что-нибудь не то.
— Жили в Бон Темпс, — завершила я.
— Несомненно, — сказал вампир, и по сжатым губам я заметила, что он сдерживает улыбку.
Мы как-то оказались у двери, и я поняла, что Билл поднял меня и быстро перенес туда. Я искренне улыбнулась. Мне нравится все неожиданное.
— Мы скоро вернемся, — сказала я бабушке. Не думаю, что она заметила мое странное перемещение, будучи занятой уборкой со стола стаканов из-под чая.
— Да вы не торопитесь из-за меня, — сказала она. — Все в порядке.
Снаружи раздавалась традиционная ночная опера жаб, лягушек и насекомых. Когда мы вышли во двор, напоенный запахом свежескошенной травы и почек, Билл по-прежнему держал мою руку. Из тени появилась моя кошка Тина и приласкалась. Я нагнулась и погладила ее по голове. К моему удивлению, кошка потерлась о ноги Билла, чему он не стал препятствовать.
— Тебе нравится это животное? — спросил он безучастно.
— Это моя кошка, — ответила я. — Ее зовут Тина, и я ее очень люблю.
Билл стоял молча, не комментируя, пока Тина не удалилась по своим делам прочь из круга света на крыльце.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});