Темные проемы. Тайные дела - Роберт Эйкман
Когда она вернулась из темного леса, то поняла, что ее снова начало трясти. Пересекая тихий зал, она задавалась вопросом, не закончится ли все просто сильной простудой. Вполне закономерный финал. Она презирала себя за то, что не оделась потеплее и не пошла обратно в лес. Ей даже не удалось убедиться, что все те люди, прошедшие через зал курхауса, действительно находились в лесу. Единственное, в чем она была уверена – это в том, что даже в самой теплой одежде ей покажется, будто она нагая, как только лес дохнет на нее вновь.
Она растерла себя полотенцем. Понежилась в горячей воде. Пошла спать, чувствуя себя предательницей: повела себя, как обычная клуша. Она достигла точки, когда слова больше не помогали и после которой, если захочется вдруг продолжать, придется держаться в полном одиночестве, застывшей и беззащитной. Но вскоре она уснула – ей не понадобились ни молитвы, ни приготовления.
Когда она проснулась от сияния утреннего солнца – впрочем, так высоко над горами оно могло быть в любое время дня, – то поняла, что должна немедленно уехать. Если не будет такси, она спустится своим ходом с горы в Совастад. Скромный багаж пусть валяется здесь – Генри заедет за ним по возвращении, если захочет. Прежде она бы возразила против того, чтобы муж увидел курхаус, но теперь ей было все равно. Маргарет надела то самое платье, в котором прибыла сюда, и спустилась в вестибюль.
Ее никто не остановил. Гостей в зале не было. Молодой швед за стойкой, похожий то ли на боксера, то ли на зубра, спокойно вручил ей паспорт и пообещал немедленно вызвать такси. Он спросил, хочет ли Маргарет позавтракать; не удивился, когда она отказалась. Маргарет не хотела встречаться ни с миссис Слейтер, ни с полковником Адамски – и она не понимала, кого из двоих ей хотелось видеть меньше, по совершенно разным причинам. Возможно, менее всего она желала встретить хрупкую с виду девушку с ярко-голубыми глазами, чья устойчивость к холоду многократно превышала ее собственную.
Администратор спросил, не хочет ли она получить вычет за ранний отъезд. Маргарет махнула рукой, поморщившись.
Такси прибыло на удивление быстро, и она поехала в знакомый отель в Совастаде. Она надеялась, что хоть какой-нибудь номер отыщется. Новая бронь для Генри открывалась только вечером следующего дня, аккурат к его возвращению. Выглянув в заднее стекло машины, Маргарет увидела разбросанные белые столики на пустынной террасе, яркие цветы в подвесных корзинах, широкий зеленый ковер на склоне горы, низин которой еще не коснулись утренние лучи. Надо думать, жители курхауса еще оправлялись после ночных странствий и мытарств, каждый – по-своему. Столь многого об их быте Маргарет не узнала и не поняла.
В отеле в Совастаде ей сказали, что на эту ночь все номера заняты. Если бы вместе с мужем Маргарет не прожила здесь неделю, и если бы это не была эмансипированная Швеция, она бы сочла по поведению сотрудников на стойке регистрации, что иностранкам, путешествующим в одиночку, здесь не рады. Все трое сотрудников хмуро таращились на нее, будто она была совершенно незнакомым и, более того, нежелательным человеком. К тому же таксист уже приволок чемодан в холл отеля и теперь мялся, явно желая поскорее от нее избавиться, как и работники отеля.
– Посоветуете какое-нибудь другое место? – осведомилась Маргарет.
– Отель «Централ».
– Вы же понимаете, что я вернусь сюда завтра?
Они просто смотрели на нее и ничего не говорили. Наверное, знаний английского не хватало, чтобы ее понять.
Таксист нахмурился, но отвез-таки ее в «Централ».
Тот оказался забит так плотно, что пожилой женщине на стойке регистрации даже не пришлось сверяться со своим журналом. Более того, она ни словом не обмолвилась – только покачала головой; гладкие седые букли волос качнулись из стороны в сторону по бокам от типично шведской упитанной физиономии.
– Посоветуете какое-нибудь другое место?
Старушка поняла ее с ходу:
– Отель «Кронпринц».
Совастад был небольшим городком, несмотря на то, что шведская урбанистика в нем воплощалась во всей красе. Маргарет прекрасно осознавала, что чем больше времени она проведет в поисках, тем в более убогое место ей придется в конце концов заселиться. По сути, «Кронпринц» являл собой пансионат, построенный под нужды коммивояжеров. Он оказался чистым, светлым, располагающим… и, как и «Централ», забитым до отказа. Здесь за прием гостей отвечал худой, высокий молодой человек с белоснежными растрепанными волосами и странными раскосыми глазами серо-зеленого цвета, в белой рубашке и с темно-красным шарфом на шее. Он вообще не говорил по-английски, поэтому спрашивать его на предмет дальнейших поисков представлялось очевидно гиблым делом. Интуристы явно не то чтобы часто заявлялись в «Кронпринц».
Парнишка торчал за столом – в «Кронпринце» было не до формальных приемов, – крепко держась за края, и было видно, что он хотел, чтобы Маргарет ушла как можно скорее и как можно дальше. Можно было бы подумать, что он ее побаивается, и Маргарет считала это вполне оправданным – ему было всего десять или одиннадцать, и он не понимал ни слова из того, что она говорит.
– Куда теперь? – спросила она таксиста.
Еще только половина одиннадцатого – а ситуация уже виделась тревожной. Маргарет задавалась вопросом, не предложит ли ей к этому времени таксист возвратиться на ночь в курхаус. Ей стало жаль, что она одна в Совастаде. Она могла бы, конечно, обратиться за помощью к шведским друзьям Генри, но это было последнее, чего она хотела, если не считать возвращения в санаторий для неспящих. Придется много о чем умолчать, где-то приврать – а ее ведь непременно станут допрашивать с заботливой тщательностью, и потом столь же тщательно и заботливо доложат обо всем ее мужу.
– Frälsningsarmén, – пробурчал таксист.
– Это что?
– Фралснингсармин, – повторил он. – Другого вам не найти.
Она не приняла его последние слова всерьез. Совастад не был большим городом, но она самолично за предыдущую неделю повидала больше трех мест, где, казалось, можно было без опаски остановиться. Возможно, таксист знал, что места там заняты. Возможно, в городе проходило какое-то большое мероприятие, из-за которого отели вдруг набились битком. Она решила дать шанс месту, которое ей предложили.
Это оказалось
