Лорел Гамильтон - Пляска смерти

— Ладно, поговорим.

Я направилась к дивану, уводя с собой Ноэля. Мика и Натэниел пристроились сзади. Я не знала, то ли они хотят тоже послушать, то ли прикрывали нам спину — на случай, если Огги вновь вздумается сойти с рельсов.

Рядом с Тревисом сидел Реквием. Лицо у Тревиса посерело.

— Боже мой, Тревис, да перекинься ты и вылечись!

Он едва заметно, но напряженно покачал головой. Голос у него был сдавленный, с придыханием:

— Дай мне своего зверя, заставь перекинуться.

— Моему зверю и так хорошо, Тревис.

— Тебе нужно напитать ardeur на одном из нас или дать нам своего зверя. Пожалуйста, Анита.

Я посмотрела в искаженное болью лицо.

— Ты действительно хочешь метафизического секса, когда у тебя рука сломана?

Он покачал головой, скривился, весь сгорбившись над сломанной рукой, и заговорил, не разгибаясь:

— Нет, честно говоря. Но еще меньше мне хочется, чтобы этого урода с голубыми перьями вместо волос ты сделала нашим Рексом.

— Я не…

Он посмотрел на меня в упор; на его лице выступала испарина. Его трясло, мучила боль, он должен был выглядеть слабым, но не выглядел. Силы в его взгляде хватало.

— Анита, если ты сделаешь его своим подвластным зверем или Рексом для твоей львицы, то он разделит твою силу. И ни за что доминантный лев, обладающий подобной силой, не оставит в покое местный прайд. Львы отличаются от прочих больших кошек. У нас нет того, чтобы жить и давать жить другим. У нас всегда идут разборки, кто тут главный кот в коллективе. Джозеф свою Регину выбрал из любви, не ради силы или власти. Она хорошая, но она его жена, а не сила, с которой надо считаться. Если ты дашь тому типу свою силу, он просто не сможет нас не трогать. Живущий в нем лев будет вынужден найти нас и завоевать.

Я глянула через комнату на Огги.

— Ты согласен с такой оценкой ситуации?

Огги кивнул.

— Да, но я не так уверен, как эти коты, что Хэвен — твой Рекс. Я тебя привязал своей силой, Анита. И сила твоей реакции на моих львов вполне может объясняться именно этим. Не твой зверь, а моя сила увеличивает для тебя их притягательность.

Давно он ничего столь разумного не говорил. Интересно, кто же настоящий Огги: этот, который соображает, или тот мужской шовинистический идиот?

Я кивнула:

— О’кей, но как нам проверить эту маленькую теорию?

— Анита реагировала на твоих львов до того, как ты ее подчинил.

— Блин, — сказала я, — Мика прав. Я же с самого начала от них протащилась, еще до нашего поединка сил.

Огги кивнул:

— Тогда, наверное, твоя львица ищет доминанта. Как бы то ни было, а твоя реакция на Пирса — совсем не такая, как на этих двоих, — о чем-то говорит нам. Либо моя сила поработала, либо твоя сила ищет добычу покрепче. Жан-Клод считает, что твой ardeur ищет добычу посильнее, отчего же с твоим зверем должно быть иначе?

Я глянула на Жан-Клода:

— Что-то ты сегодня многословен.

— Я ищу ответы, ma petite. Огюстину не во всем можно доверять, но когда он дает слово, он его держит.

— Так что ты спросил его мнения, взяв с него слово чести, что он не поделится ни с кем нашими тайнами.

Жан-Клод кивнул.

Мне это все не нравилось, но приходилось верить, что Жан-Клод знает, что делает. Кроме того, нам нужна была помощь, чтобы во всем этом разобраться. Список мастеров городов, которым хоть как-то можно доверять, был чертовски короток. И после этого визита он стал бы еще короче, если бы меня спросили.

— Анита, прошу тебя, — сказал Тревис, — пожалуйста, отдай мне своего зверя. Напитайся на ком-нибудь из нас. Не отдавай власти над нами этому психу.

— У меня нет нужды отдавать своего зверя, и я не собираюсь вызывать его намеренно. Я не знаю, как его потом остановить.

— Вызови и отдай мне.

— Тревис, перекинься — и все.

Он упрямо покачал головой.

— Тогда покорми ardeur от меня, — предложил Ноэль.

Я посмотрела ему в лицо, в глаза за очками в металлической оправе. Такой искренний и такой молодой.

— Ты не знаешь, чего просишь, Ноэль.

— Оставь им отметки на шеях, — посоветовал Натэниел.

Я посмотрела на него. Вообще-то ему нравилось быть единственным, кому я оставляла отметины. Он делился с Микой, но ему не нравилось, если я оставляла отметины кому-то, кто всего лишь пища.

— Обычно ты по этому поводу ноешь, — сказала я.

— Такой всплеск силы, как с Пирсом, может быть с любым противоестественным. А вот как было с Хэвеном, когда ты коснулась его шеи, — это другое. Попробуй коснуться их шей, как в приветствии вампиров, и посмотрим, будет ли та же реакция.

— Красота плюс мозги, — заметил Огги. — Повезло тебе.

Я не очень поняла, кому именно повезло — мне, Жан-Клоду или Натэниелу. Все сделали вид, что слов Огги не слышали.

— Ладно, Натэниел, ладно. Я попробую, но если ничего не выйдет, Тревису придется перекинуться и вылечить себе руку.

С этими словами я посмотрела на Тревиса. Он кивнул:

— Если ты испытаешь нас обоих и ничего не произойдет — тогда о’кей.

Реквием плотнее запахнулся в свой черный плащ, и это движение привлекло мое внимание.

— Ты здесь мастер, Жан-Клод, но перед тем, как она снова пробудит ardeur, не следует ли нам поговорить?

Я оглянулась на Жан-Клода. Он кивнул:

— Да, но, вероятно, нашим молодым львам можно бы на время вернуться к доктору Лилиан.

Тревис посмотрел на него так, что было ясно: он с места не сдвинется.

— Ты шутишь, да?

— Ты отказываешься выполнить прямой приказ мастера города? — спросил Огги.

Я подняла руку:

— Огги, не начинай опять. Не твой город, не тебе порядок наводить.

— Не думаю, что Тревис способен сейчас дойти до доктора Лилиан, — сказал Ноэль. — Что, если мы дадим слово никому не рассказывать?

— Вы молоды и живете в такие времена, когда не понимают по-настоящему, что значит дать слово, — ответил Жан-Клод.

— Кроме того, — добавил Мика, — если Джозеф прикажет рассказать, у вас не будет выбора.

Тревис испустил судорожный, прерывистый выдох, прижимая к телу сломанную руку.

— Ноэль, помоги мне встать.

— Что такого секретного, что надо заставлять его двигаться? — спросила я.

— Мы можем перейти сами, — заметил Натэниел.

— Да, — согласилась я. — Всех, кто может двигаться, кроме Ноэля, прошу за мной.

— Ты действительно ей позволишь перетащить нас всех, чтобы этот лев мог остаться на месте? — спросил Огги.

Я остановилась, сделав несколько шагов, потому что за мной пошли только Мика и Натэниел. Клодия переводила взгляд с Жан-Клода на меня и обратно, а остальные охранники смотрели на нее. Вовсю шел поединок воль, и Клодия пыталась понять, что тут будет на пользу, а что во вред.